Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют… - Михаил Башкиров

– Похожи на кошачьи?

– Да нет… Я такие видел, когда лежал в госпитале по ранению.

– Горячая точка?

– В учебке… Один салага неудачно лимонку метнул…

– Вы про госпиталь, про госпиталь.

– У нас там один, с отрезанной ногой, гулять любил на свежем воздухе. В мороз, в стужу – а он обязательно на моцион. Так вот, костыли его похожие следы оставляли…

Глава 9 Пиратский фрегат

Миновав еще три участка с осчастливленными семьями – разбросанные то там, то здесь игрушки подтверждали наличие малышей, – я набрел на кое-что интересное.

Вместо пластмассовых уточек, резиновых мячиков и поролоновых хрюшек, вместо совочков, пирамидок и машинок в саду под навесом высилась модель трехмачтового двухпалубного фрегата с сорока двумя восьмидесятидюймовыми пушками. На фок-мачте реял пиратский флаг – две скрещенные абордажные сабли.

Разглядывая флибустьерскую мощь, я почти впечатался в рабицу.

– Нравится? – спросил откуда-то сверху мальчишеский задорный голосок.

– Супер!

– Точная копия!

Девятилетний мастер спрыгнул с яблони.

– Хотите посмотреть поближе?

– А предки дома?

– Не бойся, один я. Папашку срочно в роддом вызвали… У мамашки проблемы.

– Братика ждете?

– Кто ждет, а кто нет, – юный кораблестроитель отворил калитку.

– А ты «Пьяный корабль» читал?

– Отстой.

– Кому-то же нравится.

– А у меня еще галеон имеется.

Пацан увлек меня в дом.

Действительно, испанский галеон впечатлял.

Пока я разглядывал паруса с крестами, адмирал прощелкал клавиатурой компьютера.

– Геймеримся?

– Ищу сокровища инков.

– Ну и как?

– Для полной расшифровки не хватает жертвенного круга.

– Слушай, ты вроде серьезный пацан…

– Еще бы.

– А вот если я задам вопрос не о фрегате и галеоне, и даже не о сокровищах инков?

– Про мамашку?

– Точно.

– Видел я, как она, сука!..

Мальчишка по-щенячьи обиженно взвзигнул и продолжил зло:

– Как она, сука, ему отдалась.

– Кому? – спросил я тихо, боясь испугать удачу.

– Членоруку!

– Кому-кому?

– Чудовищу, у которого вместо рук по члену, и еще один, где положено.

– Не заливай!

– Да это под самый Новый год было! Папашка наклюкался, и под стол. Я аськался с друганами. А мамашка Снегурочкой оделась. Сапожки белые, шапочка белая, и больше ничего… Сука!

Только бы не разревелся… Потом из него слово не выжмешь…

– Белые сапожки… Белая шапочка… Такое не забывается… Особенно под Новый год…

Я ждал продолжения.

– Как только часы пробили двенадцать раз, появился он – Членорук… И начал такое выделывать, такое!..

– Ладно, не рассказывай в подробностях.

– Нет, пусть все знают, от кого у меня будет братик!

– Я же вижу, тебе неприятно.

– Нет, я обязательно должен, должен, должен!..

Строитель фрегатов зашелся в рыданиях.

Надо было сказать: успокойся, не нервничай, не психуй…

Я же промолчал, и правильно сделал.

Мальчишка-то оказался с подвохом.

Короткий рукав на мгновение приоткрыл татуированное яблоко с червоточиной, похожей на свастику.

Теперь понятно, зачем юный моделист-конструктор позвал смотреть галеон и почему ломает комедию про Членорука.

Купили – заверните… Время тянет… Чтобы меня сдать тепленьким…

Глянул в окно.

Вроде чисто – может, еще не успели обложить яблоносцы гребаные…

– Убирайся отсюдова, извращенец! – закричал вдруг мальчишка. – Я сейчас всех соседей позову и скажу, что ты заставлял меня про мамку рассказывать!

– Да успокойся, успокойся…

– И галеон не трогай, гад!

– Ухожу.

В таких ситуациях надо сматываться как можно быстрее – истеричные детки, малахольные женщины и пьяные мужики не поддаются на уговоры – их это еще больше распаляет.

– Сука!

Галеон.

– Сука!

Фрегат.

– Сука!

Калитка.

Подальше и поскорей от брамселей, рангоутов и мачт, подальше и поскорей от затухающего утверждения в адрес бесстыжей Снегурочки, да и в мой, наверное, тоже.

– Сука!

Почти неслышно.

– Сука!

Почти неразборчиво.

– Сука!

Отголосок пропал в саду очнувшегося от полдничного морока сада.

– Сука!

Подальше и поскорей…

Глава 10 Битва при рабице

Но за первым же поворотом я встретился не с вездесущим Членоруком, падким до текущих Снегурочек, а с утрешними преследователями.

