Разберемся по-семейному - Виктор Галданов

Ермилин представил Барского. Следуя неписаному протоколу, они не приступали к разговору, пока не выпили по первому кругу и снова не наполнили стаканы.

Осушив стакан, Вано вытер губы.

— А теперь, господин Барский, — обратился к нему Олег, — расскажите мне, что вам нужно узнать.

Барский достал из кармана записную книжку и сделал вид, что перелистывает ее.

— Некоторое время назад от вас звонил один человек. По сотовому телефону. Телефон был оформлен на имя Ефима Лифшица. Правильно?

Гоготишвили подался вперед, и его темное лицо сделалось суровым.

— Точно. А в чем дело? Он звонил какому-то нехорошему человеку?

— Нет, нет, — успокоил его Барский. — С этим все в порядке. Нас интересует, как он к вам попал?

— Как он ко мне попал? — повысил голос Гоготишвили. — Черт возьми, этот Лифшиц приперся сюда и купил у меня машину. Дурак чертов!

— Дурак? — переспросил Ермилин.

— Конечно! Я годами ждал, когда же кто-нибудь оттащит эту рухлядь. Ездить она не могла, да и передние колеса были разодраны в клочья. На кой черт она могла понадобиться?

— Что это был за автомобиль, Вано-джан? — спросил Барский.

Гоготишвили опять разлил чачу.

— Обычный старый чехардак. Немецкий. За это время я кое-что от него приспособил по хозяйству.

— Я имею в виду марку.

— Ах, это. Теперь таких больше не делают. Он еще с довоенных времен у меня. Эта марка «Хорьх», и вначале он был сделан по заказу самого Гитлера. Потом его привезли Сталину. Но ему машина не понравилась, брони на ней не было. И он отдал его Берия. А тот ее переправил в Абхазию, чтобы она его возила, когда он наезжал. А когда его шлепнули, ее купил мой дядя…

Барский задержал дыхание и потом медленно выдохнул. Все сходилось. Правда, он боялся, что картина, которая в конце концов сложится, может оказаться очень простой и вполне невинной. Он знал, что и раньше Лифшицу доводилось разбирать старые машины на запчасти. Если уж человеку так не повезло, что он стал владельцем «хорьха», то кое-какие запчасти ему явно не помешают.

— Хорошо, — сказал он, — еще один вопрос напоследок. Лифшиц поставил на эту машину новые покрышки, прежде чем отбуксировал ее?

— Никто ее никуда не буксировал, — серьезно сказал Гоготишвили. — Он просто сел на эту штуку и поехал. Я ему говорил, что она не поедет, а он только ухмыльнулся и говорит: «Она сделана для того, чтобы ездить», — поковырялся в ней, и она-таки поехала!

Хотя Гоготишвили настаивал, чтобы они выпили с ним еще по стаканчику, они уехали.

— Спасибо. Заеду как-нибудь на чачу, Вано. — Попрощался с ним Ермилин.

Тот расхохотался.

— Идите к черту, капитан!

* * *

Местный «Мулен Руж» располагался на окраине соседнего поселка — дискотека с баром и казино. Вокруг стояли с полсотни мотоциклов и машин, группки молодежи стекались к монументальному зданию бывшего Дворца Культуры местного пивзавода. При мысли о том, что внутри его может встретить еще и местный стриптиз, Барского передернуло. Однако пронесло.

Внутри в кромешней тьме, изредка прорезаемой сполохами прожекторов и мигалок, содрогалось в конвульсиях поколение, избравших пепси. Походя поймав одного из эпилептиков за раскрашенный гребень на бритой голове, Ермилин притянул его к себе и проорал что-то на ухо. Тот ткнул пальцем в угол и, отпущенный на свободу, вновь принялся исполнять ритуальную пляску команчей, вышедших на тропу войны.

Спица оказался тощим блондином с сухими узкими губами, весь затянутый в черную кожу с металлическими заклепками. Примерно так же были выряжены трое его друзей и четверо девушек, которые, сидя на лавках поодаль от танцплощадки, уси-ленно накачивались портвейном «Казачья пристань» и джин-тониками из банок.

Ермилин тихонько свистнул и, когда блондин поднял глаза, поманил его пальцем.

Парень выбрался из-за лавки, подмигивая и ухмыляясь своим друзьям. Засунув большие пальцы за пояс брюк, он вразвалочку направился к ним. Несмотря на худобу, это был крепкий, жилистый малый, и Барский подумал, что приличная встряска пошла бы ему на пользу.

Они вышли на улицу и подошли к «форду».

— Садись сзади, Санек, — спокойно сказал Ермилин.

Спица нагло ухмыльнулся и поскреб свой щетинистый подбородок.

— Я бы предпочел что-нибудь поинтереснее, командир.

