Я - не монстр, но кусаюсь (СИ) - Билык Диана

— Думаешь, мне есть что терять?

Она помялась и опустила голову.

— Не знаю.

— Тогда расскажи мне все, а я решу — стоит или нет.

Девушка перекинула мокрые волосы за спину и подтянула выше красный атлас.

— Если я расскажу все, мне придется тебя убить, — и коварная улыбка приукрасилась яркими всполохами в прорезях маски.

— Зачем спасла тогда? — Антон подвинулся ближе, не стесняясь своей наготы. И холод ночи отступил на смену горячему желанию.

Камила отстранилась и слабо, будто с неохотой, сказала:

— Чтобы дать тебе шанс уйти.

— Дай мне шанс остаться, — прошептал и выдержал ее изучающий взгляд. Осторожно подтянул плед и расправил его на траве. Взял девушку за руку и безмолвно попросил прилечь.

Она послушалась, но все еще цепко держала между ними преграду в виде халата. Антон наклонился и, собрав капли воды с ее крепких, но худеньких плеч, поцеловал девушку в ключицу, слизал влагу с ее шеи и пропустил сквозь пальцы темные мокрые волосы. Камила пахла яростью и горькой полынью, но это было так завлекающе, что не получалось отказаться от лакомства.

— Позволь исправить мою ошибку. Прошу тебя, — проговорил ей на ухо и почувствовал, как она волнующе вздрогнула. — Только не бойся.

Ками вцепилась тонкими пальчиками в его плечи и, подавшись вперед, сказала ему в приоткрытые губы рычащим голосом:

— А ты не боишься?

— Нет, — выдохнул Антон и толкнулся языком.

Она принимала поцелуй с горячей страстью, пила и стонала, выгибалась навстречу и комкала до приятной боли его кожу и волосы.

Жар катился по венам и сжимал бедра. Оторвавшись от сладких губ, Антон весело проговорил:

— Только если ты, как самка паука, не решишь меня потом съесть.

— Посмотрим на твое поведение, — ее голос понизился и сипел. Она желала его так же сильно. В глазах плавилась магма, и Антон немедля опустился ниже.

Шарил по груди и животу и наслаждался ее шумным дыханием и вскриками. В тишине ночи они казались песней радости и счастья. Камила кусала губы и тянулась за его ладонями, как за солнцем цветок.

Развел ноги и долго и упоительно целовал, пока не убедился, что она готова.

— Антон… — прошептала, когда он придвинулся ближе. — Я должна тебе ска…

— Тише… — накрыл ее губы поцелуем, не позволяя договорить. — Доверься.

И она подалась навстречу, обхватив его ногами. Принимала осторожно, но смело. Было горячо и сладко. Антон плавился от ее прикосновений и ритмичных рывков, а когда Камила застонала густо и часто, приостановился, вжав ее в мягкий плед и холодную землю. И не было ничего прекрасней ее крика. От него пружина где-то внизу спины сжалась до предела и вырвалась, раскрасив мир яркими вспышками.

Антон хотел податься назад, чтобы не изливаться в нее, но не смог. Не хватило сил, словно его пригвоздило. Захрипел и сжал ягодицы девушки сильней, освобождаясь от страсти и наполняя ее семенем. Сейчас не мучили мысли о последствиях, просто хотелось ввысь. Взлетать, выше и выше, чтобы потом упасть.

* * *

Камила была счастлива и несчастна одновременно. Она хотела совсем не так. Не под влиянием и зовом, не под воздействием власти зачатия. Ей хотелось, чтобы мужчина, что лежал рядом, желал ее сам. Но наслаждение, что дрожало в голенях и томно тянуло живот, вытесняло грустные мысли, и она улыбалась.

Антон перебирал ее волосы и невесомо касался губами маски. Обводил пальцами по контуру, но не пытался снять. Послушный.

— Почему ты прячешься? — спросил он.

— Не нужно сейчас об этом, — выдохнула Камила и перевернулась.

Антон обнял ее со спины и укрыл тонкой тканью халата, почти спрятав от прохладного ветра собой.

— А когда нужно? — ласково переложил подсохшие каштановые локоны Камиле на плечо и скользнул поцелуем вверх к подбородку.

— Пока не позволю, — ответила она и легла удобней на его руку.

Как не хотелось разрушать эту иллюзию счастья. Жаль, маги времени слишком редки, иначе Дэй бы отдала последние сбережения, чтобы остановить сладкий миг.

