Эльф из Преисподней (СИ) - "Lt Colonel"

Бить по родовой гордости — вот их уязвимая точка. Смертные чересчур всерьёз воспринимают игрища с кланами и фамилиями. Они не сознают простой истины. Либо ты бессмертное существо, что воспринимает мир как площадку для развлечений… либо ты игрушка таких существ. Каким бы статусом ни обладал среди других игрушек.

Объясняется ли моя нелюбовь к богам тем, что они куда лучше умеют играть со смертными? Какая чушь! Никто не может быть способнее меня, высшего демона Малдерита!

Гориллы взревели и помчались ко мне. Меня едва не задело яростным выпадом. Если бы воздух, сгустившийся до плотности стали, не отразил удар, я бы не досчитался одного плеча. А их у меня всего два. Потерять половину столь ценного ресурса в драке с дуболомами! И из-за чего — всего-то оскорбил честь их королевы, когда отнёсся к ней как к простой женщине. Я бы никогда себя не простил.

Зрачки гориллы в изумлении расширились. Пропустить такое надругательство над реальностью с его-то ускоренной реакцией он не мог. Пора бы отвлечь его от раздумий. Ведь раздумья в бою могут стать причиной смерти солдата.

Мои навыки учителя крепли с каждым мгновением.

Преисполненный пухнущими амбициями, я замечтался и пропустил удар. Он пришёл на излёте — сущая мелочь в обычной ситуации.

Но не когда твои враги раздуты от заёмной силы артефактов.

Практически дружеское поглаживание, но кисть мгновенно онемела. Я сбросил боль Нани, отчего он привычно завопил.

«Приятель, постарайся не шуметь», — обратился к нему я, — «Мы в середине боя. Если я проиграю из-за того, что ты меня отвлёк, тебе предстоит взбучка, равной которой ты ещё не испытывал».

Глупый эльф гласу разума не внял и продолжил кричать. И чего я ждал, общаясь с дураком?

Несмотря на досадные случайности, я наслаждался схваткой. Она даровала столько поводов для чувств! Пылкая ненависть громил, их страх проиграть, вкрадчивая неуверенность, изумление и опасения толпы — не пора ли вмешаться, остановить бой… Это было настоящее пиршество.

Если бы не печальный факт, что я был заперт в эльфийском теле, я мог бы поддаться моменту и проиграть. Какую бурю эмоций это бы вызвало! И, наверное, Лютиэна перестала бы дуться.

Увы, безжалостное мироздание бросало меня от одной победы к другой.

Я подсёк второго громилу-загонщика и впаял ему рукоять клинка в грудную клетку. Глаза парня закатились, и он потерял сознание — не то от боли, не то от осознания, что его поколотил простолюдин. Списывать со счетов дворянскую гордость никак нельзя!

— Хочу идти на вас! — театрально провозгласил я, указывая на последнего громилу. В расшифровке же послание звучало так: ты следующий, козья морда.

И козья морда не подвела. Похоже, соображалка у бедняги полностью отключилась, заменившись на слепую ненависть. Я против ненависти ничего не имел — отличная эмоция, как раз по мне. Однако в бою ждать от неё помощи глуповато, если ты не берсеркер, способный сражаться без рук и ног, цепляясь за лодыжки врагов зубами.

Громила подхватил меч павшего соратника, закрутил мельницу, устремившись на меня. А что я — дал ему пройти, только и всего. Да ещё пихнул в напутствие, чтобы бежалось к стене быстрее.

Памятуя о том, чем закончились применение воли в свалке с гномами, я не усилил пинок. Но и родной силы эльфа, помноженной на вектор ускорения гориллы, с лихвой хватило, чтобы противник запутался в ногах.

«Бум!» — сказало его лицо, встретившись со стеной. Я надеялся, что дворянчик усвоит урок, но не тут-то было — он застонал и начал подниматься. Пришлось помочь ему улечься: раз — пинок под рёбра, два — удар по хребту мечом, три — усесться на тушке и как следует отбить ей уши кулаками.

Вскоре последний из громил затих. Я одобрительно похлопал его по макушке, поощряя тихий час, проверил слабый пульс болвана и вскочил. Шлёпнулся на песок бесполезный меч.

— Какой же ты тряпкой оказался, Николай.

