Вместе с флотом - Арсений Головко

Декабрьский баланс войны на Северном морском театре выражается такой цифрой: общее водоизмещение атакованных и потопленных нашими подводными лодками вражеских судов за месяц составляет 66 тысяч тонн[24]. Это значит, что лапландская группировка гитлеровцев не получила многого из того, что ей крайне нужно и на зиму и вообще для боевых действий. В частности, не получила двадцати тысяч полушубков, транспорт с которыми несколько суток назад потоплен подводной лодкой «К-22» под командованием одного из старейших североморцев — капитана 2 ранга В. Н. Котельникова.

Узнав, что вез в трюмах торпедированный «катюшей» транспорт, Котельников сказал:

— Пусть егеря попляшут на морозе. Никто их к нам не приглашал...

Завершаю декабрьский дневник следующей записью, которую надо будет вспомнить в конце войны: «...Полгода войны. Гитлер обещал немцам закончить войну максимум через десять месяцев. Не вышло — это ясно. Разгром гитлеровских полчищ под Москвой, освобождение Ростова-на-Дону, высадка наших войск в Керчи и Феодосии, произведенная Черноморским флотом, достаточно убедительно показывают, что мы начинаем крепко давать сдачи немецко-фашистским войскам. Сейчас вопрос в том, когда мы их окончательно разобьем».  

Глава шестая. НА ВНЕШНЕМ НАПРАВЛЕНИИ (1941, СЕНТЯБРЬ — 1942, ИЮНЬ)

Напряженная с первых дней войны обстановка, сложившаяся на приморском участке Карельского фронта, достигла кульминации в сентябре, при втором наступлении немецко-фашистских войск. Ожесточенные бои на мурманском направлении, в районе побережья Мотовского залива (Западная Лица, на подступах к полуострову Среднему), длились в течение сентября и октября[25]. Гитлеровцы убедились в тщетности попыток преодолеть наше сопротивление и в бесплодности своих надежд обосноваться на зиму в Мурманске. Не вышло у них и с десантом на Рыбачий. Готовились они к десанту долго и основательно, о чем нам было известно и что дополнительно держало нас в напряжении; однако высадить его так и не решились. Волей-неволей им пришлось всерьез подумать о вынужденной зимовке там, где они застряли: на сопках, в тундре. Впрочем, и там, где мы окончательно остановили егерей, им не везде удалось удержаться. А 7 ноября части 14-й армии при поддержке корабельной артиллерии Северного флота достойно отметили двадцать четвертую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции: предприняли контратаки в районе губы Западная Лица. Вместе с армейскими частями по-прежнему сражались отряды морской пехоты. Именно тогда, в ночь на 7 ноября, совершил свой подвиг младший лейтенант Александр Торцев, бывший до этого секретарем комсомольской организации одного из этих отрядов и выдвинутый заместителем командира роты. Дважды раненный, окруженный стрелявшими в него чуть ли не в упор егерями, он вел с ними бой до последнего патрона, после чего поднялся во весь рост и метнул гранату в наседавших врагов. Это видели многие.

Подвиг Александра Торцева как бы воплощает в себе самоотверженные действия отрядов морской пехоты Северного флота. Последним досталось, в частности, штурмовать сильно укрепленную высоту Важная, которая господствовала над Чертовым перевалом. Фашисты называли ее «стальным шлемом». Решительным броском морские пехотинцы вышибли егерей не только с Важной, но и с другой, no-соседству с ней, высоты.

7 ноября части 14-й армии при содействии корабельной артиллерии Северного флота предприняли атаку в районе губы Западная Лица. Вместе с ними сражались отряды моряков.

В этих боях вновь отличился старший сержант В. П. Кисляков, ставший Героем Советского Союза еще 13 августа, когда в силу необходимости один держал оборону против ста гитлеровцев. И вновь он проявил мужество и матросскую смекалку...[26]

В общем, после контратак, нанесенных нашими частями по немецко-фашистским войскам у Западной Лицы, фронт в Заполярье стал еще более стабильным. Сами гитлеровцы признали крах блицкрига. Оценивая положение своей лапландской группировки, они были вынуждены следующим образом подытожить — публично, в печати — действия хваленых горноегерских дивизий: «Основой их деятельности стала забота о поддержании жизни».

Успеху наших контратак немало способствовали действия кораблей Северного флота на морских коммуникациях противника. Далеко не все транспортные суда с насущными припасами для лапландской группировки попали по назначению. Многие из них (в том число транспорт с двадцатью тысячами полушубков, о чем я упоминал выше) были уничтожены торпедами или подорвались на минных заграждениях, поставленных подводными лодками.

Так обстояло дело на мурманском направлении. Свое дело мы сделали, хотя нам было нелегко, очень нелегко. Достаточно сказать, что к середине ноября из-за трудности подвоза продовольствие в Мурманске и в Полярном оказалось на исходе: ведь еще в конце сентября немецко-фашистские войска перерезали Кировскую железную дорогу, и поэтому все грузы, пока не была построена Обозерская железнодорожная ветка, шли к нам кружным путем из Архангельска через Белое и Баренцево моря. В столь неблагоприятных условиях мы не только выстояли, не только задержали противника на месте, контратаковали его и вынудили окопаться, но и смогли нацелить соответствующие силы флота на решение той специальной задачи, которая с каждым месяцем войны приобретала все более и более первостепенное значение.

* * *

Наряду с тем, что входило, как прежде, в круг задач Северного флота (помощь армии на приморском участке, боевые действия на морских коммуникациях противника, защита своих внутренних сообщений, среди них важнейшей коммуникации — Северного морского пути, откуда в течение октября — декабря мы вывели восемнадцатью конвоями все транспортные суда и ледоколы), нам надлежало обеспечивать проводку союзных конвоев на внешнем направлении. Союзными конвоями с различными условными обозначениями (литера и помер) назывались караваны транспортных судов с грузами военных материалов, направляемые через Атлантику из США и Англии в северные порты Советского Союза.

«Прощайте, скалистые горы. На подвиг Отчизна зовет. Мы вышли в открытое море, в суровый и дальний поход…»

Движение конвоев началось еще в августе. Пунктом приема и разгрузки их сперва был только Архангельск. Проводку на переходе от английских портов до места назначения обеспечивали боевые силы британского флота метрополии и корабли нашего Северного флота. По договоренности с представителями английского военно-морского командования (для переговоров к нам в Полярный прилетала в середине июля группа офицеров британского флота, которую возглавляли контр-адмиралы Вайан и Майлс), путь конвоев был разделен на две операционные зоны. Одна тянулась от Англии через Исландию до острова Медвежий[27], и конвои в ней обеспечивались исключительно эскортом из английских кораблей; вторая занимала пространство от Медвежьего до Архангельска, и движение конвоев на этом участке прикрывалось английскими кораблями и нашими силами — подводными, воздушными, надводными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});