Знамение - Алексей Макеев

– Эй вы, руки за спину! – Стас ткнул пистолетом в начавших скисать Сиротиных. – А вы, дамы, связывайте их, и покрепче. Боюсь, нам придется выдержать нехилую осаду.

Через несколько минут бандиты сидели в ряд вдоль стены, крепко связанные по рукам и ногам. Из кармана старшего Сиротина Крячко достал «ТТ» и запасную обойму. У младшего обнаружился газовый пистолет и пружинный нож.

– Теперь в нескольких словах: чего они от вас добивались? – Стас повернулся к хозяйке дома.

– Долг какой-то придумали… Вон на столе их бумажка лежит, – указала та на сложенный вчетверо лист бумаги.

Стас развернул лист и быстро пробежал глазами. «Расписка, – было выведено на нем девичьим почерком. – Я, Плотникова Настя, в интимную связь вступила добровольно и ни к кому претензий не имею и иметь не буду. Я обязуюсь отдать долг в сумме двадцать тысяч рублей Эдуарду Сиротину, у которого брала эти деньги в долг». Дальше была дата – июнь текущего года и роспись.

– Настя, это ты писала? – Крячко повернулся к девушке.

– А что мне еще оставалось делать? – выпалила та сквозь слезы. – Их было пятеро… Я не знала, останусь ли живой! После того, что они со мной творили, готова была написать все, что угодно, лишь бы отпустили. Эти твари уже не знаю сколько девчонок отвозили за город! Меня они днем схватили, прямо посреди улицы!.. – Дрожа от плача, девушка прижалась к матери.

– Понятно… – Стас пристально посмотрел на бандитов, отчего те сбились в кучу, и достал свой сотовый. – Лева, дело пахнет керосином, – озабоченно сообщил он, услышав голос Гурова. – Я только что взял братьев Сиротиных… Да, тех самых. Задержал в доме, куда они приехали вымогать деньги… Нет, они еще и серийные насильники. Их сообщник отправился за подкреплением. Это пэпээсники, вполне возможно, связанные с бандой. Поэтому буду готовиться к круговой обороне. Давай быстренько организуй там опергруппу – и галопом сюда. Адрес: улица Чкалова, дом семьдесят семь. Это рядом с улицей Свободы… Ага, ждем!

Он спрятал телефон и, быстро обойдя дом по периметру, определил, откуда наиболее вероятно могут ломиться те, кто прибудет на выручку Сиротиным. Три окна в доме выходили в сторону улицы. Еще одно, кухонное, – во внутренний двор. Выйдя в палисадник, Стас закрыл крайние окна ставнями, а калитку во двор задвинул ломом.

– Вам, может быть, лучше уйти в безопасное место, – предложил он женщинам. – Конечно, я не думаю, что кто-то рискнет идти штурмом. Но… чем черт не шутит? Вдруг у какого-нибудь идиота крыша съедет? Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

– Нет, я останусь. – Хозяйка дома отрицательно качнула головой. – Уж что будет, то будет…

– Я тоже не уйду, – решительно объявила Настя. – Я хочу видеть лично, как сдохнут эти твари! Вы ведь сказали, что уничтожите эту мразь, если те попытаются их освободить? – С мстительным блеском в глазах она повернулась к Крячко.

– Да, если ситуация начнет выходить из-под контроля, их песенка спета – таких нельзя оставлять. – Крячко знал заведомо, что никого он, само собой разумеется, убивать не будет, но уж так хотелось заставить подонков потрястись от охватившего их животного страха. – Это ж нелюди… Вы парня-то в Трофимовке зачем повесили? Что он вам плохого сделал? – Стас свирепо посмотрел на бандитов.

– Никого мы не вешали… – тягуче занудил старший из Сиротиных, затравленно оглядываясь по сторонам.

Было заметно, что все трое панически напуганы.

– Разве? А вот некие Кагор со Шмокселем дали показания, что это именно ваших рук дело.

– Да он сам во всем виноват! – пришепетывая, заикаясь и захлебываясь, голосом завзятого ябеды заговорил Сиротин-младший. – Обзываться начал там… Еще это… как его?.. – Не находя слов и оправданий, он замолчал, лишь прыгающая челюсть и посиневшие губы показывали, как же он боится за свою жизнь.

– Что, не знаешь, чего еще бы приплести? Ишь ты, обозвали его, несчастненького… Все, тихо! Свет выключаем! Дамы – в тот угол! – скомандовал Стас, подходя к открытой форточке.

На улице блеснул свет фар, загудел мотор, хлопнули дверцы машины. Кто-то грубо постучал в калитку ногой.

– Эй, в доме! Говорит начальник МОБ Воликов. Мы знаем, что там удерживаются заложники. Предлагаем всем выйти с поднятыми руками. В случае сопротивления будем применять оружие! – заорала сиплая глотка.

