По следу четырех - Екатерина Вильмонт

— Здравствуйте! — улыбнулась она женщине.

— Ну, здравствуй! — добродушно усмехнулась она. — Как звать-величать?

— Меня-то? Мотя.

— Надо же, Мотя! Какое редкое имя! У меня бабушка Мотя была. Ну а ты? — обратилась она ко мне.

— Я? Настя!

— А я — Светлана Георгиевна.

— Очень приятно.

— Любочка, а что ж ты девочек-то в прихожей держишь? Она совсем растерялась, девочки, не стесняйтесь, заходите в кухню. Может, чайку выпьете?

Интересно, зачем мы ей понадобились? Тетя Люба, похоже, была не слишком довольна. Но возражать не стала.

Мы прошли на кухню, чистенькую, вылизанную, всю в каких-то красных штучках. Чашки красные, кастрюли красные, занавески белые с красными цветами, полочки тоже красные. И лампочка над столом белая в красный горох. Солонка красная, масленка красная.

— Садитесь, садитесь, девочки, — радушно приглашала Светлана Георгиевна.

Когда она на минуту отвернулась к плите, мы с Мотькой переглянулись. Она, конечно, тоже заметила крокодильчика.

— Вот, пейте, девочки!

Она поставила перед каждой из нас по красной кружке с крепким ароматным чаем и красную вазочку с печеньем.

— Угощайтесь!

Просто не воровка, а мать родная! Чудеса, да и только!

— Как хорошо сейчас девочек называют! Мотя, Настя. А в наше время только Светланы, Галины и Людмилы были!

В кухню вошла тетя Люба.

— Уснула Райка-то. Температура у ней — 39,5. Утром врача вызову.

— А у вас аспирин есть? — спросила я.

— Я уж ей дала. Бог даст, к утру оклемается.

— Ей пить побольше надо! — со знанием дела заметила Мотька. — И лучше кислого! Клюкву или лимон.

— Правильно говоришь! — обрадовалась Светлана Георгиевна. — Любаш, у тебя вроде клюква была?

— Есть, я сейчас!

Она достала из холодильника литровую банку протертой клюквы, положила в здоровенную кружку несколько ложек, развела кипяченой водой.

— Давайте, я отнесу! — вызвалась Матильда.

Взяв кружку, она ушла.

— А вы не здешние, девчонки? Что-то никогда я вас не видала? — поинтересовалась тетя Люба, наливая себе чай.

— Я не здесь живу, а Мотя… тут, на Кравченко…

Черт, только бы номер дома не спросили…

— А ты где живешь? — поинтересовалась Светлана Георгиевна.

— Я? На Фрунзенской набережной, — неизвестно почему ответила я.

— На Фрунзенской? Там все больше высокопоставленные живут, — заметила Светлана Георгиевна. — Ты тоже из высокопоставленных?

Тут у меня мелькнула одна мысль. Если все получится…

— Да как вам сказать… Родители мои были высокопоставленные, а теперь… А теперь они…

Я хотела сказать — погибли, но у меня язык не повернулся. Еще не дай бог накличешь беду, как говорит тетя Липа.

— А теперь они уже третий год в Америке.

— Нешто бросили тебя? — ужаснулась тетя Люба.

— Нет, просто мы с бабушкой теперь живем, а они там работают. Деньги зарабатывают.

Честное слово, в глазах Светланы Георгиевны зажегся хищный огонек. Но она тут же его притушила.

— А бабушка у тебя старенькая? — поинтересовалась она.

— Старенькая, — сказала я. Нестаренькая бабушка ей явно не годится.

Тут вернулась Матильда с каким-то странным выражением лица.

— Ну как там Раечка? — спросила Светлана Георгиевна.

— Проснулась, попила кисленького, я ее напоила, а теперь опять спит.

— И хорошо, сном все пройдет, как моя мама говорила, — улыбнулась Светлана Георгиевна. — Скажи, Настенька, а в каком же доме ты живешь на Фрунзенской?

У Мотьки глаза на лоб полезли, но она смолчала, тем более что я успела под столом наступить ей на ногу.

— Дом 44.

— Да? Надо же! У меня там подруга живет, в третьем подъезде!

— А мы во втором! Квартира 47. А как вашу подругу зовут, может, я знаю?

— Подругу? Люся. Людмила Петровна Сидорова.

— Нет, не знаю. Ну, ладно, спасибо за чай, нам пора! — засобиралась я.

Только бы она не пошла вместе с нами, а то внизу ждет Олег.

Но она и не собиралась. Пока мы одевались в прихожей, я услыхала, как Светлана набирает чей-то номер.

— Элечка, ты? Элечка, надо завтра срочно встретиться!

Ни фига себе! Неужто сработало? И как теперь быть?

Попрощавшись, мы с Мотькой выскочили на лестницу. Я сразу поднесла палец к губам. Здесь ни слова!

Мы бегом спустились вниз. Олег поодаль прогуливал Лорда.

