Павана - Кит Робертс

Снаружи она опустилась на колени и потрогала снег. С запада дул влажный ветер. Вдалеке мирно сияли тронутые оттепелью холмы. "Бальдур умер, - пропел ее голос. - Бальдур умер..." И внезапно Рейфу почудилось, что он слышит щебет миллиона весенних ручьев, видит, как из-под прозрачного снега тянутся пестрые цветы. Он оглянулся на семафорные крылья на башне. Они показались ему нелепостью, угрюмым напоминанием о давно изжитом. Безусловно, они расстают и бесследно исчезнут, как этот снег. Они - часть бывшей, старой жизни. Впервые за долгие годы он сумел повернуться к семафору спиной без малейшего сожаления. Девушка скользила перед ним в летних туфельках, сверкая на снегу голыми лодыжками. Рейф последовал за ней - сперва нерешительно, потом все уверенней и уверенней, и силы его крепли с каждым шагом. А за ним высилась заброшенная сигнальная башня.

Два всадника двигались шагом, позволяя коням выбирать самый удобный путь. Тот, что помоложе, закутанный в плащ, ехал впереди и из-под края шляпы вглядывался в горизонт. Его седовласый смуглый спутник с лицом, продубленным ветром, восседал на коне невозмутимо, чуть сутулясь. Перед ним с одной стороны луки висел футляр с цейсовским биноклем, с другой стороны кобура с мушкетом, ствол которого лежал на конской шее, а приклад был у самой руки всадника.

Поодаль слева, на пригорке, в небо тянулись кроны рощицы. Впереди, в середине чашеобразной долины, чернел домик сигнальщика, примыкающий к высокой узкой башне. Офицер спокойно осадил коня, вынул бинокль из футляра и осмотрел пост. Никакого движения, труба не дымится. В окуляры он заметил, что окна наглухо закрыты, а крылья семафора беспомощно повисли, словно крылья подбитой птицы. Капрал нетерпеливо ждал, конь под ним переминался и пускал из ноздрей клубы пара, но капитан все делал неспешно. Наконец он опустил бинокль и пришпорил коня. Животное двинулось вперед - по-прежнему шагом, высоко поднимая копыта и ставя их с превеликой осторожностью.

Здесь снег был особенно глубок. В низинку его намело вволю, а после дневной оттепели сугробы покрылись корочкой льда. Кони скользили, спускаясь по склону к домику сигнальщика. У его двери капитан спешился, бросив поводья и не привязывая коня. Он зашагал вперед, впившись взглядом в перемычку и доски двери.

Метка. Метка повсюду: над дверью, на дверном полотне, на стенах. Круг с чем-то крабообразным внутри - не то ребус, не то пиктограмма единственное, на что был способен Древний народ, - похоже, они не оставляли людям никаких иных знаков. Капитан эту метку видел уже не раз, так что не удивился. А капралу это было внове. За спиной капитана испуганно охнули, щелкнул взводимым курком пистолет; краем глаза он видел, как его молодой спутник сделал инстинктивное суеверное движение свободной левой рукой, отгоняя нечистую силу. Офицер чуть усмехнулся, почти машинально, и толкнул дверь. Он заранее знал, что за ней, потому и страха не было.

Внутри пристройки к башне было холодно и темно. Гильдеец медленно огляделся - руки в боки, расставленные ноги крепко упираются в дощатый пол. Было слышно, как снаружи конь грызет удила и пофыркивает на морозе. На настенном крюке бинокль, пол вымыт, плита вытерта до блеска, растопка аккуратно сложена поверх бревен. И везде, на всех деревянных поверхностях, пляшет магическая метка.

Капитан прошел в середину комнаты и осмотрел то, что лежало на койке. Кровь на теле почернела и заледенела; на животе зияли раны, словно разодранные в крике рты; в остекленевших глазах не было никакого выражения; одна рука тянулась вверх, в сторону рычагов семафора, до которых было футов восемь.

За его спиной визгливо заговорил капрал, стараясь гневным тоном сбить свой страх:

- Вот падлы! Это дело рук Тех. Они тут похозяйничали!

- Нет, - мотнул головой капитан и без особой уверенности в голосе добавил: - Это дикая кошка.

- И все-таки они тут были, - хрипло сказал капрал. Тут он вспомнил, что на снегу вокруг ни одного следа, и ярость опять вскипела в нем. - А впрочем, следов нет. Как они могли сюда попасть?

- А как сюда попадает ветер? - буркнул капитан.

Он еще раз взглянул на труп. Он был немного наслышан об этом пареньке, о его служебных успехах. Гильдия потеряла славного работника.

Как они могли прийти, эти Призраки пустоши?.. Капитан избегал называть их теми именами, которыми их наградил простой народ. Какие они, в каком виде являются? О чем говорят с умирающими в запертых изнутри хибарах? И чего ради они оставляют свои метки?..

Ему почудилось, что ответы сами собой складываются в его голове. Словно выкристаллизовываются из холодного, чуть сладковатого воздуха этого чертова места, вдуваются с каждым порывом ветра. "Все это пройдет, явилась мысль, - и минет, как сон. Руки не будут больше кровяниться о сигнальные рычаги, молодые ребята не будут больше замерзать в одиночестве на своих дозорных постах. Сигналы, быстрые как мысль, будут перелетать с континента на континент, через моря и океаны. Худо ли, хорошо ли, но это все пройдет..."

Капитан по-птичьи затряс головой, словно норовил отряхнуть наваждение этого места. Благодаря какому-то внутреннему наитию он понял, что не узнает больше ничего. Древние Духи, Призраки пустоши, улепетнули вместе со своими волшебными способностями и знаниями. Всегда они ускользают во все еще сохранную темноту. До того дня, когда исчезнут навсегда. Они - бывшие и не бывшие...

Он достал блокнот из-за пояса, вырвал листок, что-то написал и протянул капралу.

- Будьте добры, передайте это через Голден-Кап.

Капитан подошел к двери и застыл, глядя поверх холмов на слабо виднеющиеся на фоне неба и кажущиеся спичками семафорные крылья башни на востоке. Мысленно он представил себе карту, следуя за посланием по линии, от одной принимающей башни к другой - щелк-пощелк, так и пойдет, пойдет. Сперва до Голден-Капа, где огромные крылья воздеты над медленно набегающими ледяными морскими волнами; потом по линии первого класса до Аква-Сулиса и опять вдоль Великой Западной Дороги. Не пройдет и часа, как послание достигнет пункта назначения - холма Силбери; и понурившийся человек в зеленой форменной одежде поспешит на совсем деревенского вида улочку Эвебери и постучится в одну из дверей...

Капрал поднялся на сигнальную площадку, укрепил листок из блокнота на подставке и приналег на рукояти, проверяя, насколько они заледенели. Потом расправил плечи и толкнул рукояти в полную силу. Мертвая башня ожила, тишину огласило пощелкивание крыльев. "Внимание, внимание!..." Затем сигнал "Начало передачи", значок адресата: восточная линия. Движение смахнуло облачко пушистого снега, и снежинки полетели вниз, медленно кружась и поблескивая на фоне серого неба.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});