Джунгли убивают нежно - Андрей Негривода

– Ну... Первое, что приходит в башку, – на нас начали охотиться...

– Мы не самая легкая добыча, Задира. Мы можем опасно огрызаться, и голыми руками или с копьями наперевес нас не возьмешь.

– А мы знаем вообще, как они охотятся? А если нас заведут в какие-нибудь ловушки типа волчьих ям? Они местные, да и, вообще, сколько их? Вспомни из истории, кэп, сколько погибло во Вьетнаме крутых американских Зеленых беретов в этих сраных джунглях!..

– Не в этих, Клим. Там дело было в Индокитае.

– Да какая разница, бля! Если навалятся толпой рыл в пятьдесят, можем и не сдюжить...

– Тонга в переводе с этого же наречия означает «древесный леопард»... Они не роют ям, Клим... Но воевать с леопардом, тут ты прав, – дело неблагодарное... А с пятьюдесятью тем более опасное...

– Я и говорю...

– А если...

– Что, Паша?

– А если наоборот все?

– Что все и что наоборот?

– Я уже говорил – они знают, что мы знаем об их присутствии...

– И что?

– Они знают, что такое огнестрельное оружие, значит, сталкивались с ним лоб в лоб... Это мы уже поняли... Они наверняка знают, кто именно их отстреливал, как зайцев... И наверняка знают, что мы не они...

– Ты ведешь к тому...

– Я веду к тому, ком, что тонга не обязательно должны быть настроены против нас! Они могут оказаться и нашими негласными союзниками...

– И проводниками?

– А почему нет? Они видят, что мы понимаем их следы и «прислушиваемся» к ним, значит, нас можно куда-то и зачем-то вывести...

– Куда и зачем?

– Здесь сложнее... Что такое самолет, они не знают, – это уж точно! Значит, ни о каком спасении «упавших с неба» речи не идет! Но... Есть два варианта объяснения их поведения. Первый – эти пряники, испытав на своей черномазой шкуре, что такое современное оружие, вдруг прониклись добротой к нам, чужакам, и решили сохранить нам жизнь, оградив от встречи со своими «старыми знакомыми»...

– Каннибалы-добряки? – хмыкнул Задира.

– Да уж, Паша, – поддержал друга Кондор. – Че-то тя занесло совсем уж не туда...

– Да и мне сомнительно, честно говоря. Но есть и второй вариант... Они сумели оценить наше оружие и подготовку, сравнили со своими, опять же, «старыми знакомыми» и поняли...

И тут на Андрея нашло озарение:

– Что «заколбасить» тех нам абсолютно по силам! И теперь нас попросту пытаются вывести на лагерь «гвардейцев» полковника Бокассы!

– И столкнуть нас всех лбами, кэп! Для тонга это абсолютно беспроигрышный вариант – если мы и не сумеем избавить местные джунгли от присутствия «гвардейцев», то мясорубка у нас будет такая, что этим голозадым не нужно будет охотиться месяца два, по меньшей мере ,– закуси на все племя будет хоть отбавляй...

– Да уж, без «двухсотых» не обойдется наверняка... – подтвердил Задира.

– Слушай-ка, разведка... А этот меркантильный план местных людоедов похож на правду!..

– И, что самое приятное, полностью соответствует нашим собственным планам!

– Эт точно... На лагерь полковника нам придется выходить в любом случае... Ну что ж, разведчики... Давайте попробуем пойти туда, куда нас ведут... – проговорил Андрей и сурово взглянул в глаза разведчиков: – Но при малейшей опасности или даже подозрении, что что-то не так, отваливаем в сторону! Воевать с тонга не хочется, конечно, но еще больше не хочется положить здесь всю группу, влетев по неосторожности в западню... Максимальное внимание, и ушки торчком!

– Понятное дело, ком...

Через пять минут группа была поднята, а еще через минуту бойцы Кондора двинулись в путь, продолжая свой марш-бросок по джунглям...

17 апреля 1999 г. «Маленький лес»...

2.00

Уже около часа Андрей, сидя на носу надувной лодки, всматривался в мутные воды Лимпопо сквозь зеленоватое свечение прибора ночного видения, а вернее, очков, которые плотно, тремя ремнями, охватили его голову. То же самое делали и все остальные бойцы, находящиеся на ее борту, кроме разве что Гота и Осы – эти два мощных мужичка, как заправские каноисты, сидя по оба борта, гребли короткими складными веслами. Взгляды всей команды, за исключением двоих дозорных – Задиры и Водяного, – были устремлены за резиновые борта. И не зря – Лимпопо полностью оправдывала название «Крокодиловой реки»... А мысли Андрея, как заезженная пластинка, раз за разом прокручивали события вчерашнего дня...

...16 апреля...