— Наконец-то! Я уж обалдел!

Мотька сделала ему знак молчать, и мы решительно направились в сторону автобусной остановки.

Олег сообразил, в чем дело, затолкал Лорда в машину и, выждав немного, выехал со двора. Когда нас уже нельзя было увидеть в окно, мы забрались в машину.

— Ну что? — спросил Олег.

— Да так, кое-что! — таинственно проговорила Мотька. — Олежек, у тебя ручка есть?

— Есть, пожалуйста! — Олег протянул Мотьке ручку.

— Итак, записываю: Светлана Георгиевна Мухоморова, во фамилия, 1947 года рождения, живет на улице Красноармейской.

— Мотька, откуда? — завопила я.

— От верблюда! Я когда Раисе клюкву носила, в прихожей сумку приметила. Явно Светланину. Ну и заглянула, а там паспорт лежал!

— Ну ты даешь! — воскликнул Олег. — А если бы тебя застукали?

— Нет, я быстренько! Они там в кухне беседовали, Аська им что-то про бабушку заливала, которая на Фрунзенской набережной живет…

— Что?

— Понимаешь, Олег, я и сама не знаю, как получилось… Но она клюнула! Ей-богу, клюнула!

— Да на что, на что она клюнула? — допытывался Олег.

— Видишь ли, она вдруг спросила, где мы живем, я и брякнула, что живу на Фрунзенской набережной, одна, с бабушкой! А родители мои в Америке, деньги зарабатывают! Она стала спрашивать, где, в каком доме да в каком подъезде, я и дала ваш адрес!

— Ну и ну, теперь, значит, они придут мою бабку грабить по твоей милости!

— Олег, как ты не понимаешь, это же уникальный случай! Мы же всех на месте преступления поймать можем!

— Вообще-то верно! — загорелся Олег. — Едем сейчас к нам, расскажешь все бабушке сама!

— Олег, уже поздно, дома, наверное, волнуются!

— Ерунда, завтра воскресенье, от нас позвонишь домой, скажешь, где ты, а потом я вас отвезу!

— Хорошо, но как ты думаешь, бабушка твоя согласится?

— Бабка? Конечно! Она же у меня авантюристка! — с неподдельной нежностью в голосе сказал Олег.

Глава XVI Записка

Олег был прав, Ирина Олеговна немедленно согласилась.

— Все это очень хорошо, но с чего вы взяли, что они непременно сюда явятся? — все-таки спросила она. — И потом, у них наверняка есть какая-то агентура. Откуда иначе им знать, где живет одинокая или почти одинокая бабка? Представьте себе, они узнали адрес, на всякий случай зашлют сюда кого-нибудь, порасспросят во дворе и выяснят, что тут живет вовсе не развалина-бабуся, а вполне еще крепкая женщина, к тому же не со слабой внучкой, а с внуком, здоровенным парнем. Скорее всего, именно так и будет.

— Да, — задумалась я, — наверное, вы правы. Что же делать?

— Надо кому-то все время дежурить во дворе, и если кто-то начнет расспрашивать… Да нет, глупости, это невозможно… — сам себя перебил Олег.

— Постойте, — вмешалась Матильда, — конечно, у них есть агентура, она добывает им сведения о старушках, все верно, но… — Мотька подняла вверх указательный палец. — Но… В данном случае сведения и адрес попали к ним как бы случайно. Живут, дескать, на Фрунзенской набережной бабушка и внучка… Зачем, спрашивается, засылать агентуру? И так все ясно. Они же воровки-любительницы! Взять хотя бы этого крокодильчика! Ведь какая примета, а этой толстой дуре даже в голову не вскакивает, что ее по крокодилу опознать ничего не стоит!

— Матильда, умница! — воскликнула Ирина Олеговна. — Это вполне вероятно! Что ж, будем поджидать гостей!

— А если они почему-либо не явятся? — сказал Олег. — Такое тоже вполне возможно. Поэтому нам нельзя сидеть сложа руки и ждать — придут, не придут.

— А что ты предлагаешь? — спросила я.

— Предлагаю для начала последить за этой крокодилой.

— По улицам ходила плохая крокодила, она, она ворюгою была! — пропела Мотька.

— Вот именно! Хорошо бы и Элечку найти! И вообще всех четверых обнаружить, чтобы не надеяться на авось! — горячился Олег.

— Тогда так, завтра воскресенье, — начала я. — Будем с самого утра следить за квартирой Крокодилы. По очереди!

— Нет, вам с Мотькой нельзя туда! — вмешалась Ирина Олеговна.

— Бабуля, ты, как всегда, права! — поддержал ее Олег. — Вызовем Валерку, Костю с Митей, неужто мы вчетвером ее не выследим?

— На худой конец и я могу подключиться! — сказала Ирина Олеговна.

Мы вытаращили глаза.

— Вы?

— А что тут такого? У меня же есть своя машина…

— Ага, поедете следить за ней на «мерсе»! — рассмеялась Мотька.