Противоядие от алчности - Кэролайн Роу

— А что случилось с деньгами, которые я заплатил Норберту? — спросил Гонсалво.

Молодой человек встал.

— Об этом я ничего не знаю, — произнес он. — Мне очень жаль. — Он улыбнулся, утешительно похлопал Гонсалво по плечу и наклонился, чтобы что-то прошептать ему на ухо.

Гонсалво покачал головой. Глядя на уходящего молодого человека, он, казалось, смотрел прямо на Юсуфа, сидящего в нише оконного проема, но глаза его казались невидящими, как у статуи. Затем он поднялся, постоял немного и быстро вышел из комнаты.

— Его преосвященство просил, чтобы я передал вам, что он чувствует себя как никогда хорошо. Его Величество согласился увидеться с ним завтра и попросил, чтобы он привел меня.

Поскольку в этих словах явно заключался вопрос, Исаак ответил:

— Конечно, ты можешь пойти. Ты должен пойти, раз Его Величество желает этого. Что еще?

— Вы не нужны ему сейчас как лекарь, но он хотел бы побеседовать с вами, если вы сможете встретиться с ним завтра утром.

— Тогда мы пойдем. Ты легко нашел дворец епископа?

— Да, господин, — тихо ответил Юсуф.

— Что случилось? — спросил Исаак. Его слух был достаточно чутким, чтобы заметить изменение в голосе.

— Меня поймал торговец оливками. Он принял меня за мусульманского раба, — с горечью ответил Юсуф. — Хотя мое происхождение гораздо лучше, чем его.

— Думаю, что пока мы здесь, тебе не стоит покидать дом Мордехая в одиночку, — сказал Исаак.

— Я так долго провел в безопасности, что решил, будто я уже достаточно взрослый и не стану добычей жадных торговцев, — ответил Юсуф. — Мне стыдно.

— Забудь об этом, Юсуф, просто не будь слишком доверчивым, — сказал Исаак. — Поскольку нас здесь не знают, опасность может подстерегать любого.

Глава вторая

Шаббат

Казалось, что длинная и церемонная трапеза по случаю праздника никогда не кончится. Усталая и отрешенная Ракель сидела между двух беседующих пар. Все внимание ее матери и молодой супруги Мордехая было поглощено хозяйскими детьми, двумя мальчиками и девочкой, которые то хихикали, то толкали друг друга, а когда замечали, что на них смотрят незнакомые им гости, опускали глаза и затихали. Исаак весь вечер проговорил с Мордехаем о медицине, политике и тяжелой для евреев обстановке в Париже и других французских городах.

Как только выдалась возможность, Ракель поднялась по лестнице в просторную комнату, куда супруга Мордехая распорядилась поместить Жилберта.

— Как он, Наоми? — спросила она.

— Спит, — прошептала Наоми. — Он выпил немного бульона, съел кусочек хлеба и заснул. Думаю, что жар у него уже не такой сильный.

Ракель положила ему руку на лоб и кивнула. Жилберт открыл глаза.

— Приветствую тебя, ангел, — произнес он. — Где мы?

— Это комната в доме Мордехая, лекаря, — ответила Ракель.

— Вы же не оставите меня здесь? Когда вы отправляетесь в Таррагону?

— Не знаю, — ответила Ракель. — Но я спрошу отца.

— Уверен, что в доме Мордехая нет ангелов, — сказал он и снова заснул.

Исаак ощупал колено епископа, не выявив никаких отклонений.

— Жар и отек наконец-то прошли, ваше преосвященство, — сказал лекарь. — Теперь надо подумать о мерах, которые оградят ваш сустав от этих напастей.

— Все в свое время, господин Исаак. Давайте поговорим о вещах более приятных. Его Величество желает видеть сегодня своего подопечного.

— Его Величество, как всегда, добр, — сказал Исаак. — Юсуф здесь недалеко, ждет меня. Я скажу, чтобы он остался и сопроводил вас во дворец.

— Но нужно, чтобы он отвел вас домой, господин Исаак. А когда он выполнит свои обязанности, то сам найдет меня во дворце.

— Я не позволю ему ходить по городу в одиночку, — сказал Исаак. — Здесь на него уже позарились торговцы рабами.

— Тогда вам придется подождать нас здесь. Пойдемте со мной в сад, — сказал Беренгер. — Там приятно проводить время. Я пришлю сюда Франсеса и Берната, чтобы они развлекли вас рассказами о моих грехах.

— Ваше преосвященство очень добр, — сказал Исаак.

— Ну что ж, господин Исаак, давайте прогуляемся вместе. Я написал своему другу о монахе Норберте. Полагаю, что у него будут для вас новости.

