Над горящей землей - Николай Штучкин

- Согласен.

Вот и река. Переправа - точно струна между берегами. Тонкая, ровная. Жалко Владимиру бомбу.

- Леша, может, все четыре ухнем по берегу?

В душе-то Жуков согласен, но виду не показывает. Нельзя, Константинов начнет упрашивать, а согласиться с ним - значит, не выполнить боевое задание, а за это прежде всего отвечает он, командир экипажа. Жуков деланно сердится.

- Торговаться не будем, штурман!

И все. После такой короткой, но емкой отповеди, любое слово - как препирательство. А оно недопустимо. Владимир молчит, проглотив обиду. Минуту спустя командует:

- Курс!.. На боевом!..

Летчик выполняет команды. Самолет идет под углом к переправе. По небу рыщут прожекторы, начинают бить "эрликоны", но машина "не шелохнется". Все внимание летчика отдано курсу и скорости. Штурман прицеливается, бросает бомбу, докладывает:

- Мимо! - И сразу командует: - Доворот вправо, на курс...

Самолет идет точно над переправой - туда, где скопление техники, войск. Владимир сбрасывает бомбы серией, одну за другой. Все три бомбы на берег. Видит три взрыва, возникший очаг пожара.

- Вот это работа! - восторгается летчик.- Доложить не стыдно.

"А что мы будем докладывать? - думает Владимир.- Ведь задания бить по берегу не было..." Решает: "Доложим так, как есть".

И вот они на аэродроме. На стоянке нашли командира полка. Встретил их невесело.

- И вы промахнулись?

- К сожалению, - говорит Жуков.

Константинов поясняет:

- Целились не в середину моста, а в основание, в стык моста с западным берегом. Одна бомба упала в воду, а три на берег, в скопление живой силы и техники.

- Промазали, значит? - нажимая на первое слово переспрашивает майор Хороших. Все ему ясно, понятно. Советует: - Пока машину готовят к повторному вылету, поделитесь опытом. Летчикам расскажите, штурманам. Про механиков не забудьте, если их экипажи находятся в воздухе. Они передадут.

После четвертого вылета, когда Жуков и Константинов готовились к пятому, к ним подошел майор Хороших, сказал:

- За проявленную инициативу командир дивизии объявил вам благодарность.

Фашистские войска форсировали Оскол. Танковые и моторизованные колонны, мотоциклисты движутся на юго-восток, в сторону Дона, в направлении его большой излучины. Наши войска отступают. Вместе с ними уходит и население. Немецкая авиация неистовствует, бомбит дороги и переправы. Особенно много людей положили у переправы под Россошью, близ Острогожска, Белогорска и Богучан. Это увидели Жуков и Константинов, выполнявшие дневной полет для связи с вышестоящим командованием. Вернувшись, доложили командиру полка, комиссару. Бурмистров сразу же принимает решение провести митинг. Экипажи построились близ самолетной стоянки.

- Товарищи! - обращается к ним Бурмистров.- Сержант Константинов расскажет вам о зверствах фашистских летчиков, о том, что он и Жуков видели своими глазами...

Владимир стоит перед строем, рассказывает, и воины будто воочию видят дороги, забитые беженцами - женщинами, стариками, детьми. Война оставила их без крова, без средств к существованию. Покинув родные места, они идут вслед за своими войсками, идут в сторону Дона, туда, где нет фашистских солдат - убийц и грабителей. Идут по голой степи, по пыльным жарким дорогам. А над ними мелькают крестатые тени - фашистские истребители.

Владимир стоит перед строем. Шлем с очками держит в руке. Горячий ветер теребит светлые волнистые волосы, сушит влажную от пота гимнастерку. Обычно мягкий, неторопливый, голос его сейчас полон негодования:

- Это надо видеть, товарищи! Иначе трудно поверить. Старики, женщины, дети. Их тысячи. Нескончаемые колонны. Кто на телеге, кто сам тележку тянет. Разве не видно, что это не войско? Видно. А "мессеры" заходят, пикируют. Будто на полигоне. И бьют... бьют... Это ужасно, товарищи! Фашисты - это не люди, они хуже зверей. Их надо бить, уничтожать. Ни одной пулеметной очереди впустую, ни одной бомбы! Только в цель, только на уничтожение извергов!

И вот она, цель - техника и живая сила в деревне на правом берегу реки Оскол. Танки, самоходные установки, автомашины. На дорогах, в оврагах! Здесь же и штаб, самый большой дом в этой деревне. Жуков и Константинов опознали его по стоявшим рядом машинам-фургонам, в которых немцы возят штабное имущество, по легковушкам, на которых разъезжает командование.

- Штаб! - кричит Владимир, сбросив светящую бомбу.- Посмотри, Алеша, по-моему, я не ошибся.

- Нет, не ошибся, - подтверждает летчик.

- Разворот на курс!..- командует штурман.- Доворот влево! На боевом...

Под крылом две бомбы по сто килограммов. Деревня, если смотреть сверху, - два ряда домов, одна недлинная улица. Посередине ее под прямым углом пересекает дорога. Дом, в котором размещается штаб, справа, у самой дороги, во втором дальнем ряду улицы. В него и целит Владимир, Зенитки пока не бьют.

- Бросаю!..

Бомба упала рядом с домом. Взрывная волна подняла и разметала крышу, разрушила строение. Светящая бомба еще не погасла, и результат удара был хорошо виден.

- Вряд ли кто там из фашистов уцелел! - кричит Владимир в восторге.- А теперь, Леша, давай довернем к оврагу, бросим бомбу на технику!

Вместе с войсками отступает и авиация. Отходя к Дону, одну за другой меняет полевые площадки и полк майора Хороших. Ночью экипажи летают на боевое задание, а утром, едва позавтракав, летят на другую точку. Отдохнуть некогда, поесть негде. Обед, приготовленный на старом аэродроме, попадает на новый лишь к вечеру. Летчики, штурманы валятся с ног от усталости. Спят где придется: в кабине, на чехле под крылом самолета, в кустах возле стоянки.

Едва задремав, Владимир слышит, что кто-то зовет его по фамилии, толкает в плечо. Глаза открыл - перед ним адъютант эскадрильи Дмитрий Комаров, поясняет: надо лететь на разведку.

- Днем? На разведку? - спрашивает Владимир и чувствует, как по спине побежал холодок: дневная разведка - это явная гибель. В лучшем случае вынужденная посадка на подбитой машине.- А с кем я полечу? Жукова же нет, убыл в Воронеж, оттуда должен пригнать самолет.

- Зря тебя разбудил, - говорит Дмитрий, - досыпай и радуйся. Полетят Оглоблин и Марченко.

- А чего радоваться? - прикидывается Владимир.

- Как чего? -усмехается Комаров.- Есть возможность остаться в живых. Двое уже не вернулись.

- Кто? - вскинулся Владимир.

- Кочетков со штурманом Галичем...

На разведку ушли Оглоблин и Марченко. Согласно заданию штаба дивизии, им предстояло узнать обстановку, определить, куда продвинулись мотоколонны противника и каков их состав; где находятся железнодорожные эшелоны с войсками и техникой и в каком направлении движутся; места сосредоточения войск и их примерная численность...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});