Ты изменил мою жизнь - Абдель Селлу

Я чувствовал внутреннее сходство с Жамелем Дебуззом[29], но понимал, что он не совсем тот, кто нужен в этом фильме. После съемок я обнаружил, что у меня много общего с Омаром Си. Он вырос в Траппе, и его тоже воспитывали приемные родители. Его тоже… подарили. Впервые я встретил его в Эссуэйре, где Хадижа, новая жена месье Поццо, устроила сюрприз — праздник в честь шестидесятилетия мужа.

Омар сидел рядом со мной, очень простой, открытый, естественный. И мы говорили так, словно были знакомы тысячу лет..

Фильм меня удивил. Глядя на экран, я вспоминал то, что пережил на самом деле. Увидел себя двадцатипятилетнего, объясняющего копам, что у моего босса приступ и его нужно срочно везти в больницу, вопрос жизни и смерти. Я спросил себя: «Неужели я действительно был настолько безрассудным. И зачем только он держал меня рядом с собой?» Думаю, никто из нас никогда не сможет этого понять.

Когда я позвонил в его дверь, я еще не был таким, каким стал сегодня. Получается, что Оливье Накаш и Эрик Толедано создали моего двойника. Другого Абделя, который изначально был лучше. Они сделали из моего персонажа кинозвезду — как и из персонажа Филиппа Поццо ди Борго, которого играет Франсуа Клюзе.

Очевидно, это лучший способ превратить драму в комедию и показать нрав месье Поццо: заставить смеяться над своим несчастьем, чтобы избежать как жалости, так и сочувствия. Кажется, я даже не подписывал контракт с режиссерами. Да и зачем. Что бы мог им дать я, Абдель Ямин Селлу. Несколько шуток, не больше.

И даже эти шутки принадлежат месье Поццо, поскольку он их придумал. В реальной жизни я не был ему ровней. Я едва дотягивал до второстепенного персонажа, статиста. И я не скромничаю: я лучший. Но все, что я делал, было совсем не сложно..

* * *

После телевидения и фильма ко мне обратились издатели. На сей раз напрямую. «Мы узнали Дрисса, мы хотим знать Абделя», — сказали они. Я предупредил их: маленький толстый араб может быть вовсе не так симпатичен, как высокий белозубый негр. Они посмеялись и не поверили мне. Ну что ж, тем хуже для них… Я — игрок, и я сказал: «Ва-банк!» И начал рассказывать о своей жизни.

По порядку — ну, или почти. Сначала про Белькасима и Амину, которым я причинил много горя. Теперь-то я это понимаю. Но только теперь, прожив на свете сорок лет. Браво, Абдель. Наглость, грубость, тюрьма… Отлично, Абдель, подними повыше голову, гордись собой. Скажи им всем: сперва добейтесь. И, наконец, месье Поццо.

Месье Поццо — именно так, с заглавных «М» и «П», одна сплошная голова — ум, запертый в мертвом теле, как в сейфе, но пропущенный через достоинство..

И вдруг дело застопорилось.

Кто я такой, чтобы говорить о нем? Я успокаиваю себя, подбадриваю, даже оправдываюсь: сам месье Поццо не скрывает того, о чем я только что рассказал.

Он пожелал во время первой встречи с Франсуа Клюзе, чтобы артист в дальнейшем присутствовал при процедурах, которым месье Поццо подвергается ежедневно. Пролежни, кусочки отмершей кожи, которые надо срезать ножницами, зонды… Мы не можем обвинить тетраплегика в отсутствии скромности: он не контролирует свое тело, оно больше не принадлежит ему — оно принадлежит врачам, хирургам, помощникам, медсестрам и даже сиделкам, которые им овладевают.

Но оно, это тело, также принадлежит и актеру, выбранному на данную роль. И даже зрителям, призванным понять мораль этой истории: утратить физическую независимость не означает расстаться с жизнью. А инвалиды — не просто странные животные, которых можно с любопытством разглядывать; и, тем более, не стоит прятаться от их ответных взглядов..

Но кто я такой, чтобы говорить о страдании, скромности, инвалидности? Мне просто повезло чуть больше, чем множеству слепых, которые не прозрели, пока не посмотрели «Неприкасаемых».

* * *

Я поступил на службу к Филиппу Поццо ди Борго потому, что был молод и глуп. Хотел разъезжать на красивых тачках, путешествовать первым классом, спать в замках, щипать за жопу аристократок и смеяться над их робким возмущением. Я ни о чем не жалею. Ни о своих вчерашних причинах делать это, ни о тех, что движут мной сегодня.

Но, рассказывая о своей жизни, я осознал одну вещь: рядом с Месье Поццо — именно так, с заглавных «М» и «П», а также одна сплошная голова, надежда и вкус к жизни, пропущенные через сердце, — я в конце концов вырос. Кажется, я и сам стал лиричным, как музыка или абстрактное искусство….

