Догматические сочинения - Максим Грек

Но уже время мне начать состязание. Начну же с того, с чего он начал. Хорошо, Николай, и очень хорошо и спасительно, чтобы между вами и нами было единение и единомыслие: ибо без этого не может пребывать среди нас Христос Спаситель, который Сам сказал: идеже бо еста два илы трие собраны во имя Мое, ту есмь посреде, их (Мф. 18, 20). Да и исповедывать Святую Троицу не можем, если не имеем друг к другу чистой и совершенной любви, как возглашает нам из божественного алтаря, во время священной литургии, священник, который говорит: "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святого Духа, Троицу единосущную и нераздельную!" Но, о премудрейший Николай! Если, действительно, хотите, чтобы мы соединились с вами, то прежде сами вы соединитесь с богоглаголивыми апостолами и собравшимися о Святом Духе Св. Отцами седьми вселенских соборов, так как вы нарушили один из главных апостольских догматов, именно, о присносущном исхождении Божественного Утешителя, и прибавили в священном символе веры православной, говоря: "Иже от Отца и Сына исходящаго", — вопреки учению всех вообще восточных боговдохновенных богословов и самих святых апостолов. Мудрствуя и уча так, вы не страшитесь страшных проклятий священных тех соборов, на которых и сами блаженнейшие архиереи римские, совместно с прочими четырьмя патриархами, утверждали Святым Духом православную веру. Как же ты говоришь, что латинская Церковь усердно соблюдает православную веру так, как приняла ее сначала от самих апостолов и святых отцев? Какой апостол или евангелист преподал это? Или какие святые отцы, собравшись вместе, прибавили это к священному символу веры? Этого ты никак не можешь указать, а напротив, найдешь, что это отвергнуто, и что мудрствующее так подлежать анафеме. В особенности, третий собор, председателем которого был святой Кирилл, патриарх Александрийский, который, определив богословие о Святом Духе, утвердил оное совместно с святым собором, который не только нам с тобой не дозволил прибавить что нибудь к утвержденному им священному символу, или изменить или убавить хотя бы одно слово, но и самому себе не дозволяет сделать что нибудь такое относительно священного символа, говоря с святым собором: "Если кто-нибудь после нас дерзнет что нибудь такое, да будет анафема", то есть, проклят. Что скажешь против этого, Николай? Или не веришь этому, находя, что это неправильно определено собором? Если же ты этому не веришь и не принимаешь сего, то что другое сказать нам о тебе, как только то, что ты беснуешься? Веришь ли, Николай, что Святым Духом собрались те богоносные светильники и, будучи вразумляемы Духом Божиим, изложили и правильно установили и утвердили священный символ непорочной нашей православной веры? Если веришь, то откажись от этого латинского преслушания и непокорства, коим недугует вместе с тобою латинская Церковь, и исповедуй со всеми древними соборами, что Всесвятый Дух по существу Своему исходит от одного Отца, как научил сему в святом Евангелии от Иоанна сам соприсносущный Отцу Сын и Слово, сказав ученикам Своим: егда же приидет Утешитель, Его же Аз послю вам от Отца, Дух истины, Иже от Отца исходит, и прочее (Иоан. 15, 26). Прими это тайное богословие, исшедшее из самых неложных уст Христа, Бога нашего и вашего; прими со всякою верою и благоговением учение, которое иносказательно называется царством Божиим, так как вводит нас в самую жизнь; прими что тайноучение так, как незлобивое дитя принимает учение своего учителя, чтобы сподобиться тебе войти в это царство. Иже аще, говорит, не приимет царствия Божия яко отроча, не имать внити в не (Марк. 10, 15).

Не будем, братия, искать того, что выше нашего постижения, а будем довольны тем, что открыто нам духом Святым, Самим Спасителем и Вселенскими Соборами. Несть, говорит, ученик выше учителя своего, и раб выше господина своего; но довольно, говорит, для ученика быть таким, как учитель его, и прочее. Просвещаемые этою притчею Владыки и повинуясь блаженному апостолу Павлу, который заповедует нам не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати, то есть, сверх написанного по откровенно Святого Духа, но мудрствовать в целомудрии, то есть так, чтобы, познавая худость наших помыслов, пребывать в пределах смиренномудрия, — мы твердо и неотступно пребываем в установлениях благочестивой веры, изложенных святыми апостолами и священными соборами, и далее этого не стремимся и не возносимся. Вы же, латиняне, изменяющие и портящие не только изложенное ими непогрешительное исповедание православной веры, но и многие их священные церковные предания, достойны того, чтобы называть вас не только раскольниками, но отчасти и еретиками, как нарушителей апостольских и отеческих правил и преданий. Говорит закон благочестивых царей и устав церковный: если кто и малейшее что-либо изменит в православной вере, тот еретик, и подлежит наказаниям, определенным для еретика. Вы же, изменив величайшую тайну о Живоначальной и Пресвятой Троице, и проповедуя два начала непостижимого исхождения Всесвятого Духа, помимо всех восточных боговдохновенных учителей, преступили и многие установления церковные и апостольские предания, из числа коих главная и величайшая погрешность ваша состоят в том, чтобы приносить опресноки в святом богослужении, мудрствуя согласно с проклятым Аполлинарием, отменившим просфоры, заключающие в себе кислоту и соль потому что одна изображает душу, а другая — ум, коих он, проклятый, лишил Господа нашего Иисуса Христа, утверждая, что Он облекся в одну плоть, без души и ума. Этой хулы что может быть более хульно? И вы участники ее, так как приносите, подобно тому проклятому, опресноки, и потому той же с ним подлежите анафеме, так как тоже, что и он, проповедуете, хотя и не сознаете сего, своим опресночным приношением.

