Рейтинговые книги
Читем онлайн Столетняя война: леопард против лилии - Наталия Басовская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 71

Конфликт на рубеже XIII–XIV вв. не внес принципиальных изменений в ситуацию на юго-западе Франции. Однако война обнаружила одно крайне тревожное для французской монархии обстоятельство. Население Гаскони, издавна отличавшееся глубокой самобытностью и духом независимости, в значительной своей части встало во время локальной войны на юго-западе на сторону Англии. Гасконские феодалы, которые в мирное время охотно и много конфликтовали с представителями английской администрации, не только не воспользовались поражениями армии Эдуарда I, но и оказали ему немалую поддержку. Многие гасконские рыцари отличились в боях, некоторые помогали английскому войску денежными средствами. После каждой высадки англичан в их лагерь стекались представители местной знати и рыцарства, что реально усиливало спешно набранное в Англии войско. Абсолютное большинство городов также решительно приняло сторону Англии, в Бордо и Байонне во время «конфискации» герцогства Филиппом IV произошли антифранцузские выступления. Они стали яркой демонстрацией укрепившихся за годы английской власти тесных экономических связей между Англией и гасконскими городами. Как ни велика была сумма поступлений в английскую казну, морская торговля с этой страной была выгодна городской верхушке. Все это, естественно, обострило беспокойство Франции по поводу положения дел в Гаскони после безрезультатной войны. Парижский парламент усилил внимание к апелляциям из Гаскони, которые встречали неизменно благожелательное отношение. Ни одно дело не решалось в пользу английской администрации. Английская корона, ощущая крепнущую социальную опору в герцогстве, начала проявлять некоторую наступательность в своей гасконской политике: решительно преследовала апеллянтов, а также тех, кто во время конфликта обнаружил преданность французскому королю. Некий Бернар Пирю из Байонны жаловался на разграбление дома и имущества «людьми короля Англии, герцога Аквитанского, за то, что во время восстания, поднятого этим герцогом и горожанами Байонны против французского короля, сохранял ему верность, как и подобает».

В 1310 г. Эдуард II попытался найти юридическую лазейку для отмены или хотя бы ограничения права апелляций из Гаскони в Париж и получил от Филиппа IV твердый отказ, изложенный в длиннейшем документе со ссылками на самые сложные казуистические положения. Между английской и французской монархиями постоянно шли бесконечные тяжбы по поводу «недоданных» Англии владений на юго-западе, убытков от войны и т. п. В 1311 г. Эдуард II поручил специально назначенным лицам собрать документы, подтверждающие неполное выполнение Францией условий Парижского договора 1259 г., а также «относительно притеснений, нарушений и обид, причиненных нам и нашим слугам в этом герцогстве со стороны короля Франции»[42]. Документы должны были фигурировать на специальном совещании, которое английский король намеревался собрать в Вестминстере для обсуждения гасконских дел. В следующем, 1312 г. Эдуард II назначил для представительства в Парижском парламенте не одного, как прежде, а сразу двух прокураторов «из-за опасностей, которые, — писал король, — могут сейчас угрожать в этой курии нам и нашим делам в этом герцогстве»[43]. Своим наместникам в Гаскони английский король предписывал «сохранять и оберегать наш статус в этом герцогстве и наши права, ущемляемые там, не допуская узурпации по отношению к нам»[44]. Эдуард II решился даже поручить виконту Беарна — традиционному лидеру гасконской оппозиции — набрать специальное войско для защиты короля «от притеснений» на юго-западе.

При анализе писем Эдуарда II в Гасконь создается впечатление, что чем менее популярным становился он в Англии, чем очевиднее росло недовольство его политикой, тем более цепко он держался за свое последнее континентальное владение. Оно давало средства, а значит — относительную независимость и опору. Не случайно именно из гасконских земель и поступлений сделал Эдуард II в 1308 г. щедрые пожалования в пользу своего фаворита Гавестона, ненавидимого в Англии.

Былые семейные раздоры Плантагенетов и Капетингов все дальше и дальше отступали в прошлое, «английская Гасконь», казалось, стала чем-то совершенно другим по сравнению с приданым Алиеноры, но новая волна напряженности между королевствами зарождалась именно здесь. И конечно, было очевидно, что инициатором конфликта станет именно английский правящий дом, который не до конца расстался с воспоминаниями об «Анжуйской империи» и к тому же ощутил новый, гораздо более серьезный, чем в XII в., экономический интерес к владениям на юго-западе Франции.