Под непрекращающимся третьи сутки ливнем группа настойчиво продвигалась своим маршрутом, который был заметно «подкорректирован» «проводниками» племени тонга.

Но к полудню Андрей заметил, что они слишком круто стали забирать на запад, остановил группу на привал и вызвал к себе Водяного:

– Паша, в чем дело? Мы здорово отклонились от маршрута штурмовика. Судя по данным «Жэпесника» (в смысле, навигатора GPS), никак не меньше чем километров на пять.

– Иду туда, куда нас ведут, ком.

– Это не ответ, разведчик! – Андрей злился, сам не понимая почему. – Задачу нам ставил не вождь людоедов, а генерал Жерарди, и мы выполняем его приказ, а не тонга! Давай-ка возвращайся на «дугу», да побыстрее, мы и так уже отклонились от нее кэмэшников на шесть, никак не меньше, и, чтобы вернуться теперь, не меньше двух часов потеряем, да и пойдем дальше, по намеченному маршруту.

– Есть! – безропотно ответил Водяной и исчез в дождевых струях.

А через полтора часа, нарушая строгое радиомолчание, прохрипел наушник «Фалькона» голосом Задиры:

– Всем стой! Чиф!

– Принимаю! – Андрей уже понял: для того, чтобы такой разведчик, как Клим, нарушил приказ, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее.

– Посмотри сам.

– Принял! Жди!

Не более трех минут понадобилось Кондору, чтобы пройти по следам своих разведчиков около трехсот метров. Сначала он заметил посреди большого куста спину Задиры, явно поджидающего его появления, а потому и не маскирующегося особенно тщательно, а затем и Водяного, который практически «слился» со стволом какого-то африканского исполина.

– Что? – прошептал Андрей.

Не оборачиваясь на голос и не меняя позы, стоя на одном колене и выцеливая стволом своего автомата немые джунгли, Клим только махнул два раза ладонью, указывая в направлении Водяного. Было видно, что этот вояка находится в состоянии «боевого транса» и готов к любым неожиданностям.

«Что-то случилось, не иначе!»

– Что? – задал он тот же вопрос Водяному спустя пять секунд.

Павел был занят тем же, чем и Клим, – целился в джунгли. Он только бросил сквозь зубы шепотом:

– На семь градусов смотри.

То, что увидел Андрей, заставило теперь уже его самого нарушить режим радиомолчания, и он «с перепугу» заговорил по-французски, изменяя давно сложившимся во взводе правилам и английскому языку:

– Viper! Des Gothas!

– Moi![38]

– Moi!

– Au groupe la volonte «le Zuro!»! Regarder sur 360! Le groupe chez moi! Emprunter la defense! Le feu selon mon equipe![39]

– Oui, mon commandant![40] – последовал незамедлительный ответ.

А Андрей продолжал смотреть во все глаза на то, что происходило на небольшой прогалине в десяти метрах от него, и явственно ощутил, как на его бритой наголо голове встает дыбом успевшая за эти дни пробиться щетина. И понял вдруг, как они все вместе, со всей их спецназовской подготовкой, ничтожны и слабы по сравнению с настоящими детьми природы...

На поляне, схватив своими ядовитыми зубами нечто серое, пушистое и крысообразное, извивалась огромная, метра три длиной, черно-серо-желтая ядовитая змеюка. В том, что она ядовитая, не было никаких сомнений, плоская треугольная голова говорила сама за себя... Но извивалась она не просто так – она агонизировала... Голова рептилии, размером с мужской кулак, вместе с тем крысообразным, находившимся в ее пасти, была пробита насквозь и натурально пригвождена к земле довольно тонкой, толщиной с указательный палец, но прямой как струна двухметровой палкой. Или копьем...

«Африканское „железное дерево“ обладает прочностью стали...» – совершенно несуразная и неуместная мысль пронеслась в мозгу Кондора.

Череп ядовитой змеи чрезвычайно крепок, и пробить его, пусть даже хорошо отточенной, но деревянной палкой, практически невозможно. Не говоря уже о том, чтобы в такую маленькую и суперподвижную мишень просто попасть! А уж проделать все это одновременно, да еще в тот момент, когда змея делает свой бросок к жертве!.. Такая реакция и точность броска или пусть даже удара находится за пределами человеческих возможностей!..

И еще...

Вразрез с бытующим мнением, что «змея с отсеченной головой живет до захода солнца», змея агонизирует не более получаса. Хоть змеи и живучи чрезвычайно, но сердце змеи без команд головного мозга бьется еще около тридцати минут. А если ей перебить или разорвать, хорошенько дернув руками в разные стороны, мозг спинной, то смерть наступает мгновенно...

– Сколько времени?

Кондору не нужно было знать время как таковое, он спрашивал, глядя на бьющееся в конвульсиях змеиное тело, о том, сколько минут назад это могло произойти. И Водяной понял его правильно: