1945. Блицкриг Красной Армии - Ричард Португальский

Третий эшелон

Действует за главными силами наступающих войск с целью:

— проверки местности и различных объектов на минирование

— обозначения и ремонта дорог и колонных путей

— наведения переправ из табельных парков

— восстановления и строительства дорог

— обеспечения ввода в прорыв подвижных соединений

— обеспечения пропуска последующих (за главными силами) эшелонов войск и транспортов

— прикрытия стыков и флангов минно-подрывными средствами

— закрепления захваченных у противника рубежей

В третий эшелон включались армейские инженерно-саперные части и подразделения и приданные армиям инженерно-саперные, мотоинженерные и мотопонтонные батальоны, а также военно-строительные отряды

Четвертый эшелон

Действует по планам начальников инженерных войск фронта и армий.

Назначение:

— разведка и разминирование городов и крупных населенных пунктов

— полное разминирование минных полей противника, оставшихся в тылу наших войск

— постройка высоководных мостов на шоссейных и железных дорогах

— закрепление местности оборудованием оборонительных рубежей

— уничтожение укреплений противника

— строительство армейских и фронтовых командных и наблюдательных пунктов

В четвертый эшелон включались армейские и фронтовые инженерные части, военно-строительные отряды, УОС, а также местное население, мобилизованное для инженерных работ

Пятый эшелон

Резерв начальников инженерных войск фронта и армий

Во второй половине декабря 1944 года по указанию Верховного Главнокомандующего на 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты выехали в качестве представителей Ставки ВГК командующий артиллерией Красной Армии — заместитель наркома обороны главный маршал артиллерий Николай Николаевич Воронов, командующий бронетанковыми и механизированными войсками — заместитель наркома обороны маршал бронетанковых войск Яков Николаевич Федоренко, 1-й заместитель командующего ВВС генерал-полковник авиации Григорий Алексеевич Ворожейкин, а также представитель Главного политического управления генерал-полковник Ефим Афанасьевич Щаденко, в недавнем прошлом начальник Главного управления формирования и укомплектования войск, заместитель наркома обороны.

Указания И.В. Сталина были весьма краткими и ясными: проверьте, как идет подготовка операции, чем можете, помогите.

Представившись, как полагается, командующим войсками фронтов, представители Ставки ВГК приступили к работе сперва на 1-м Украинском, затем на 1-м Белорусском фронтах. Свое внимание они сосредоточили на четырех вопросах. Первый — обеспеченность войск вооружением, техникой, боеприпасами, их качественное состояние. Второй вопрос — профессиональная подготовка личного состава, в том числе командного. Суть третьего вопроса — определение степени уяснения командующими (командирами) места и роли подчиненных войск в предстоящем наступлении. Наконец, четвертый вопрос — что можно и нужно сделать для повышения эффективности применения имевшихся сил и средств.

Десятидневная работа представителей Ставки ВГК и прибывшей с ними довольно большой группы специалистов завершилась проведением расширенных заседаний военных советов фронтов, совещаний руководящего состава того или иного рода войск, на которых были доведены рекомендации по устранению выявленных недостатков в подготовке операции. Маршалы Г.К. Жуков и И.С. Конев поблагодарили представителей Ставки за оказанную помощь.

* * *

Заканчивался 1944 год. Подготовка предстоящей операции шла своим чередом. Миновал день Сталинской Конституции, накануне которого Г.К. Жуков получил большое количество поздравлений — 1 декабря он отметил свое сорокавосьмилетие.

… 21 декабря памятный для всех советских людей день — Иосифу Виссарионовичу Сталину исполнилось 65 лет. С утра Г.К. Жуков позвонил К.К. Рокоссовскому и И.С. Коневу, задав один вопрос — как и когда будем поздравлять Верховного? Договорились — по ВЧ в промежутках между 13 и 14 часами. С Рокоссовским, однако, на этом разговор не закончился. Георгий Константинович, а затем Иван Степанович поздравили его с днем рождения, пожелав здоровья и ратных успехов.

— Вот что, Константин Константинович, если не возражаешь, сегодня вечером приеду к тебе, — прощаясь, сообщил Жуков. — Коневу далеко, он не сможет, конечно, а я довольно близко нахожусь от тебя. Так что жди. Прихвачу с собой и Телегина…

В полдень Рокоссовскому позвонил Сталин. Спросил об обстановке, принял поздравления, поздравил Константина Константиновича.