— Шевелись, или я тебе глаз на джинсы натяну, — сказал Ермилин, не повышая голоса. — Итак, скучно тебе жить на белом свете без нас, — констатировал он, потянувшись и открывая заднюю дверцу.

Парень посмотрел на него, пожал плечами и подмигнул своим, которые сгрудились на ступенях Дворца.

— Об чем речь на этот раз?

— Делай, что тебе говорят, и все будет в порядке, — сказал Ермилин, выезжая на улицу. — Думаю, самое время заглянуть к тебе и сверить кое-какие номера.

— У меня на все есть бумаги, — тупо сказал Спица. Он сунул сигарету в рот. Руки его дрожали.

— И на то, что ты Митричу на той неделе крыло ровнял, тоже есть? — ухмыльнулся Ермилин. — Может, у тебя и квиточек есть на те поллимона, которые ты с него содрал? Налоговая ну очень тобой интересуется, юноша.

— Поллимона, говорите? — переспросил Барский. — За одно крыло? Ну, бизнесмен… — Он пристально взглянул на Спицу и понял, что тот, что называется, готов.

— Ладно, говорите, что надо, — сдавленно пролепетал он.

Машина медленно двигалась к центру города.

— Вот и расскажи нам о своей дружбе с Фимой, владельцем роскошного трофейного «хорьха». Мы знаем, что пару недель назад ты с ним снюхался и провернул одно дело… Мы хотим знать, чем вы с ним занимались и что стало с автомобилем.

— И это все?

— Все, Санька. Да не трясись ты, машина его, не угонная, тут все в порядке. Пока, вроде, все по закону. Нас пока просто интересует что это за птица и чем промышляет.

Спица затянулся и выкинул сигарету в окно.

— А я ничего и не знаю, начальник.

— Ты не представляешь себе, сколько всего можно вспомнить, посидев пару недель в СИЗО, Санек.

— Это-то я знаю, — поспешно ответил парень. — Я ведь не вру. Я даже не знал, как его звали. Вы говорите Фима, значит, Фима. Он подкатился ко мне и сказал, что у нас общие знакомые по Байк-клабу. Я кое-кого из байкеров московских знаю. Он предложил мне три сотни баксов только за то, что он на сутки арендует мою мастерскую с инструментами и пикап. Он заплатил деньги вперед, а раз у меня нет пока работы, на остальное мне наплевать.

— И это все? — резко спросил Барский. — Он просто арендовал на денек твою мастерскую? И ты не подглядывал в окно, чтобы посмотреть, чем он там занимается?

Спица рассмеялся.

— Да нет у меня в мастерской окон.

— Давай все-таки взглянем, — предложил Барский.

Ермилин заехал в проход между домами и остановился у обшарпанного дома с облупившейся штукатуркой. В стене были ворота, а рядом маленькая дверь.

— Открывай, Санька, — распорядился Ермилин.

Выключатель был рядом с дверью. Спица зажег свет, и они вошли в мастерскую. В помещении примерно десять на десять метров стояли верстаки, токарный и сверлильный станки, на стелажах лежали инструменты и различные приспособления, на цепях висел мотор. На балках висели дверцы, бамперы, крышки капотов.

— Значит, он пришел вот сюда, сделал свое дело и ушел, — констатировал Барский. — У него было две тачки. Два «хорьха». Так?

— Да. У него их было два, и один этот гад оставил здесь. По крайней мере, он бросил здесь достаточно деталей, чтобы собрать его, если это, конечно, кому-то понадобится, — Спица показал на кучу деталей в дальнем углу. — Что мне теперь с этим металлоломом делать — ума не приложу.

Барский узнал знаменитые фирменные фонари, бывшие отличительной чертой «хорьха». Там же лежали ржавый радиатор, капот, часть рамы, колеса, оси.

— Набор «Сделай сам», — пробормотал про себя Барский. — Или, может быть, «Разбери сам»? И все это он сделал за ночь?

— Да, я думаю, — ответил Спица. — Или чуть дольше. Это было в субботу, а все воскресенье я на рыбалке отрывался и сюда не заходил. Когда я открыл мастерскую в понедельник, все это валялось как попало.

Барский некоторое время бродил по гаражу. Он взглянул на замасленную схему сборки заднего моста, нашел фонарик и занялся осмотром деталей разобранного «хорьха». Он попытался сообразить чего здесь не хватает. Насколько он мог судить, недоставало двух-трех узлов. Он вспомнил фрагмент фильма, где автомобиль лежал в разобранном виде на полу гаража Лифшица, и попробовал вспомнить, как выглядят недостающие узлы.

— Знаете что, Олег, доставьте меня как можно быстрее к вертолету, — сказал он, направляясь к выходу.

— Эй, а что со мной! — закричал им вслед Спица.

— Порезвись пока, — бросил ему Ермилин. — Радуйся. что тебе выпал последний шанс стать честным человеком.