Не стану перечислять остальные ваши многие отступления и странные установления, какие вы сами по себе придумали, без всякого закона церковного и апостольского предания, за что не подлежите ли тем же епитимиям, как и еретики? При таких многих и великих ваших беззакониях, как можем мы сообщаться с вами, пока вы с упорством пребываете в них неотступно? Поэтому, нет основания и не на пользу душевную нам общаться с вами. И не говори ты нам, своим многокозненым хитрословием, что крещение одно и то же, а потому и вера у русских и латинян одинаковая. Слушай же со вниманием и пойми правильно: еретики новатиане, называемые так от Новата, бывшего пресвитера римского, ни крещением, ни иным каким либо таинством православной веры или каноном церковным, не разнствовали, а только за то, что отрицали дарованное человеколюбием Христа Спасителя грешникам покаяние, и не принимали обращающихся к покаянию, которые во время гонения отверглись Христа, — за одно это были отвержены всем собором православных и прокляты. Божественный же апостол Павел в посланеиеи к Галатам вопиет необинуясь: аще кто благовестит вам паче, еже благовестихом вам, то хотя бы и ангел с неба был благовествующий, анафема да будет (Гал, 1, 8). Тот же и там же положительно свидетельствует говоря: аще обрезаетесь, Христос вас ничим же пользует. Хотя и все правильно у них соблюдалось, — и крещение, и исповедание христианской веры, и весь церковный устав и все чиноположение; но так как они приняли, по преданно Моисееву, обрезание и некоторые другие обычаи иудейские. то апостол отверг их, говоря: упразднистеся от Христа, иже законом оправдаетеся: от благодати отпадосте (Гал. 5, 4). Понимаешь ли, Николай, на сколько сильна забота богопроповедника о правой вере? Он своих учеников отверг, как только услышал, что они в чем нибудь малом уклонились от евангельской истины и свободы, сказав: упразднистеся от Христа, иже законом оправдаетеся. Выражение же: "упразднистеся", что иное означает, как не то: вы отпали от благодати Христовой и усыновления?

Ты же не только священный символ православной веры исказил, но еще преступая многие другие апостольские и церковные предания, многокозненными хитроплетениями и различным пестрословием влечешь нас к соединению с вами, тогда как тот же блаженный апостол Павел строго заповедует нам отлучаться не только тех, которые проповедуют чуждое нам учение, но и от всякого называющегося братом, если не живет по апостольскому учению и преданию; с таковым, говорит, ниже ясти. Не Павел ли пишет это к коринфянам, говоря: ныне же писах вам не примешатися, аще некий брат именуем будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пияница, или хищник, с таковым ниже ясти (1 Кор. 5, 11)? И опять: измите злого от вас самех (13). Этому светилу мы — греки, русские, грузины, болгары, сербы, румыны и другие народы вполне покоряемся и, как дети незлобивые, повинуясь ему, отлучаемся от вас, латиняне, — по божественной ревности и по желанию вечной жизни, а не по гордости фарисейской и суетному кичению, как ты клевещешь на нас в своем хитросплетенном и многокозненном сочинении, в котором содержатся и некоторые неподобные твои поучения и повести, составляющие изобретения ума непросвещенного. Как же не признать неподобным, достойным отвержения и мерзким для благочестивого слуха то, чтобы говорить, что божественные апостолы Лука и Клеопа когда шли в Еммаус, то были ослеплены действом сатанинским? Откуда ты это почерпнул? Или какое боговдохновенное отеческое толкование научило тебя тому, что сатанинским действием, а не по Божественному помышлению, превосходящему постижение всякого человеческого ума, очи их удерживались, чтобы они не познали Иисуса, — также, как и очи блаженной Марии Магдалины, которая, видя Его предстоящим, не узнала, и сказала Ему как бы вертоградарю: Господи, аще Ты еси взял Его, повеждь ми, где еси положил Его? Неужели ты, Николай, понимаешь так, что и ее очи поразил слепотой сатана? О, какой у тебя невежественный, или лучше сказать, богохульный ум! По Божественному смотрению, непостижимому для нас, Николай, помрачены были очи учеников, а не по сатанинскому действию. Ибо где пришествие Божие и беседа Владыки, оттуда бежит и исчезает всякое действие и всякая кознь сатаны.