Девять смертных грехов. Часть третья - Антон Дмитриевич Емельянов

зависело только от моего таланта и упорства.

— Тебе не жалко столько секретов выдавать? — не удержался я, когда Мартина все-таки решила остановиться.

— У нас, к сожалению, не так много времени, — девушка ни капли не смутилась. — Поэтому я буду учить тебя так, как когда-то учили меня саму. Не готовым приемам, которые могут спасти жизнь или сколотить состояние, если отработать их до автоматизма. А умению понимать, думать и двигаться вперед… Если справишься, возможно, когда мы встретимся в следующий раз, уже ты научишь меня чему-то новому.

— Спасибо, что веришь в меня, — я задумался, а потом низко поклонился Мартине. — Учитель…

— Ученик, как же… — та фыркнула. — Ладно, все начинают расходиться, так что пора и нам возвращаться на свои места.

Я бросил взгляд на схему замка. Действительно, часть меток загорелась в соседних с обеденным залом коридорах — значит, почти все помеченные Мартиной обитатели замка закончили с ужином. Остались только двое: один знак я уже видел сегодня днем — это шеф Джесс, а второй, учитывая, кто обычно помогал ему с едой — это Лина. Не знаю, пригодится ли мне эта информация, но теперь буду иметь в виду.

Я пробежался обратно по стенам до нужного окна, потом спустился к месту засады и снова приготовился ждать Амелию. И, как ни странно, та пришла. Примерно в час ночи баронесса с бледным, словно без единой капли крови, лицом, спустилась по малой лестнице с факелом в руках. Я аккуратно двинулся следом, вот только на границе холла и спуска в подвал она остановилась. Простояла без движения почти минуту, а потом развернулась и двинулась обратно к себе в спальню.

— Словно заметила что-то и решила подождать, — мелькнуло у меня в голове.

* * *

Так прошло еще два дня. Я пытался выследить баронессу, Мартина выбивала из барона Бехара показания, остальные искали еще хоть какие-то следы, но пока все безуспешно. А до конца срока, отведенного генералом на наше расследование, оставалось меньше суток.

— Сколько базовых зелий вы уже выучили с Мартиной? — сердце нежити решило нарушить монотонную тишину засады.

— Сорок два, — тихо ответил я. — Кто бы знал, что одних версий зелья восстановления больше двадцати. Каждое для своих симптомов, под свою ситуацию…

— Но при улучшении все равно получаются универсальные варианты, — заметило сердце. — Тебе не кажется это странным?

— Почему? — возразил я. — Взять ту же нежить. Среди простых гулей как раз много вариантов — мечники, лучники. Каждая тварь что-то делает лучше или хуже других, в зависимости от того, чье тело ей досталось. Но зато дальше… Ведьмы, ревенанты, рыцари — они становятся уже настолько сильны, настолько выше обычных людей, из чьих душ их собирают, что вся эта разница уже не важна. Они просто сильны и чем-то похожи друг на друга, как отражения цветов на берегу реки.

— В чем-то ты прав, — ответило сердце короля-лича. — Ведьмы еще разные, а вот умертвия и ревенанты похожи друг на друга.

— Вот видишь. С алхимией точно так же.

— Ты не дослушал. Они похожи, но если взять рыцарей смерти — они уже уникальны. У каждого своя сила, свои уникальные умения, они могут отличаться, как отличается сила пятой и второй принцесс Астурийских.

— Или как отличаются силы офицеров скверны, — я вспомнил Каркаданна, Пери, Симурга… Они действительно были очень разными.

Продолжить разговор мы не успели, потому что с лестницы донеслись осторожные шаги. Я вжался в стену, помогая плащу ревенанта слиться с ней — так, чтобы на этот раз никто даже подумать не смог, что тут кто-то есть… Мимо прошла Амелия Альборнос. Я опять во всех деталях разглядел ее бледное лицо, алые губы в цвет такого же платья и сосредоточенный взгляд. Баронесса, как уже бывало, замерла на границе подземелья замка, но на этот раз не развернулась, а уверенно двинулась вниз.

Я выдержал короткую паузу, а потом пошел следом. Я видел отблески факела, тени, разбегающиеся в стороны от Амелии, уверенно спускающейся все ниже и ниже. На мгновение показалось, что за нами есть еще кто-то, но нет. Это просто эхо шагов баронессы нагнало, а потом и обогнало меня. Я чуть-чуть ускорился: мы приближались к границе третьего подземного этажа, где сидели наши пленники из замка Бехар.

