Младший ветер - Надежда Храмушина

мешала. Мне кажется, что кроме бахлаватки и монет, у него ещё были какие- то артефакты. Ещё я нашёл целый ворох каких то засушенных фигурок, типа ящерок, но с шипами, они чёрные такие, с синими мелкими точками. Сегодня попытаюсь найти, что за ящерки такие необычные. И крепкие такие, не разваливаются, на ощупь как резиновые. И знаешь ещё что, Оля, некоторые его записи меня просто пугают. Он постоянно описывал какие-то свои опыты непонятные с людьми, которые его окружали. И не похоже, что он им помогал или лечил. Не могу понять, зачем это он всё делал. Он просто пишет, например, такому- то человеку внушил, что он упал с высоты, и теперь должен подняться со сломанными руками и ногами. Или, такая-то, думает, что соседка у неё ночью превращается в собаку. Там масса таких записей. Ничего не пойму, зачем ему это издевательство над людьми. И как, скажи на милость, такому человеку, мог отдать все свои сокровища Аникий?

— Так ты сам же прочитал, что Аникий перестал видеть людей. Он думал, что нашёл родственную душу. — Предположила я — Вместе ходили по Алтаю, восторгались природой, вели задушевные разговоры вечерами у костра. Такая жизнь сближает. Этому Аникию, видать, некому было всё передать. Вот он и отдал первому встречному, не подумав, что всё это может принести вред. А что, Аникий умер, когда Понин был ещё на Алтае?

— Не знаю, может этот Аникий только предчувствовал свою смерть, и поспешил ему всё передать. А другой вариант, как тебе — Аникий тоже был не из светлых. Может хорошие колдуны закончились в их семье с уходом отца.

— А что Людмила рассказывает о своём отце? Ты спрашивал её об этом?

— Конечно. Не очень-то он их с сестрой привечал. Почти никогда их не приводил к себе домой. Встречались редко, и то где-нибудь в парке или в кино ходили. Людмила его запомнила хмурым и неразговорчивым. А ещё то, что пока жили вместе, дома были постоянные скандалы из-за того, что он не помогал матери, и при каждом удобном случае бежал из дома.

Я рассказала Сакатову про сегодняшнюю встречу с Сиверкой.

— Похоже, ты где-то близко подобралась к нему, поэтому он на тебя и обратил внимание.

— Я поняла, что он может разделяться. Он атаковал сразу и конструкцию и меня. Теоретически, получается, что он может быть в нескольких местах одновременно. Может расстояние, на которое он может разделиться, и небольшое, в этот раз было метров двести, но сила удара у него ничуть не ослабла. И ещё не понятно, откуда он говорит. Правду сказала мне Валентина, трудно забыть такой голос. И столько в нём злобы!

— А этот смерч, который тебя толкнул, он какой был, плотный?

Я вспомнила глухой удар и ответила:

— Ощущения не как от ветра, даже не знаю, на что похоже. И не твердое и не мягкое. Скорее всего, это похоже на то, если бы я на большой скорости столкнулась с человеком, который больше меня по массе. А вначале маленькие смерчики возникли ниоткуда, просто закружилась пыль с дороги. А вот когда они стали с меня ростом, то воздух в них стал как плотное стекло, или как вода.

— Я, конечно, не хочу, чтобы меня подмял и кинул смерч, но для ясности было бы неплохо столкнуться с ним. Слегка. Когда он Бобика поднял, я не заметил никакого загустения воздуха рядом.

— Это потому, что мы все смотрели на Бобика. И всё произошло быстро. Я в полной мере насладилась их видом, пока бежала вслед за ними к Дениске. У меня всё это до сих пор перед глазами.

Была уже полночь, хотелось спать, но Дениска в соседней комнате болтал по телефону, Бобик цокал своими копытами по голому полу, а весёлые соседи начали повторяться с праздничным песенным репертуаром, поэтому я ворочалась с боку на бок. Сосредоточиться, чтобы о чём-то подумать, я тоже никак не могла. А вот дальше был или сон, или моё воображение унесло меня далеко на Алтай. Я вдруг оказалась на маленькой кухне, за столом, а напротив меня сидела молодая женщина с красивой русой косой. Она мне кивнула и заговорила:

— Моё имя Анна. Я внучка деда Анисима, старшего брата Аникия, про которого ты уже слышала. Их обоих давно нет в живых, из нашей семьи я одна осталась. У меня немного времени, я ещё не умею надолго переносить своё сознание в мысли другого человека. — Она улыбнулась — Как в старой сказке, я не волшебник, я только учусь. Ваш друг достал сегодня из тайника вещь, которая нам поможет общаться в дальнейшем. Это выглядит так, — она показала мне две ровные каменные пластинки, с выбитыми на них знаками — именно с помощью этих камней мой дед общался с Савелием перед своей смертью. Хочу сразу сказать, что мой дед не отдавал Савелию сквери, и не завещал их ему. Савелий ещё раз побывал на Алтае уже после смерти моего деда, и увёз то, что показались ему ценным. Дед сам пригласил его к себе в гости, показал ему свои чудесные вещи, рассказал про них всё, что знал. И имел неосторожность показать ему сквери, то есть магические вещи, которые были сделаны тёмными колдунами. Он искренне верил, что человек, увлечённый хорошим делом, любящий историю своего родного края, интересующийся природными тайнами, может быть только добрым, а добрый человек не способен на подлые поступки. Он считал Савелия добрым. Они ведь долго писали друг другу письма, в которых Савелий красивыми словами рассказывал про свой родной Урал, про чудесных людей, которые там живут, про уральских писателей, про их книги. Но, как оказалось позже, он оказался очень хитрым и расчётливым человеком и обманул деда. Да его легко было обмануть! Недаром отец его, Власим, мой прадедушка, не хотел оставлять свои сокровища своим сыновьям. Видел он, что оба его сына не смогут устоять перед чёрной энергией колдовских вещей. И он решил закопать все сквери, убрать подальше от глаз людских. Но жизнь его оборвалась трагически, и он не успел это сделать. Дед Власим оказался прав, не смогли стать его сыновья достойными продолжателями дела своего отца. Поэтому сам он до сих пор незримо находится рядом со скверями, наблюдает за ними. Не может он обрести покой, пока не будут они надёжно схоронены. От него я и узнала, что вы собираетесь исправить последствия трагедии, которую учинил Савелий. Я помогу вам, а вы помогите мне вернуть сквери