– Эй, на улице! Говорит оперуполномоченный Главного управления угрозыска полковник Крячко, – отчеканил Стас, стоя у открытой форточки. – Предлагаю до прибытия опергруппы облУВД, которую я уже вызвал, не дергаться и не делать глупостей. В случае попытки освободить задержанных мной бандитов буду вести огонь на поражение.

На улице все тут же стихло, послышалась тихая скороговорка голосов. Видимо, там советовались, как быть.

– Послушайте, полковник, – донесся до Стаса чем-то уже знакомый голос. – Это зампрокурора Сиротин. Своими действиями вы нарушили уже не одну статью Уголовного кодекса. Остановитесь! Не усугубляйте своей вины! Я обещаю, что, если вы сейчас же отпустите заложников, я постараюсь сделать все, чтобы вы не несли уголовной ответственности.

– Что вы говорите?.. Ай-ай-ай! Так это мы тут все преступники, а «несчастные» мальчики – пострадавшие от наших действий? Ай-ай-ай! Господин Сиротин, а как вы объясните факт их появления в этом доме? – В голосе Стаса звучала убийственная ирония. – Уведомляю: они приехали сюда заниматься вымогательством. И на этот счет есть достаточное число свидетелей. Кроме того…

– Дайте-ка я скажу! – к форточке решительно подошла хозяйка дома. – Какой ты прокурор? О каком законе ты там болтаешь? Твои выродки со своими дружками моей дочке жизнь искалечили. Будь они прокляты, эти мерзавцы! Они тут по всему городу зло творят, а ты как будто не видишь этого. Это мой дом, и никто пусть не смеет ступить во двор. Если только попробуете их освободить, я их сама, своими руками зарублю. Всем святым клянусь – зарублю!

Судя по всему, это заявление прибывших впечатлило. Они перестали маячить у забора и, отойдя в сторону, о чем-то тихо заговорили, дымя огоньками сигарет. Стало ясно – штурма не будет. Медленно тянулись минуты… Неожиданно зазвонил сотовый Крячко.

– Стас, как ты там? Мы уже подъезжаем, – раздался в трубке бодрый голос Льва.

– Все нормально. Обошлось без эксцессов, хотя дом с улицы блокирован вооруженными людьми во главе с начальником МОБ Воликовым и зампрокурора Сиротиным, – ровным голосом, как будто ничего не произошло, пояснил Стас. – Ну, до скорого!

– Что, уже едут? – обрадованно спросила из темноты Анна.

– Через пару минут будут здесь, – закуривая у форточки, сообщил Крячко. – Так что, парни, ваши прогнозы насчет «вставки ума» не оправдались. Ну а вам теперь уж точно кое-что кое-куда вставят. И не один раз. Как только попадете в общую камеру и там узнают, чьи вы сынки и чем занимались… О-о-о!.. Я вам не завидую.

Вскоре на улице вновь раздался гул мотора. Лязгнул металл двери, и послышался гулкий топот тяжелых десантных берцев. У калитки в луче фары мелькнула знакомая высокая фигура.

– Станислав Васильевич, все в порядке, это мы, – послышался голос Гурова.

В доме вновь вспыхнул свет, открылись двери, в квартиру с автоматами вошли несколько парней в сером камуфляже, «брониках» и касках.

– Пустите меня! Пустите! – распихивая всех, в комнату попытался прорваться Сиротин.

Но по молчаливой команде Гурова один из спецназовцев взял его под руку и вывел наружу. Оперуполномоченный облУВД, совсем еще молодой майор, быстро оформил бумаги о задержании на месте преступления вооруженной, организованной преступной группы. Хозяйка дома и Настя написали заявления, к которым была приобщена и «расписка» Насти. Из соседних домов привели понятых. Впрочем, уговаривать никого не пришлось – взбудораженные шумом, люди уже давно толпились у калиток.

Несмотря на возражения Воликова и Сиротина, задержанных было решено забрать в областной СИЗО. Остывая от недавнего накала эмоций, следом за спецназовцами на улицу вышел Станислав. Неожиданно кто-то тронул его за руку. Это была Анна.

– Ты сейчас уезжаешь? – с печалью в голосе тихо спросила она. – Уезжаешь… Жаль, конечно, что так вышло. От этого вечера я ждала совсем другого. Наверное, мы больше не увидимся? Прощай…

Она быстро поцеловала его и скрылась в темноте.

– Это… тов… гражданин начальник! – послышался дерганый, прерывающийся от страха голос одного из братьев Сиротиных. – Ва… вас можно на минуту?

К отсеку микроавтобуса с зарешеченным окном подошел Гуров.

– Что за вопрос? – строго спросил он.

– Гражданин начальник, если нам гарантируют от… отдельную камеру, можем дать хорошую наводку. Вы же ищете, кто замочил трофимовских мужиков? Мо… можем подсказать.

– Ну что, товарищ майор, можно им найти в СИЗО отдельный закуток? – Лев повернулся к майору. – Можно! Хорошо, будет вам отдельная камера. Слушаю.