Он позволил мне катить свою коляску так, словно подставил костыль, на который я смог опереться. И я все еще им пользуюсь.

Часть V

36

Прожив рядом с ним несколько лет, я сказал месье Поццо: «Хватит».

Скрестив его руки у него на животе, наклонив его тело вперед, перетащив его в кресло, расправив его члены, словно обертку от плитки шоколада, расположив их, как нужно, надев ему кроссовки, подошвы которых всегда оставались новехонькими… Я сказал: «Хватит».

— Как это «хватит»? Абдель, ты что, бросаешь меня?

— Нет, я буду продолжать, но больше не могу считать это своей работой. Я буду продолжать все это, вы можете на меня рассчитывать. Но мы теперь поступим иначе. Заключим союз.

— Но, Абдель, это я в тебе нуждаюсь. Не наоборот.

— А вот и нет! Это вы нужны мне! Я хочу, чтобы мы вместе начали какое-нибудь дело. У меня есть руки, я люблю болтать, но не умею себя вести. Бумажная волокита, счета — в этом я ничего не понимаю. Точно так же, как не умею кланяться банкам. А вы — да.

— Для поклонов, мой дорогой Абдель, требуется некоторая гибкость. Мою же, боюсь, ты несколько переоценил…

Месье Поццо решил, что моя идея гениальна, и я всем говорю, что эта идея пришла в голову именно мне: сдавать в аренду автомобили, которые можно бросить, где вздумается. Больше не нужно возвращать машину в агентство: клиент звонит, называет адрес, к нему приезжают за ключами, и мы сами отгоняем машину назад.

Компания «Телелок» будет принадлежать месье Поццо, и только ему, а я буду всему учиться..

Для начала босс решает, что мы обойдемся без банкиров.

— Как это? Нам же нужно купить десятка два тачек!

— Не беспокойся, Абдель, у меня есть кое-какие сбережения.

— Кое-какие сбережения? А, да… Как вы это называете? Мошонка?..

— Мошна, Абдель.

Обожаю учить новые слова.

Месье Поццо ставит одно-единственное условие, которое я — его компаньон — должен буду соблюдать: я сам никогда не сяду за руль.

Дело в том, что «роллс-ройс» я тоже разбил. И снова я тут ни при чем. В этом четырехколесном дворце слишком хорошо работает подогрев салона, ведь месье Поццо всегда холодно. Мы ехали ночью на юг Франции, в салоне было двадцать восемь градусов. Ну как я мог не заснуть. Крак-бум. — машина врезалась в задний бампер старенького «гольфа».

И сразу же — еще один звук. Чпок. — это качнувшаяся голова моего пассажира ударилась о переднее сиденье. Прибыли спасатели и вначале заинтересовались мной:.

— Вы хорошо себя чувствуете, месье?

— Отл…

Тогда они стали смотреть назад. Открыли дверь, увидели тело месье Поццо и сразу же потеряли к нему интерес:

— Один труп сзади!

Привет, деликатность! Я положил месье Поццо на сиденье, смазал шишку у него на виске, выпрямил вмятину на кузове, и мы продолжили наш путь.

— Все в порядке, Абдель? Ты что, заснул?

— Вовсе нет! Женщина, которая ехала впереди, еле-еле плелась!

Пункт первый: Абдель всегда прав.

Пункт второй: если Абдель ошибается, смотри пункт первый.

И я никогда не утверждал, что всегда говорю правду.

* * *

Мы арендуем в Булони офис под «Телелок». Три комнаты. В первой спит персонал: Юсуф, Ясин, Альберто, Дрисс. Это мои приятели — по кварталу, из пиццерии, с Трокадеро. Ни у кого нет никаких бумаг и никаких водительских прав; и так сойдет. Они живут там круглые сутки: груда одеял на полу, в чашках плесневеют остатки кофе, мятный чай пьется без перерыва.

Вторая комната — кабинет Лоранс, которую мы наняли для решения всех задач, требующих участия двух здоровых рук и одной головы. Третья комната, с краном, служит кухней, душевой… и конурой для двух питбулей Юсуфа, которые обильно ссут на ковер. В подобном окружении бедная Лоранс очень нервничает:.

— Абдель, скажи Юсуфу, чтобы он выводил своих собак гулять, или я уйду.

— Лоранс, ты ведь хотела покаяться? Так вот, сейчас или никогда!

У нее есть чувство юмора, она смеется.

Авантюра длится несколько месяцев. За это время мы отправляем в ремонт несколько тачек. Коллекционируем жалобы клиентов: машины приезжают грязными, с пустым бензобаком, и наши водители иногда просят, чтобы клиент сам (!) отогнал автомобиль обратно в Булонь… или еще куда-нибудь. Заодно настало время выслушивать жалобы соседей (питбули орошают и лифт тоже).

Самое время сдать меня в полицию..