Почтальон - Бентли Литтл

Перед отъездом Дуг забыл заглянуть в почтовый ящик. А Триш так боялась сходить за почтой, что попросила Билли, при этом внимательно следила за каждым его шагом с веранды, опасаясь, как бы чего не случилось. Билли вернулся с тремя письмами: два Дугу, одно – ей.

Сейчас конверты лежали справа, на маленьком столике, там же, куда она поставила чай со льдом. Ей не хотелось распечатывать письмо сразу, хотя оно было от Ховарда и можно было совершенно не опасаться за его содержание.

Выждав некоторое время и ощутив приступ легкого любопытства, Триш все-таки вскрыла конверт. Письмо было адресовано ей, но текст начинался словами «дорогая Элен». Триш свела брови. Странное дело. Впрочем, Ховард сейчас в расстроенных чувствах, на него столько навалилось, когда-то все это должно дать о себе знать. И она продолжила читать.

Дорогая Элен, извини, что не смог заглянуть к тебе в субботу. Пришлось ехать ужинать к Элбинам. Провел кошмарный вечер. Кормежка отвратительная, мальчишка несносен, Элбин со своей половиной скучны, как всегда. Трития просто самодовольная сучка...

Триш подняла глаза, ощущая странную пустоту в желудке. У нее перехватило дыхание.

Сделав усилие, она попробовала читать дальше, но буквы дрожали и расплывались. Глаза налились слезами. Столь бурная реакция ее удивила. Триш никогда особо не преувеличивала ни свои кулинарные способности, ни собственную значимость, спокойно относилась к конструктивной критике, но столь вероломное предательство, тем более по отношению ко всей семье, тем более от такого близкого человека, как Ховард, поразило ее до глубины души. Триш сердито утерла слезы, сложила письмо и сунула его обратно в конверт. Ховард, очевидно, одновременно писал ей и Элен Ронде, а потом перепутал конверты.

Сейчас Элен, стало быть, читает о том, как прекрасно Ховард провел время у Триш, Триш никогда не была чувствительной натурой, ее не так-то легко было оскорбить и, черт побери, ей искренне хотелось помочь Ховарду выбраться из трудной ситуации. Но получить за это такой предательский удар в спину – это уж слишком. Они с Дугом всегда считали Ховарда своим другом. Может, не самым близким, но все-таки другом, человеком, в компании с которым им обоим было комфортно. Почему он так поступил? И как он мог оказаться таким двуличным? Ей казалось, что он не мошенник, не лицемер. Честность и открытость всегда были главной силой и главной слабостью его характера. Ховард без колебаний высказывал то, что думал, невзирая на возможные последствия. Одно дело, если бы он пришел и прямо сказал, что не желает с ними ужинать, или что его не устраивает их общество, или не нравится то, что она приготовила, но просидеть целый вечер, лгать...

Зазвонил телефон. Трития бросила письмо на столик, выкарабкалась из кресла и поспешила в комнату. Схватив трубку на пятом звонке, она прокашлялась, стараясь скрыть эмоции.

– Алло?

– Он гонится за мной! – послышался в трубке испуганный громкий шепот. Трития даже не поняла, кто говорит. – Он уже здесь!

– Простите? – озадаченно переспросила Триш.

– По-моему, он уже проник в дом, – продолжила женщина. Только сейчас Триш поняла, что это Элен Ронда. Господи, как же изменился ее голос! Напрочь исчез обычный ледяной тон; не было и намека на сдавленный горем плач, который Триш слышала на похоронах. Остался один страх. Ужас.

– Кто за вами гонится?

– Он думает, что очень хитрый, но я слышу его шаги!

– Немедленно уходите из дома! – воскликнула Триш. – Немедленно! Уходите куда-нибудь и вызывайте полицию!

– Полицию я уже вызвала. Они отказались помочь мне. Они сказали... – Голос Элен прервался, вместо него в трубке послышался мужской баритон.

– Алло?

Сердце Триш подпрыгнуло к самому горлу.

Только невероятным усилием воли она взяла себя в руки и не бросила трубку.

– Кто это говорит? – произнесла она самым угрожающим тоном, на который была способна.

– Это доктор Робертс. А вы кто?

– Ах, это вы, – с облегчением выдохнула Триш. Сейчас в трубке слышались мужской и женский голоса. Они о чем-то спорили. – Это Трития Элбин.

– Трития? Здравствуйте. Я слышал часть вашего разговора. Элен сказала, что ее преследуют, да?

– Да.

– Прошу прощения, что она побеспокоила вас. Сыновья не спускают с нее глаз, но им не удается контролировать ее двадцать четыре часа в сутки. С недавних пор она постоянно хватает телефон и звонит разным людям, сообщает, что ее преследуют. – Мужчина глубоко вздохнул. – Я уже не знаю, Что делать. Мальчики возражают, но, по-моему, их матери необходима медицинская консультация. Очень не хочется глушить ее успокаивающими, но ее эмоциональное состояние очень тяжелое. Я не могу с ним справиться. Скорее всего бедняжку придется на некоторое время госпитализировать. Трудно сказать. Я в этом не специалист.

– А в чем причина?

– Горе. Зажатые, подавленные эмоции время от времени вырываются наружу. Я говорю, я не специалист, но нет никакого сомнения, что са... что смерть Боба послужила толчком, подействовала на ее состояние как катализатор. – В трубке опять послышалась какая-то перебранка, голоса стали громче. – Прошу прощения, но вам придется меня извинить. Боюсь, у нас тут возникли некоторые проблемы. Спасибо за терпение и сочувствие. Позвоню позже.

Гудки отбоя зазвучали раньше, чем Трития успела сказать до свиданья. Она медленно положила трубку на рычаг. Странно, но Триш почувствовала себя немного виноватой, словно предала доверие Элен. Странное, абсолютно нелогичное ощущение, но и весь разговор показался несколько более чем странным, каким-то сюрреалистичным. Когда трубку взял доктор, она почувствовала облегчение. Благодаря ему она могла снять с себя груз ответственности и необходимости принимать решения, и тем не менее, хотя целиком и полностью доверяла доктору, не могла так поступить, не покривив душой и не испытывая легких угрызений совести. Триш вышла на веранду и задумчиво опустилась в кресло. Элен была явно расстроена, у нее явно были проблемы эмоционально-психологического характера, но за мгновение до того, как доктор взял трубку, Триш искренне поверила, что Элен действительно кто-то преследует, что кто-то вторгся к ней в дом.

И она точно знала, кто это мог быть.

* * *

– У-у, глянь, какие титьки! – сладострастно ухмыльнулся Лейн. Билли неохотно улыбнулся в ответ. Они сидели на полу в своем форте и листали «Плейбой». Обычно Билли увлекало это занятие, но сегодня все было иначе. Ему было скучно, беспокойно и неуютно. На коленях у него лежал раскрытый журнал с фотографией женщины в фуражке почтальона. Однако сегодня, глядя на нее. Билли не испытывал ни малейшего возбуждения. Ему было тревожно. Нет ли чего-то знакомого в выражении ее глаз? Не напоминает ли ее рот... его?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});