Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник) - Морис Леблан

– Чтобы получить чертежи, которыми я очень дорожу.

– Да будет вам! Вы хотели получить письма. А едва заполучив их, вы бы нас выдали. В тот же миг, когда я выпустил бы их из своих рук! – Варен расхохотался, но вдруг резко оборвал смех. – Довольно. Не стоит повторять одни и те же слова, мы ни о чем не сможем договориться. А раз так, остановимся на этом.

– Мы не остановимся на этом, – возразил банкир. – И поскольку вы заговорили о письмах, вы не уйдете отсюда до тех пор, пока не отдадите их мне.

– Нет, уйду!

– Нет, нет и нет!

– Послушайте, господин Андермат, я советую вам…

– Вы не уйдете.

– Это мы еще посмотрим, – произнес Варен с такой яростью, что госпожа Андермат тихо вскрикнула.

Вероятно, Варен услышал этот крик, поскольку силой попытался проложить себе дорогу. Господин Андермат оттолкнул его. И тут я увидел, что Варен опустил руку в карман своего пиджака.

– В последний раз!

– Сначала письма!

Варен вытащил из кармана револьвер и направил его на господина Андермата.

– Да или нет?

Банкир резко нагнулся.

Раздался выстрел. Револьвер выпал из руки Варена.

Я был поражен. Пуля просвистела совсем рядом со мной. Это Даспри, выстрелив из пистолета, выбил оружие из руки Альфреда Варена!

Даспри, проворно встав между противниками лицом к Варену, усмехнулся:

– Вам повезло, друг мой, чертовски повезло. Я целился в вашу руку, но попал в револьвер.

Банкир и Варен остолбенели, растерянно глядя на Даспри. Он обратился к банкиру:

– Прошу прощения, сударь, за то, что вмешиваюсь не в свои дела. Но, право, вы неумело ведете свою игру. Позвольте мне перетасовать колоду. – Потом Даспри повернулся к Варену. – Сыграем вдвоем, приятель. И без глупостей, прошу вас. Козырь – черви, я хожу семеркой.

И Даспри помахал перед носом Варена железной пластинкой с семью красными знаками.

Никогда прежде мне не приходилось видеть такого потрясения. Мертвенно-бледный, выпучив глаза, с лицом, исказившимся от животного страха, Варен, казалось, был заворожен человеком, стоявшим перед ним.

– Кто вы? – пробормотал он.

– Я уже сказал: господин, который вмешивается в чужие дела… и который пристально ими занимается.

– Что вы хотите?

– Все, что ты принес.

– Я ничего не принес.

– Принес, иначе ты не пришел бы сюда. Сегодня утром ты получил записку, в которой тебя приглашали прийти сюда в девять часов. Ты должен был захватить с собой все бумаги, имеющиеся в твоем распоряжении. И ты пришел. Где бумаги?

В голосе и поведении Даспри появилась властность, которая повергла меня в недоумение. Этот человек, обычно столь беззаботный и мягкий, теперь держался совершенно иначе. Смирившись с неизбежным, Варен указал на один из своих карманов.

– Бумаги там.

– Все?

– Да.

– Все бумаги, которые ты нашел в портфеле Луи Лакомба, а затем продал майору фон Лебену?

– Да.

– Копии или оригиналы?

– Оригиналы.

– Сколько ты за них хочешь?

– Сто тысяч.

Даспри расхохотался.

– Ты сошел с ума! Майор заплатил тебе только двадцать тысяч. Двадцать тысяч, которые были выброшены на ветер, поскольку испытания прошли неудачно.

– Они не сумели воспользоваться чертежами.

– Там были не все чертежи.

– Тогда зачем вы требуете их у меня?

– Они мне нужны. Я предлагаю тебе пять тысяч. И ни су больше.

– Десять тысяч. И ни су меньше.

– Договорились.

Даспри повернулся к господину Андермату.

– Будьте любезны выписать чек, сударь.

– Но… дело в том, что у меня нет…

– Вашей чековой книжки? Вот она.

Ошеломленный господин Андермат дотронулся до чековой книжки, которую протянул ему Даспри.

– Да, это моя книжка… Но как?..

– Не надо лишних слов, прошу вас, сударь. Просто поставьте свою подпись.

Банкир достал ручку и подписал чек. Варен протянул руку.

– Убери лапы, – велел Даспри. – Это еще не конец. – Обратившись к банкиру, он продолжил: – Кажется, речь шла о письмах, которые вы хотели вернуть?

– Да, о пачке писем.

– Варен, где они?

– У меня их нет.

– Где они, Варен?

– Не знаю. Письмами занимался мой брат.

– Они спрятаны здесь, в этой комнате.

– В таком случае вы сами знаете, где они.

– Откуда мне знать?

– Черт возьми, разве это не вы добрались до тайника? Вы кажетесь таким же осведомленным… как и Сальватор.

– В тайнике писем нет.