Велосипедный эскадрон спешился.

Велосипедный эскадрон готовил улизнувшему дебилу, то есть мне, безрецептурное лечение.

Лечение с применением ботиночного массажа, отверткоукалывания и кровопускания.

Не оборачиваясь, я знал, что за спиной разворачивается еще одна подвижная группа.

Засечь меня в Пнево можно было, лишь прибегнув к орбитальному сканированию.

Вряд ли подонки имеют доступ к спутниковой информации.

Значит, это все-таки строитель фрегатов настучал.

Купиться на галеон, Снегурочку и Членорука…

И в Кремле следят за моим очередным позорищем.

Теперь придется каждого местного сопляка проверять на наличие татуированных яблок… Ну, тогда вообще не избавиться от репутации махрового извращенца… Остается лишь одно: преподать ребятишкам урок… Перепрыгнуть через рабицу и уйти садами нельзя ни в коем случае… Подумают – испугался, и еще больше начнут вязаться… Урок, только хороший урок… Чтобы запомнили навсегда…

Я прикидывал, с кого начать показательную бойню – летальных исходов не будет, но вот переломанных конечностей наберется на целый травмпункт.

Самое верное – первым уложить вожака.

Я сразу вычислил среди мелкотни Дылду и не ошибся.

– Врежь ему, Дылда, врежь!

Из сплоченного хулиганского строя выдвинулся самый крупный экземпляр.

– Эй, дядя, тебе не надоело жрать наши яблоки?

– Повежливей нельзя?

– Пожалуйста!

Дылда отвесил глубокий поклон.

Строй раскатисто заржал – недоумки вместо решительной общей атаки наслаждались численным превосходством и растерянностью, беспомощностью загнанной жертвы.

– Глубокоуважаемый чужак, вы же не будете отрицать под присягой, что наши замечательные плоды созрели не для вас.

Велосипедный эскадрон повторил ржание.

С другой стороны так же дружно поддержала веселье вторая подвижная группа.

Дылду надо вырубать одним коротким ударом и прорываться к великам… Это транспортное средство прекрасно зарекомендовало себя в качестве щита против массового наступления… Однажды я в три колесно-рамочных приема рассеял толпу деревенских остолопов, принявших меня за… Помни, опуская велосипед на головы, что, кроме удобного вилообразного руля, имеется пара вполне жестких педалей и крепкое выпирающее седло.

– Банда яблоносцев приговорила тебя, о смерд, к линчеванию без повешения!

– И на том спасибо.

– Дядя, прежде чем мы тебя отправим в реанимацию, скажи – как ты ушел из кинушки?

– Просочился через канализацию.

– Тебе там самое место!

– А вы, как я гляжу, последствий хулиганских действий не боитесь.

– Правильно рассуждаешь, знаток Уголовного кодекса. Но мы тебя до смерти забивать не будем, только до потери сознания… А видишь, сколько имеется свидетелей, которые подтвердят, что ты пытался изнасиловать мальчика, и мы едва подоспели на помощь… Так что, очутившись в реанимации, ты будешь отказываться от любых показаний…

– Какой подкованный негодяйчик.

– Не негодяй, а сын городского прокурора.

Да, дело принимало нехороший, весьма нехороший, как ни глянь, оборот… Мне еще не хватало прокурорского надзора… А отступить значит осложнить себе жизнь до невозможности… Почувствуют слабину и в жизни не отстанут, яблоносцы гребаные…

Но Дылду, рассчитывавшего на безнаказанность, и его камарилью спасла от моего гнева бригада садоводов.

Внезапно накативший электромобиль позволил мне более-менее аккуратно выйти из создавшейся ситуации.

Покинув кабину, старший садовод покрасовался воинствующим шрамоликом перед изготовившимся к бою.

Конопатый и Чернявый без дополнительной команды покинули кузов и взяли меня за локотки.

Я, разумеется, не стал избавляться от дружественных тисков.

Покуражившись для форсу, я позволил Конопатому и Чернявому затолкать меня в кузов к плетеным корзинам и раскладным лестницам.

Ни слова не говоря, старший садовод вернулся за руль.

Чернявый попросил, чтобы я пригнулся.

Конопатый сунул мне яблоко.

Электромобиль, набирая скорость, не клаксоня, устремился на велосипедную фалангу.

Дылда что-то крикнул отрывисто и зло.

Яблоносцы споро и слаженно расчистили проезжую часть.

Я устроился на жесткую скамью, параллельную заднему борту.

В садовой пучине мелькнули паруса сорокадвухпушечного фрегата – и пропали.

Глава 11 Наш Юрод

Велосипедисты упорно катили следом, растянувшись в пелетон.

Впереди наяривал сын прокурора.

Электромобиль, ведомый старшим садоводом, пересекал все Пнево.