— Ей нужен Боливар, — попробовало угадать сердце.

— Прошла мимо, — я растерянно поскреб затылок и подобрался еще ближе к баронессе.

До этого мы с загонщиками прочесали весь замок. Ниже третьего подземного уровня ничего не было. Все ходы заканчивались тупиками, и сейчас баронесса уверенно шла в один из них. Еще ближе! Я должен был видеть не просто тени, а саму Амелию. Если та собирается открыть какой-то тайный проход, то только так я смогу разглядеть и запомнить рисунок ключа…

Амелия резко остановилась прямо посреди коридора, а потом прижала руку к стене рядом со старой статуей льва. Такие периодически встречались по всему замку, и никто уже не обращал на них внимания — зря. Полуразбитая каменная голова повернулась к баронессе, их взгляды встретились, а потом Амелия легким движением прошла сквозь камни. Я оказался на ее месте через мгновение. Постарался пройти следом, увидеть хоть что-то, открывающее тайный проход, и ничего.

Разбитый лев сидел без движения, передо мной были самые обычные камни, и никаких знаков, источников или ключей. Кто бы ни сделал тут проход, он постарался спрятать все так, что случайный человек никогда не смог бы его открыть.

— Разбить камни? — сердце предложило самый простой вариант.

— За ними просто земля, — я ткнул в стену, разбирая один из развалившихся от времени кирпичей. — Чтобы пройти за баронессой, нужен ключ. Сила не поможет.

— Тогда почему не повторить то, что ты сделал в замке барона Бехара? Достанем какую-то ее вещь и…

— Наверно, — я почти согласился, когда уловил знакомый терпкий запах.

Почти прижавшись к стене, я пробежался по ней взглядом и очень скоро нашел то, что искал. Коричневая, уже начавшая чернеть на открытом воздухе капля крови. Вот что использовала баронесса в качестве ключа.

— Скверна ее дери! — выругался я. — Кажется, просто вещи тут не помогут.

Сердце тоже все поняло. Как и я, оно слушало уроки Мартины и теперь знало, что ключи можно создавать двух типов: живые и мертвые. Мертвыми назывались любые, завязанные на вещи хозяина или его чистоту. Они считались менее надежными, но зато позволяли попасть в тайное место и без твоего участия. Удобно для тех, кто часто в разъездах, у кого много слуг или кто хотел бы оставить что-то не только для себя, а, например, для наследника. Живые же ключи завязывались на кровь или только что выпущенную чистоту. Заменить их предметом было почти невозможно, и только тот, для кого создавался проход, мог снова его открыть.

— Тогда остается только ждать? — сердцу хотелось действовать.

— Доложим Мартине, — решил я. — Что бы тут ни происходило, это может быть опасно.

— Боишься?

— Не хочу рисковать просто так. Или ты забыл про уничтоженные обозы с десятками идальго охраны? Что бы ни пряталось за этой стеной, с загонщиками мне будет спокойнее.

— С ними придется делиться.

Я только усмехнулся в ответ — иногда сердце нежити показывало себя с совершенно неожиданной стороны. Выскочив из подвала, я пробежался по замку в поисках знакомых лиц, но никого не было. По пути мне попались только шеф слуг Джесс, который куда-то тащил Лину, и все. Проводив их взглядом, я решил добежать до схемы Мартины. Даже если самой лейтенанта там не окажется, знаки загонщиков я уже тоже запомнил и смогу найти наших.

Выбравшись в окно, я уже привычно пробежался по стене и оказался на знакомой крыше. Пусто, Мартины тут не было. Вообще никого из загонщиков не было видно ни в одном из помещений замка Альборнос, зато несколько других имен оказались совсем не там, где их можно было бы ожидать увидеть.

— Скверна! — я еще раз окинул взглядом карту и побежал обратно.

Джесс и Лина, которых я заметил в коридоре по пути наверх, сейчас были в том самом подземелье, где я потерял баронессу. Более того, сама Амелия тоже вернулась, и у меня были только самые нехорошие предчувствия того, чем все это может закончиться.

Я добрался до коридора с разбитым львом меньше чем за пять минут, но все равно