– Они там.

– Открой тайник.

Варен недоверчиво посмотрел на Даспри. Неужели Даспри и Сальватор – одно и то же лицо, как все позволяло думать? Если да, он ничем не рисковал, показывая уже известный тайник. Если нет, было бесполезно…

– Открой тайник, – повторил Даспри.

– У меня нет семерки червей.

– Есть. Вот она, – ответил Даспри, протягивая пластинку.

Варен в ужасе отпрянул назад.

– Нет… Нет… Я не хочу…

– Ну, была не была…

Даспри направился к старому монарху с пышной бородой, встал на стул и приложил семерку червей к основанию меча около гарды так, что края пластинки точно совпали с краями меча. Затем шилом, вставленным поочередно в каждую из семи дырочек, сделанных на кончиках сердечек, он нажал на семь маленьких камешков мозаики. Едва он нажал на седьмой камешек, как что-то щелкнуло, и фигура короля стала поворачиваться, открывая большое отверстие, сделанное в виде сейфа, с железной обшивкой и двумя блестящими стальными полками.

– Сам видишь, Варен, тайник пуст.

– В самом деле. Значит, письма забрал мой брат.

Даспри опять подошел к Варену и сказал:

– Не думай, что ты хитрее меня, существует и другой тайник. Где он?

– Другого тайника не существует.

– Ты опять хочешь денег? Сколько?

– Десять тысяч.

– Господин Андермат, десять тысяч – приемлемая для вас цена за эти письма?

– Да, – громко ответил банкир.

Варен закрыл сейф, не без видимого отвращения взял семерку червей и приложил ее к мечу, на этот раз к гарде. Он последовательно нажал шилом на семь дырочек, проделанных у кончиков сердечек. Опять что-то щелкнуло, но на этот раз случилось неожиданное: повернулась лишь часть сейфа, открывая небольшой тайник, обустроенный в толще дверцы, закрывавшей большой сейф.

Пачка писем, перевязанная и запечатанная, лежала там. Варен протянул ее Даспри. Тот спросил:

– Господин Андермат, чек готов?

– Да.

– И у вас есть последний документ, переданный вам Луи Лакомбом, тот самый, который дополняет чертежи подводной лодки?

– Да.

Состоялся обмен. Даспри положил документ и чек в карман и протянул письма господину Андермату.

– Вот то, что вы хотели получить, сударь.

Банкир немного поколебался, словно ему было страшно дотрагиваться до этих проклятых страниц, которые он с таким упорством разыскивал. Потом нервным движением он схватил их.

Рядом со мной послышался тихий стон. Я сжал руку госпожи Андермат. Рука была ледяной.

– Полагаю, сударь, наш разговор окончен, – сказал банкиру Даспри. – О, не стоит благодарностей, прошу вас. Просто случаю было угодно, чтобы я оказался вам полезен.

Господин Андермат ушел, унося письма, которые его жена писала Луи Лакомбу.

– Замечательно! – с восторгом воскликнул Даспри. – Все уладилось как нельзя лучше. Теперь нам остается лишь завершить дело, приятель. Бумаги с тобой?

– Вот они все.

Даспри проверил, все ли документы в наличии, внимательно просмотрел их и спрятал в карман.

– Замечательно, ты сдержал слово.

– Но…

– Что «но»?

– Два чека… Деньги…

– Какой же ты настырный, уважаемый! Да как ты смеешь требовать?

– Я требую то, что мне причитается!

– Причитается за бумаги, которые ты украл?

Но Варен уже потерял над собой контроль. Он дрожал от ярости, глаза налились кровью.

– Деньги… Двадцать тысяч… – заикаясь, повторял он.

– Это невозможно. Я сам знаю, как их потратить.

– Деньги!

– Да полно тебе! Будь благоразумен! И не надо размахивать кинжалом.

Даспри так резко схватил Варена за руку, что тот завопил от боли.

Потом он добавил:

– Убирайся, приятель. Свежий воздух приведет тебя в чувство. Если хочешь, я провожу тебя. Мы пойдем через пустырь, и я покажу тебе груду камней, под которыми…

– Это неправда! Это неправда!

– Нет, это правда! Эта небольшая железная пластинка с семью красными знаками найдена именно там. Луи Лакомб с ней никогда не расставался, припоминаешь? Вы с братом зарыли ее вместе с трупом… и с другими вещами, которые очень заинтересуют правосудие.

Варен закрыл лицо двумя яростно сжатыми кулаками. Потом он произнес:

– Пусть так. Меня облапошили. Не будем больше об этом говорить. Впрочем, одно слово… Одно-единственное слово… Мне хотелось бы знать…

– Я слушаю.

– Была ли в тайнике, в том, что побольше, шкатулка?

– Да.

– Когда вы пришли сюда, в ночь с двадцать второго на двадцать третье июня, шкатулка там была?

– Да.

– И в ней лежали…