От перенапряжения слегка шатало. Ноги жутко ныли; ещё бы, поскачи обезумевшим кузнечиком, уклоняясь от этаких медведей! Почему-то ныла грудь, а кисть поскрипывала при вращении. Хоть удар пришёлся вскользь, последствия его оказались не столь легкомысленными. А ещё защекотало знакомое желание. Забилось в груди вторым сердцем — особенно мучительным порыв становился, когда я видел Лютиэну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После боя с Берием истома не приходила. Означало ли это, что организм не верил, будто тот бой может стать по-настоящему опасным для жизни?

Словно спал невидимый барьер, ограждавший меня от благодарной публики. Ученики подбежали к нам. Не все решились засвидетельствовать своё почтение с глазу на глаз, но Пётр, Кана и Лютиэна подошли ко мне. Остальные окружили обезьян, разлёгшихся в слегка неестественных позах.

Как поза может быть слегка неестественной? Очень просто. Достаточно взглянуть на парней, и всё становилось на свои места.

— Они живы, — успокоил я свой круг приближённых, — Отлежатся в больничной постели и будут как огурчики.

— Я видел твою схватку с Берием, но и не подозревал, что один юноша может справиться с тремя бойцами с дорогими артефактами, — сказал Пётр.

— Говоришь, артефакты дорогие? Тогда надо бы прихватить парочку — для возмещения морального вреда, — задумался я.

— Плохая идея. Они наверняка заявят о пропаже, и найдут их вещи у тебя, — тихо заметила Кана.

— Верно, — поддержал её Белавин-младший, — почти все присутствующие здесь дворяне укажут на тебя. Идея того, что простолюдин может отметелить лучших из лучших, будущую надежду отечества, им пришлась не по вкусу. Артефакты отыщут, а тебя исключат за воровство.

— Интересно, донесли бы на этих ребяток за то, что они использовали зачарованные бирюльки, чтобы избить одного человека?

— Это же тренировочный бой. Травмы случаются, — пожал плечами сосед.

— Верно, травмы! Кисть ноет, — пожаловался я, покосившись на Лютиэну. Пусть поймёт намёк и излечит меня.

— Тебе только в медпункт дорога, — сказал Пётр, — магию исцеления знает лишь местная медсестра. Вряд ли в академии найдётся ещё один такой талант.

— Талант? Что в исцелении такого?

Вроде бы хотелось похвастаться сестрой — вот же она, владеющая редким даром. Но плотно сжатые губы Лютиэны намекали, что этой тайной она делиться не готова.

— Ты этого не знаешь? — заморгал Пётр, — Странные нынче стандарты обучения у безродных… Драться учат, а базовым знаниям нет.

— И много бы проку мне было от знаний, если бы эти аристократики раскатали меня тонким слоем?

— Тоже верно. В общем, магией исцеления владеют лишь те, у кого в роду есть капля эльфийской крови. А таких очень мало. Эльфы с людьми редко… пересекаются. А уж после того как большая часть уехала за Пелену, и подавно.

Большая часть? Я-то полагал, что за ней сидят все Ат'Эде. А тут выясняется, что даже эльфы не все сбежали. Что там Кристина говорила про Америку? Что Дженни оттуда?

Следующий урок — история мира, возможно, там и прояснятся детали. А пока что…

— Ну, в таком случае я в медпункт. Заодно скажу медсестре, чтобы забежала сюда подлатать этих героев.

— Им не поможет, — тряхнул плечами Пётр, — больно знатно ты их обработал.

— Значит, полежат на лечении и подумают о своём поведении. Подарил им бесплатные каникулы. Благодарности, так и быть, не жду.

— Всё чуть сложнее, — вмешалась Кана, — По правилам академии получить больничный могут только студенты, которые пришли в медпункт и заполнили соответствующее заявление.

— Так, и в чём трудности? Очухаются и напишут. Или кто-нибудь за них под диктовку.

— А другое правило гласит, что для того, чтобы тебе подтвердили направление, нужно пребывать в коме или другом состоянии, которое характеризуется потерей сознания, — дополнил девушку сосед.

Я задумался.

— То есть… чтобы иметь возможности не ходить на занятия, нужно валяться овощем, но без заполнения бумажки больничный не одобрят? И заполнять обязаны сами овощи?

— Всё так, — подтвердил Пётр, — если же студент в состоянии написать бумагу, значит, у него есть сознание. В таком случае в больничном ему отказывают.