— Надеюсь, это произойдет раньше, чем я состарюсь, — Антон целовал ей плечо и гладил живот широкой ладонью. Горячей и ласковой. Подобрался выше и теплом руки накрыл грудь. — Ты прекрасная женщина, Камила. Я не встречал еще таких.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хорошо, что он не увидел, как она поджала губы и прикрыла глаза, потому что от горечи правды накатывали слезы. А еще тревожило насколько долго будет держаться зов? Сколько у нее еще времени?

— Тебе есть что скрывать, но и есть чем поделиться, — говорил Антон и цеплял кончиками пальцев разгоряченную кожу. — Разве не хочешь приоткрыть мне правду, хоть немного?

— Не сейчас… — она потерлась щекой о его грудь и выгнулась от приятных прикосновений.

— Пойдем к дому? Я немного замерз.

— Конечно, — Ками редко чувствовала холод. Обычно только жар, отчего в саду работала рано утром и поздно вечером, а днем пряталась в особняке.

Они шли по тропе, и Антон долго молчал и прижимал ее к плечу.

— Все в порядке? — спросил и сжал ладонь, пряча ее пальцы в своей руке.

Камила кивнула. Она оглядывалась на разрушения и не понимала почему мужчина не замечает их. Или делает вид, что не замечает.

— Я не хотела тебя пугать, — вдруг вырвалось.

— Знаю.

— Ты завтра уйдешь и не вспомнишь обо мне.

— Уверена? — Антон тряхнул кудрями и усмехнулся светлыми глазами. — А вдруг не выгонишь? А вдруг вспомню?

— Что тебе нужно от меня, признавайся? Не привлекательное тело, это точно.

— Глупости. Тело тут не при чем, хотя ты весьма аппетитная мадам, — он ущипнул ее за ягодицу и чмокнул в темечко.

— Тогда почему ты еще здесь? Чувство вины заело, после библиотеки? Я пережила бы, не стоило волноваться.

— Что ты кусаешься все время? Ты хоть немного умеешь доверять или только и ждешь подвоха от каждого куста?

Камила замедлила шаг и заулыбалась.

— Ты на куст издали похож, и то если смотреть только на голову. Хотя я бы больше сравнила тебя с тарелкой макарон в сырном соусе. Так и хочется их съесть, — она облизнулась коварно и тоже сжала его пальцы.

— О-у… тише… Кости мои не платиновые, легко сломаются от таких рукопожатий. А волосы не съедобные, — завернул ее покрепче в плед и притянул к плечу. — Я лучше тебе что-то повкусней приготовлю.

Камила подняла голову и всмотрелась в его лицо. Светлое и открытое. Смешливое и доброе. И знакомое. Почему ей все время кажется, что она его знала раньше? Наверное так всегда, когда встречаешь родственную душу, кажется, что вы знакомы тысячу лет. Но чувствует ли Антон тоже самое?

— Не смотри так, — хмыкнул он.

— Как?

— Будто съесть хочешь, — он показал язык и неожиданно взял ее на руки. — Хорошо, что ты сильная, но легкая.

Лес закончился внезапно, а над ними растянулось безграничное темное небо усыпанное блестками звезд.

— И съем, если будешь вредничать, — буркнула Камила, уткнувшись в его грудь и обвив крепкую шею руками.

— Только начинай с сердца, чтобы я не мучился.

— Договорились.

Камила повела гостя сначала в гардеробную. Она была в полуподвальном помещении и пряталась за дубовой дверью. Здесь нашлась и для него одежда. Мама говорила, что это все принадлежало отцу. Помещение долгое время было замуровано и спрятано заклятием. Только пару лет назад Камила пробила его, когда в пылу швырнула из гостиной новое кресло.

Антон выбрал брюки из мягкого коттона и светлую хлопковую рубашку. Она так идеально легла на его широченные плечи, что Камила невольно залюбовалась.

— Почему ты все время в красном? — прищурившись, спросил мужчина, заметив ее разглядывания. Подошел ближе и завел пушистый локон ей за ухо.

— Мне нравится красный, — стушевалась Камила. — Он теплый.

— И мне нравится. Он тебе идет, — поцеловал ее ласково в губы. — Беги в душ и переодевайся. Жду тебя в кухне.

Она провожала его взглядом, чувствуя, как растекается по телу назойливое тепло. Кусала губы, потому что поцелуи не остывали, и хотелось еще. Сорвала с вешалки папину рубашку и побежала в ванну на первом этаже.