Бойцы Сопротивления - Николай Пронин

Англичане вернулись лишь через сутки. Они разыскали еще одного солдата. Теперь их было десять человек. Офицер на этот раз был более приветлив. Начало чем-то горячо просить русских партизан. Они не сразу, но поняли, что нужны данные о дислокации и численности воинских частей в окрестностях Дуллана. Сергей и его товарищи занялись этим делом.

* * *

В конце недели вместе со связной во Фреван пришел Петриченко. Колесник не виделся с ним больше месяца. За это время дулланские партизаны разыскали еще одну стартовую площадку и координаты ее передали Капитану. Совершили нападение на немецкую автомашину и добыли себе взрывчатку. Вообще, дела в отряде шли неплохо. Поэтому настроение у Петриченко было приподнятое.

— Ну а как поживают парашютисты? — поинтересовался Колесник.

Петриченко усмехнулся.

— Ушли уже…

— То есть как ушли? — в первую минуту не понял Колесник.

— Очень просто… Собрали с нашей помощью данные и ушли.

Увидев на лице лейтенанта разочарование, добавил:

— Ничего! Теперь уже до встречи с англичанами осталось немного.

— Похоже, — сразу оживился лейтенант и тут же заговорил о предстоящей операции по взрыву второго моста, сказал, что фреванцам, возможно, потребуется помощь дулланских партизан.

Данные о размещении охраны были весьма неутешительные, шансов на успех у партизан имелось крайне мало. В этом они убедились в первые же дни: все попытки подступиться к мостам ни к чему не вели. Охрана была настороже.

Однажды, лежа неподалеку от реки в полуразрушенном здании, партизаны услышали неясный гул. Вначале он походил на жужжание пчелы. Но постепенно звук нарастал, становился все громче и громче, и вскоре можно было точно сказать, что это приближается армада четырехмоторных «ланкастеров». Тут же заухали зенитки.

В тот момент, когда самолеты были уже совсем близко, Колесник вдруг подумал: «А не помогут ли нам выполнить задание союзники?» — и приказал выстрелить в сторону моста из ракетницы. Летчики их сигнала, видимо, не заметили, зато немцы открыли по развалинам дома, где укрылись партизаны, такую яростную стрельбу, что они еле выбрались из укрытия. Однако идея навести английские бомбардировщики на мост больше их не покидала. Они стали бывать возле моста почти каждую ночь. Однажды чуть не напоролись на засаду. Хорошо, что, предвидя это, партизаны были осторожны, опасность заметили вовремя. После того памятного случая прошло несколько дней. Как-то в район мостов они пробрались уже в полночь и стали ждать появления самолетов. Отряд был разделен на две группы.

Меньшая во главе с Поповичем залегла справа от моста, основная — слева. Их разделяло лишь шоссе, которое, извиваясь, бежало к мосту и помещению охраны. При появлении самолетов обе группы должны были подать сигналы летчикам одновременно. Вскоре они услышали гул моторов. Хотя самих самолетов в темноте не было видно, гул этот продолжал расти, набирать силу. Заработали зенитки. В тот момент, когда самолеты были на небольшом расстоянии от мостов, почти одновременно темноту ночи распороли две ракеты. Они скрестились примерно на высоте сотни метров как раз над мостом, рассыпались в пучки мелких искр и потухли. Но на этот раз их сигнал не остался без внимания. Судя по гулу моторов, самолеты кружили над мостами. Послышался вой, затем грохот близкого разрыва. И тут же еще. Земля вздрогнула. Первая бомба угодила в железнодорожное полотно, расшвыряла стоявшие на нем вагоны, вторая попала в мост. Огненный вихрь на какое-то мгновение осветил часть моста, фонтан воды поднялся на высоту десятков метров, а затем вновь все погрузилось в темноту.

— Порядок! — послышался радостно-возбужденный голос Николая. — Порядок!

В этот момент в правой стороне чиркнула короткая автоматная очередь. Потом еще. На этот раз уже более четко. Они переглянулись. Интересно, кто открыл стрельбу: охрана или подошло подкрепление? Вдруг возле моста взвилась ракета. Она выхватила из темноты кусочек шоссе, грузовик, из которого выпрыгивали на землю и разворачивались в цепь гитлеровцы. Значит, подкрепление.

И сразу же трескотня автоматов усилилась. Колесник прислушался к ней, старался понять, кто в ней участвует: вся группа Поповича или только те бойцы, которые остались для прикрытия. Пора было отходить…

— В заслоне останутся Костогрыз, Нодьев и Бойко, остальные за мной! — приказал Колесник.

— Разрешите остаться и мне? — попросил Николай.