Французский королевский дом, позиции которого несколько ослабели после смерти Филиппа IV в 1314 г., также все больше и больше ощущал потребность в гасконских доходах. Выступления феодальной оппозиции при Людовике X, тяжелая борьба во Фландрии, удержание папства в сфере своей политики, — все это требовало огромных денежных средств. Сложные политические соображения и юридические аргументы, на основе которых Людовик IX полстолетия назад согласился на сохранение английской власти на юго-западе, канули в Лету. Через такой значительный отрезок времени уже трудно было понять, насколько важным являлось тогда признание Англией утраты Нормандии, Мена, Анжу, Пуату — территорий, которые к началу XIV в. уже прочно вошли в состав Французского королевства. Последнее английское владение на континенте не могло не оставаться наиболее острым и больным вопросом во взаимоотношениях между виднейшими государствами Западной Европы, какими стали к началу XIV в. Англия и Франция.

Важные и тесно связанные с англо-французскими отношениями события происходили в Шотландии. После поражения восстания Уоллеса страна временно оказалась под непосредственным английским управлением (1305). Но уже в 1306 г. в Шотландии вновь разгорелась антианглийская война за независимость (1306–1328) под руководством Роберта Брюса. В это время франко-шотландский союз обнаружил свою практическую действенность. Она безусловно проистекала из того, что к концу XIII в. стала вполне очевидной взаимная заинтересованность обеих сторон в совместных действиях против Англии на международной арене. Ведь ни Шотландия, ни Франция не решили до конца проблем, которые еще во второй половине XII в. толкнули их к сближению в антианглийской политике. Французская монархия все еще была вынуждена мириться с сохранением английского влияния на континенте, Шотландское королевство все более энергично и жестоко сражалось за свою политическую самостоятельность. Вот почему развитие франко-шотландских союзнических отношений шло по восходящей линии. Это выразилось в важном для Шотландии фактическом признании Францией законности власти Роберта Брюса, которого Филипп IV пригласил в 1308 г. участвовать в готовившемся крестовом походе. Однако шотландцы связывали укрепление союзных отношений с решением своей основной задачи — достижением независимости. В письме Шотландского парламента говорилось, что Шотландия могла бы присоединиться к крестовому походу, «если бы статус нашего королевства был с Вашей помощью возвышен, Шотландии была бы возращена первоначальная свобода, прекращена война и установлен мир…»[45]. В период войны за независимость участие Франции стало непременным условием многочисленных англо-шотландских переговоров и перемирий, отразивших возросшее значение и действенность франко-шотландского союза. В начале войны под руководством Брюса, когда шотландцы еще не одерживали крупных военных побед, английская королева — сестра короля Франции — позволяла открыто проявлять сочувствие предводителю освободительного движения и заступаться за него перед Эдуардом I.

После серии поражений Англии в войне (крупнейшее из них — битва при Баннокберне 1314 г.) англичане использовали французское посредничество для начала мирных переговоров. Эдуард II прикрывал военные неудачи официальной версией о «просьбе Франции», которая якобы служила причиной примирения. Факт существования франко-шотландского союза безоговорочно признавался в английских официальных документах как политическая реальность. Так, в ноябре 1309 г. Эдуард II писал, что он начинает переговоры с Шотландией «по настоянию короля Франции, нашего дорогого отца и друга, который является союзником шотландцев»[46]. Поддерживая Шотландию в течение первых двух десятилетий XIV в., французская монархия реально способствовала ослаблению Англии и, по существу, готовила свой успех в новом неизбежном столкновении с ней из-за земель на юго-западе. Несколько иная ситуация сложилась в тот момент во Фландрии. Она по-прежнему находилась в поле зрения соперничающих монархий, но совокупность некоторых явлений внутренней жизни сделала ее в начале XIV в. не самым активным звеном в традиционной системе связей и противоречий европейских государств. Битва при Куртре 1302 г. и последовавшая за ней борьба вокруг условий мирного соглашения с Францией обнажили наметившееся еще во второй половине XIII в. расхождение политических позиций графов Фландрских и горожан, которые все более активно вмешивались в политическую жизнь и отличились в сражении при Куртре и в целом в борьбе против французской аннексии. Графы же Фландрские постепенно превращались в подлинных вассалов Капетингов.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 71
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Столетняя война: леопард против лилии - Наталия Басовская бесплатно.
Похожие на Столетняя война: леопард против лилии - Наталия Басовская книги

Оставить комментарий