Венец судьбы - Бертрис Смолл

Как только Лара была готова, они с Калигом стали завтракать. Он тоже успел принять ванну и теперь был одет во все белое. Его небесно-голубые глаза сияли, выделяясь на фоне смуглой кожи, когда он кормил Лару кусочками сочной дыни, а она, смеясь, соблазнительно облизывала его пальцы. Он остановился и покачал головой, будто осуждая.

— Любовь моя, нас ждет важное дело, и оно прежде всего, — сказал он. — Прошу, не отвлекай меня.

— Тогда перестань кормить меня с рук, словно любимую зверюшку, — парировала Лара, намазывая масло на ломтик свежего теплого хлеба и аппетитно откусывая его.

— Ты права, моя фея, но я не могу устоять перед тобой.

— Я знаю, — ответила Лара, обольстительно улыбаясь. В глазах ее сиял озорной огонек.

— Напомни мне как-нибудь найти себе любовницу, — в пылу сказал он.

— Если ты настаиваешь, — отрезала она. — Быть может, мне помочь тебе с выбором?

Калиг разразился смехом.

— Представления не имею, как твои смертные мужья выдерживали твой острый язычок, любовь моя.

— Мне казалось, тебе нравится мой язычок, — продолжала дразнить Лара.

— Нет! Нет, прекрати! — уже умолял он, смеясь все громче и задорнее, и она смеялась вместе с ним.

Наконец, они покончили с трапезой и направились в библиотеку Калига, где он достал из шкафа чашу из черного оникса и налил в нее воды из керамического кувшина. Вода в широком, почти плоском сосуде была кристально чистой и неподвижной.

Лара взмахнула над водой левой рукой, произнеся: «Покажи мне Колгрима». Вода потемнела и, тут же вновь став прозрачной, явила Повелителя Сумерек в его тронном зале. Он обращался к Книге Правления, а старый Альфриг стоял подле него. Лара подумала, что канцлер выглядит уставшим.

— Помни, мой господин, ты должен оставаться невидимым, — напомнила она Калигу.

Тот кивнул, а затем, обернув их обоих своим плащом, перенес их в тронный зал молодого Повелителя Сумерек. Калиг приоткрыл край плаща, и Лара ступила в зал, словно из воздуха.

— Колгрим, — вместо приветствия позвала она.

Повелитель Сумерек поднял глаза, неожиданно услышав ее голос, и широко улыбнулся.

— Мама, дорогая! Как мило с вашей стороны посетить меня! Сколько лет прошло? Должно быть, не меньше века? — Он поцеловал ее руку.

Лара почувствовала, как ледяной холод пробежал по спине, но она не выдала своего желания отстраниться.

— Ты оставил свои волосы золотистыми, — отметила она. — Я думала, было бы лучше сделать их темными.

— Мои золотые локоны напоминают всем о том, кто моя мать, — сказал он с улыбкой. — Я уверен, в сочетании с чертами моего отца это замечательно. Для чего вы пришли?

Лара посмотрела на престарелого канцлера:

— Приветствую вас, Альфриг. Не думала, что вы все еще служите.

Старый гном низко поклонился:

— Приветствую, домина. К сожалению, мне никак не удается найти кого-то, кто подходил бы моему господину, хотя, да услышит меня великий Крелл, я очень старался.

Лара посмотрела на Колгрима:

— Что ты будешь делать, если он умрет?

— Он не умрет, — ответил Колгрим. — Я наложил на него заклятие. Он нужен мне.

— А ты действительно настоящий монстр, как твой отец, — сказала Лара, испытывая искреннюю жалость к Альфригу.

— Так зачем вы пришли? — повторил Колгрим. — Я уверен, ваш визит имеет определенную цель.

Он улыбнулся, глядя на нее, и на какое-то мгновение напомнил Ларе его отца, который теперь был заточен в тюрьме глубоко под собственным замком. Колгрим был привлекательным мужчиной. Высокий, статный, с чуть смугловатой кожей, высокими скулами и прямым, длинным носом, с широким чувственным ртом. Густые черные брови нависали над темно-серыми глазами с длинными темными ресницами, позолоченными на концах. Когда он впадал в глубокую задумчивость, глаза его чернели так же, как у его родителя. Лицо его отца было, пожалуй, красивее и выразительнее, а его брат-близнец Колбейн был точной копией Колла, Колгрим же обладал внешностью более волевой и мужественной. Он предпочитал темные одежды, которые когда-то носил его отец.

— Я слышала, — начала Лара, — что ты ищешь невесту, которая родит тебе наследника. Я думала, эта привилегия досталась твоей единокровной сестре Циарде.

Глаза Повелителя Сумерек почернели от негодования.

— Эта дрянь обманула меня. Сама она была переполнена чувством собственной значимости, а чрево ее оказалось пустым. К тому же она была сварлива и бесконечно придиралась ко мне. Теперь от нее остались лишь голые кости в ущелье под мостом. Могу привести вас к ним, если вы хотите увидеть останки.

— Просто было еще слишком рано, еще не пришло время родиться твоему наследнику.

Лара говорила, едва сдерживая дрожь, охватившую ее от его хладнокровных речей.

— Вы правы, мама! Ах, если бы вы тогда сказали мне об этом! — воскликнул Колгрим.

— Ты не послушал бы меня. Дети редко прислушиваются к кому-то, если хотят поступить по-своему.

Альфриг зловеще улыбнулся. Колгрим был великим Повелителем Сумерек, но если бы его мать принимала бы в нем хоть какое-то участие, поддерживая его сторону, то он достиг бы еще большего величия.

— Ты собираешься жениться? — Лара повторила вопрос.

Колгрим лукаво улыбнулся:

— Возможно.

— Что говорит об этом Книга Правления? — напрямую спросила она.

Повелитель Сумерек пожал плечами.

— Я показал бы вам, но вы не сможете прочесть, ибо предсказания в ней написаны на нашем древнем языке, — ответил он.

— Мне не нужна твоя Книга. Все, что мне нужно, Колгрим, — это твой ответ. Ты действительно собираешься жениться? — в третий раз настойчиво спросила Лара.

— Я уже ответил вам, мама, — возможно.

— Это не ответ. В итоге однажды ты вынужден будешь жениться, чтобы произвести на свет наследника. В наших мирах ходит слух о том, что ты намерен сделать свой выбор очень скоро. Откуда же эта несчастная невеста, Колгрим?

Их взгляды встретились, но взор Лары даже не дрогнул. Она была сильнее его и хотела напомнить ему об этом очевидном факте.

Колгрим с раздражением отвел глаза. Он подумал, что сейчас его мать-фея была могущественнее, чем когда-либо. Ах, если бы он мог обладать этой силой!

— Книга Правления еще не открыла мне, кто эта избранная дева, — честно ответил он, и в глазах его заплясал дьявольский огонь. — Вы придете на нашу свадьбу, мама? И дадите нам свое волшебное благословение? Обещаю, ваш внук, мой сын, которого родит мне эта неизвестная, будет относиться к вам с тем почтением, которого не дали ваши внуки и правнуки, выросшие в Тере и Хетаре.