…Жуков приехал на КП Рокоссовского, расположенный в средневековом замке, ровно в 19 часов. Его сопровождал член Военного совета Константин Федорович Телегин. Их встречали К.К. Рокоссовский, член Военного совета Н.Е. Субботин, начальник штаба А.Н. Боголюбов, начальник родов войск 2-го Белорусского фронта. Прошли в небольшой зал, где накрыт был стол. Жуков поздравил Константина Константиновича с 48-летием, вручил ему подарок — статуэтку всадника на коне.

Первый тост подняли за Верховного Главнокомандующего, второй — за долголетие Рокоссовского.

Через тридцать-сорок минут гости разошлись, оставив двух маршалов наедине. Ведь у них были многие годы совместной службы: в 1924–1925 годах оба учились в Высшей кавалерийской школе в Ленинграде, в 30-е годы служили в 7-й Самарской кавалерийской дивизии, позже в Киевском Особом военном округе. С началом войны воевали под Москвой, встречались в Сталинграде и под Курском. Так что было и кого вспомнить, особенно первых своих наставников Г.Д. Гая, В.К. Блюхера, В.М. Примакова, Закончился разговор почти за полночь, еще раз, кстати, оговорили вопрос совместных действий в Висло Одерской операции.

…Спустя неделю Г.К. Жуков поздравил с днем рождения начальника штаба фронта Михаила Сергеевича Малинина. Ему исполнилось 45 лет. Поздравил его и К.К. Рокоссовский. Генерал и маршал начали совместную службу летом 1941 года в 16-й армии, продолжали в 1942 году на Донском, а в 1943 году на Центральном фронтах.

Приближался Новый год. Наступили первые дни января 1945 года.

Вспоминает маршал И. С. Конев:

«Наступило 9 января. До начала операции осталось одиннадцать дней. Все основное сделано, но, конечно, как всегда перед большими событиями, дел еще невпроворот. В этот день позвонил по ВЧ исполнявший обязанности начальника Генерального штаба А.И. Антонов и сообщил, что в связи с тяжелым положением, сложившимся у союзников на Западном фронте в Арденнах, они обратились к нам с просьбой по возможности ускорить начало нашего наступления; после этого обращения Ставка Верховного Главнокомандования пересмотрела сроки начала наступательной операции, 1-й Украинский фронт должен начать наступление не 20, а 12 января.

Антонов говорил от имени Сталина. Поскольку операция уже была одобрена Ставкой и полностью спланирована, никаких изменений, кроме срока, и никаких вообще иных принципиальных вопросов в этом разговоре не возникло,

Я ответил Алексею Иннокентьевичу, что к новому сроку, установленному Ставкой ВГК, фронт будет готов к наступлению.

Не хочу задним числом ни преувеличивать, ни преуменьшать трудностей, вставших тотчас же перед нами в связи с передвижкой срока, В основном мы были готовы к операции, потому-то я так, не колеблясь, и ответил Антонову. Но восемь с лишним суток, которых нас лишили в один миг, надо было восполнить напряженнейшей работой, уложив всю ее в оставшиеся двое с половиной суток. Чтобы довести подготовку до конца, от командования всех степеней потребовалась огромная организаторская работа. В последние месяцы мы получили пополнения, обучавшиеся перед самым наступлением. Была развернута целая программа учений. Теперь эту программу пришлось на ее заключительном этапе свертывать, сокращать, что было, разумеется, нелегко. Выяснились и многие другие недоделки, которые устранялись в исключительно короткие сроки.

Словом, те восемь суток, что у нас взяли, по правде говоря, были нам крайне необходимы. Но это необходимое время брали у нас для того, чтобы помочь союзникам, и мы на фронтах (я говорю о своем фронте, но думаю, что такая же картина была и всюду) понимали, что передвижка продиктована соображениями общего стратегического порядка и, значит, на нее надо пойти. Как командующий фронтом я был внутренне согласен с решением, принятым Ставкой.

Помимо всего прочего перенос срока наступления не радовал нас из за метеорологических прогнозов. На вторую декаду января прогноз был более благоприятным, чем на ближайшие дни. Готовясь начать наступление 12 января, мы уже должны были считаться как с реальностью с тем, что из-за непогоды придется подавлять немецкую оборону одной артиллерией, без авиации».