— Хорошо! Будь за старшего! — разрешил лейтенант.

Николай побежал к лежавшему на земле ящику с гранатами и принялся набивать ими карманы и сумку. Товарищи его укрывались за камнями, а остальные партизаны короткими перебежками уходили к кустам.

Вдруг в небе вновь вспыхнула ракета. Сделав дугу и оставив серый дымовой шар, ракета, не долетев до земли, погасла. Тут же загорелась новая. Едва вспыхивала очередная ракета, партизаны плюхались на землю и пережидали, пока она погаснет. После этого поднимались и, делая короткие перебежки, уходили в глубь посадки.

Медленно наступал рассвет. Позади послышалось несколько взрывов. Это группа Николая, подпустив близко фашистов, забросала их гранатами. На некоторое время автоматная трескотня прекратилась. Потом она возобновилась вновь, но была уже не такой яростной, как прежде.

Сразу за посадкой начиналось болото…

Под ногами захлюпала вода. Когда выбрались на сухое место, встретили бойцов из группы Поповича.

Самого Поповича в группе не было. Он остался в засаде.

Едва они перевели дыхание, как застрочили автоматы в том месте, откуда они только что выбрались. Значит, немцы продолжали преследование. Но основная группа от них уже оторвалась. Чем дальше уходили люди этой группы от моста, тем глуше доносилась до них автоматная трескотня. Вскоре ее не стало слышно вовсе…

В катакомбы партизаны добрались уже на рассвете. Часа через два пришли и люди из прикрытия, принесли печальную весть: во время перестрелки погиб Попович, четверо бойцов ранено. Нужно было позаботиться о них. В ближайшей деревушке Бубер жил фельдшер, но когда его попросили оказать помощь «лесным людям», он струсил и в помощи отказал. Пришлось вести его в лес силой.

Среди раненых больше всего пострадал Андрей: парню требовалась срочная операция.

— У нас один выход, — сказал Николай, — отправить Андрея к Жанет. Операцию парню сделает ее папаша.

— Да, но примет ли он партизана? — усомнился Колесник.

— Примет! В прошлый раз, когда я был в Дуллане и передавал Жанет записку от Андрея, убедился в том, что она его любит. Папаша никуда не денется. Да и выхода другого у нас нет…

— А на чем мы его повезем? — озабоченно спросил Колесник.

— Это, товарищ командир, поручите мне, — попросил Николай, — а в помощь выделите одного-двух бойцов.

…Как-то, возвращаясь из разведки, на окраине села Бубер в липовой роще Николай увидел новенький особнячок. Разведчик слышал, что в нем живет коллаборационист {22}, и стал внимательно наблюдать из-за кустов за усадьбой… Оказалось, что особняк пуст. «Странно, — подумал разведчик, — еще недавно его хозяин был в селе, а тут вдруг исчез. С чего бы это? Уж не испугался ли он появления в этом районе русских партизан?»

Рядом с особнячком стоял такой же новенький гараж. Когда Николай заглянул в него, то удивился еще больше: внутри стоял «пежо». Значит, хозяин бежал спешно. Интересно, исправна ли машина? Разведчик открыл гараж. Если не считать спущенных баллонов, «пежо» был на ходу. На него и рассчитывал Николай, когда говорил: «Это, товарищ командир, поручите мне!»

Только вот где взять бензин? В баке его было совсем немного. Вначале партизаны думали «позаимствовать» бензин у какого-нибудь немецкого шофера: мало ли их проносится по дороге. Николай и двое посланных с ним партизан уже залегли было на обочине шоссе. Но движение на дороге было весьма оживленным. Если задержать машину днем — это сразу привлечет внимание немцев. Между тем шум ни к чему. Подождать вечера и воспользоваться темнотой? Но раненый ждать не может. И Николай решился: отпустил товарищей, а сам сел на велосипед и, прихватив канистру, покатил в село. Бензин он достал.

В сумерках, захватив Андрея, выехал с ним в Дуллан.

Назад разведчик вернулся на рассвете и весело доложил:

— Все в порядке, товарищ лейтенант! Операция Андрею сделана, он оставлен у Жанет.

«22 августа.

Наконец-то союзники стоят на подступах к Пикардии. По ее дорогам хлынули разбитые немецкие части. Колонны беженцев, мародеров. Дел у нас заметно прибавилось. Прошлой ночью партизаны задержали экипаж танка, у которого кончилось горючее, командир танка, молоденький лейтенант, насмерть перепуганный тем, что оказался в наших руках, как попугай твердил одну и ту же фразу: «Гитлер капут! Гитлер капут!»