Месть Казановы - Анна Князева

председатель.

Вместе с понятыми мужчины пересекли двор и углубились в сарай. Заглянув под лавку, председатель сдернул мешковину, под которой лежал топор.

Уполномоченный склонился и взял его в руки. Оглядев топор, строго покачал головой:

— Даже не вытерли. Лезвие все в крови.

Гроза над Чистовитым закончилась так же быстро, как началась. Гром стих, зарницы заблестали над дальним лесом. Выглянуло солнце, и стало не так сумрачно.

Мы вышли из сарая и зачавкали кирзачами по разжиженной ливнем грязи. Тяжелые капли шлёпали по голове и плечам, но и они скоро стихли.

— Значит, обеих Водиных невесток убили? — спросила я.

Клава ответила восклицанием, на свой деревенский манер:

— Ну а ты как думаешь?!

— Кто их убил? — Мне казалось, она специально тянет с ответом, чтобы усилить интригу.

Клава и в самом деле зашла издалека:

— Анну, конечно, сразу арестовали, а Водю спервоначалу отпустили.

— И что же? Она вернулась в деревню?

— А куда еще ей было деваться? Воротилась.

— Ну, хорошо… А что было с сыновьями?

— Их отпустили, но только после суда. Суд был через год. Тогда в районный центр вся деревня поехала, вроде бы как свидетели. Председатель в Чистовитое трактор пригнал, а к трактору прицепили двое больших саней. Мы с батей и Петрушей в них тоже вповалку ехали.

— Кто их убил? — настойчиво повторила я, но Клава будто не слышала.

— И главное. Водя на суде кричала: я не русская, дайте мне переводчика!

— Дали?

— Ну да… А потом догнали и ещё добавили. — Клава не по-доброму усмехнулась: — Она по-русски говорила лучше меня. Об этом все в Чистовитом знали.

— Короче! — нетерпеливо прикрикнула я.

— Короче, дочка Водина, Анна, на суде молчать не стала. Обеих девок, Нинку и Люську, они убивали вместе с Водей в сарае.

— В том самом?… — тихо спросила я.

— Ну да! — На Клаве этот факт нисколько не отразился, меня же он оглушил.

— Кажется, я не смогу сегодня заснуть.

— Невестки, что одна, что другая, домой возвратились. А эти две упырихи зазывали их в сарай и убивали. Нинка хлипкая была, поленом тюкнули, она и преставилась. А Люська — здоровенная баба. Эту пришлось рубить топором.

— Но зачем?! Клава, объясни, зачем они их убили?!

— Нинку — за серёжки золотые и бусики. А Люську — за два крепдешиновых платья, они понравились Анне.

— Какое-то безумие. За это не убивают. — Я искренне не понимала мотива.

— Тогда за меньшее убивали, — со знанием дела возразила мне Клава.

— Неужели Водины сыновья ни о чем не догадывались?

— Может, и догадывались. А только мать для них была дороже, чем жены. Знаешь, как говорят: жен может быть много, а мать — одна.

— Чем такая, как Водя, лучше никакой! — категорично сказала я и спросила: — А дед этот, Янис? Что было с ним?

— Нинку бросили в реку Водя и Анна. А вот Люську со двора вывез он. За это ему дали срок, но из тюрьмы он так и не вышел, там и помер. Анну приговорили к высшей мере, но после апелляции она получила пятнадцать лет.

— А Водя? — волнуясь, спросила я.

— Водю не осудили.

— Но почему?!

— В психушке посчитали, что она вышла из ума. Три года там продержали да выпустили. Вернулась она в деревню и через неделю сгорела в своем же доме.

— Подожгли? — догадалась я.

— А кто его знает… Помню только, как Петрова бежала по улице и кричала: «Люди, вставайте! Водя горит!»

— А что стало с сыновьями?

— Обоих в городе поубивали. Юрку в драке ножом закололи, а Эдика бросили под трамвай. Что говорить — судьба… — Клава помолчала, но потом оживилась: — А я не рассказала про нашего председателя? Когда из района с суда возвращались, он с нами в санях ехал. Выпил крепко, заснул да в блевотине своей захлебнулся. Хороший мужик был! И главное, жена рядом сидела! Куда смотрела?!

Мы подошли к дому Клавиной родственницы. Во дворе нас уже ожидала машина.

Когда мы уезжали, Клава опустила стекло и, будто прощаясь, сказала:

— Больше не увижу……

Так и вышло, через год она умерла.

А я, думая о ней, всегда улыбаюсь: Клава, несмотря на среднее техническое образование, называла телефонную симку «тимкой».

Это было смешно…

Полуденный ужин

Все персонажи и события рассказа

вымышлены, любые совпадения случайны.

Время приближалось к одиннадцати, за окнами стемнело, и во дворе зажглись фонари. Надев спортивную форму, Элина вышла на улицу, пересекла проезжую часть, «нырнула» под оградительную ленту и оказалась в сквере на долгожданной пробежке, о которой мечтала весь день.

В столице бушевала эпидемия, и уже второй месяц действовал режим самоизоляции, за нарушение которого можно было нарваться на крупный штраф. Но Элину не пугало ни то, ни другое — ничто не могло встать на ее пути к совершенной фигуре.

Она бежала по безлюдному скверу, держа ухо востро, чтобы, в случае чего, вовремя уклониться от встречи с полицейским или охранником. На прудах крякали утки, в воздухе пахло весной, и над всей этой благодатью в небе высились светящиеся башни Москва-Сити.

Шел третий круг, напряжение спало, и уже открылось второе дыхание, когда Элина увидела, что в будке охранника вспыхнул свет. Она обогнула будку и пошла на четвертый круг, однако, не пробежав и двухсот метров, заметила на газоне светлый предмет, которого раньше здесь не было.

Замедлившись, Элина подошла ближе и вдруг поняла, что на траве у чугунной ограды лежит человек. Она пошарила по своим карманам и, не найдя телефона, сообразила, что, уходя, забыла его дома. По счастью на брелоке ее ключей висел микро-фонарик. Включив его, Элина посветила и увидела молодую женщину, лежавшую ничком на траве. Ее светлый плащ был залит кровью, ноги согнуты в коленях, а руки раскинуты, как будто она ползла. На вытянутой руке женщины была надета порванная нитриловая перчатка, из которой торчали ногти со свежим маникюром. На самой перчатке виднелся логотип в виде зеленой птицы.

— Помогите! Кто-нибудь! — громко позвала Элина и огляделась.

Вокруг никого. Она перевела взгляд на будку охранника, но там было темно.

Заметив в конце аллеи мужчину с собакой, она крикнула:

— Постойте!

Но он не услышал и продолжал удаляться. Элина бросилась за ним, но, не догнав, решила вернуться. В этот момент, она увидела охранника и побежала к нему.

— Пожалуйста, помогите!

Охранник ускорил шаг, и вскоре они встретились.

— Что случилось?

— Там… — задыхаясь прохрипела Элина, — на газоне лежит мертвая женщина, она вся в крови.

— Где?! — охранник всем своим видом показывал, что