— Когда вы ожидаете ответ?

— Как только мы вернемся в Жирону. Если он ответит без промедления.

— Надеюсь, теперь ваше преосвященство будет спать спокойно.

В саду было прохладно и приятно, несмотря на утреннюю жару. Ему принесли прохладительный напиток с мятой и лимоном, и Исаак сидел в пестрой тени и ждал. Легкий ветерок приятно овевал его лицо. Путешествие и звуки дома Мордехая совершенно сбили его с толку.

Он не узнавал доносящиеся до его слуха звуки, и это путало и все остальные его чувства. Он надеялся, что святые отцы не станут спешить. Ему нужно было немного времени, чтобы поразмышлять и насладиться покоем.

Затем он услышал шаги на ступеньках лестницы, ведущей от дворца. Его прервали раньше, чем ему хотелось бы, и он огорченно вздохнул.

— Давайте пройдем сюда и в тишине займемся нашими делами, — сказал голос, который был ему незнаком. — Вы едете в Таррагону? — Голос был довольно приятным, но от его звука лекарь, сам того не желая, вздрогнул.

— Да, да, сеньор, — произнес другой голос. — У меня здесь полная курьерская сумка, которую следует передать архиепископу до начала совета.

— Она не станет слишком тяжелой для вашего коня, — сказал первый. — Вы смогли бы передать и мое сообщение? Я был бы очень вам благодарен.

— Какое сообщение, сеньор?

— В таверне на улице Писцов спросите моих друзей, Бенвенист и Миро. Скажите им, что к моему возвращению они должны сделать оговоренные приготовления. Если вы все хорошо запомните, получите половину вашей платы; другую половину вам отдадут мои друзья.

— Я смогу запомнить все, сеньор. Я знаю эту таверну. Спросить Миро и Бенвениста и сказать им, что они должны выполнить оговоренные приготовления до вашего возвращения. Им следует назвать ваше имя, сеньор?

— Вы все правильно запомнили. Можете сказать им, что это сообщение от их молодого хозяина.

— Запоминать — моя работа, сеньор.

Исаак услышал, как один из говоривших развязал кошелек, в котором явно было довольно много монет, после чего звуки шагов удалились в направлении дворца.

Он покачал головой. Слишком сложно и дорого предупреждать слуг подобным образом о возвращении хозяина. Казалось, что этот человек со зловещими интонациями в голосе, который звучал довольно молодо, отравил весенний воздух.

— Господин Исаак, извините за задержку, — произнес знакомый голос секретаря епископа. — Надеюсь, время тянулось не слишком долго.

— Нисколько, отец Бернат. Мне было здесь очень интересно. В саду много птиц, и они поют удивительные песни.

* * *

Беренгер проследовал за лакеем по лестнице, ведущей в личные покои Его Величества. Дон Педро, граф Барселоны и король Арагона, провел все утро с секретарем и казначеем, Бернатом д'Ольцинелле. Они долго и напряженно работали, сидя за столом, на котором горой высились кипы документов. В комнате кроме них присутствовали только двое стражников. Беренгер бросил быстрый взгляд на лицо своего монарха, пытаясь понять, насколько рассержен им дон Педро.

— Ваше Величество, — произнес он, поклонившись. — Я очень благодарен вам за предоставленную мне аудиенцию.

— Мы всегда рады видеть вас, дон Беренгер, — сказал дон Педро. Легко взмахнув рукой, он указал, куда епископу следует сесть. Кто-то тихо вошел в комнату и незаметно подал ему вино и воду, а также мисочку с миндалем и пряными маслинами.

— Вы прибыли в Барселону, чтобы передать нам письмо, дон Беренгер? — добавил король тоном умеренного любопытства. — Странное занятие для епископа.

— Да, Ваше Величество, — сказал Беренгер. — Но письмо досталось мне при таких исключительных обстоятельствах, что я не смог сам решить, приведет оно к серьезным последствиям или нет. И поскольку лицезреть Ваше Величество для меня всегда большое удовольствие, я ухватился за это оправдание, чтобы передать письмо лично.

— И что это за исключительные обстоятельства?

— Письмо обнаружил ребенок на теле убитого францисканца. Которого к тому же никто не знает, — сказал он. — Для моей епархии это неслыханный случай.

— Мы можем посмотреть это послание?

— Конечно, Ваше Величество.

Секретарь дона Педро вышел вперед, взял письмо у епископа и положил его перед королем.

Дон Педро перевернул его и внимательно осмотрел.

— Его вид достаточно красноречиво повествует о недавно произошедших событиях.

— Совершенно верно, Ваше Величество, — сказал Беренгер.