Сакура-ян (огрызок 18 глав) - Андрей Геннадьевич Кощиенко

трепались втроём, ну и трындите себе дальше. Я-то вам на кой понадобился? Или «куснуть» захотелось? Самоутверждения не хватает? Твари малолетние…

— Нет. — коротко отвечаю и молчу, ожидая неизбежного продолжения.

— А почему? У тебя же есть «Грэмми»? А награду года ты ни разу не получала. Как такое может быть?

То ли мастерски прикалывается, то ли просто дура по жизни… Хотя, в принципе, она права… У меня действительно есть достаточно «деяний», достойных награды. Можно было бы и отметить… Могли бы один раз АйЮ и пропустить. С неё бы не убыло…

— Есть многое на свете, друг Горацио — объясняю любопытствующей, свой взгляд на ситуацию. — Что и не снились нашим мудрецам…

— Чего? Какой такой «Горацио»? — вытаращиваются на меня в ответ.

— Это про то, что в жизни происходят события, не поддающиеся никакому объяснению. Мистика.

— Какая же тут «мистика»? — удивляются мне. — АйЮ очень талантлива и очень много работает. Поэтому и завоёвывает первые места!

— Не спорю. Только песню она мою исполняла.

— Какую — «песню»?

— «Таксист Джо». За которую получила «Дэсан».

— Врёшь!

— Зайди на сайт «SM», посмотри, кто поэт и композитор хита «Joe le taxi». Или доступа в сеть лишили?

Пауза. Болтушки озадаченно смотрят на меня. Похоже, они действительно не знали. Вот и пиши после этого песни. Вся слава уходит исполнителю…

— Я думала, это работа АйЮ … — слегка разочарованным голосом произносит сокамерница, втянувшая меня в разговор.

— Она не владеет французским, чтобы писать на нём песни. Музыка и текст — мои.

— А что ты за это получила? Деньги или награду?

— Меня поблагодарили. — сообщаю я.

На пару секунд воцаряется молчание, в ходе которого меня с непониманием рассматривают три пары вытаращенных глаз.

— И всё?

— Разве «спасибо» от «богини нации» не дорогого стоит? — саркастически спрашиваю я.

— Конечно. — со мной мгновенно соглашаются, но тут же добавляют «ремарочку». — Но, мне кажется, к словам должно быть что-нибудь ещё.

— Я тоже так думала. Теперь уже так не думаю.

— Но ты же должна получать деньги за исполнение композиции? Как автор.

— Ни воны не получила. Это был мой подарок АйЮ на её день рождения. Я сразу отказалась от всех отчислений и прав на использование композиции.

— Чего же ты тогда хочешь, если сама от всего отказалась?

— Хотя бы отдельного упоминания, а не нахождения в братской могиле со всеми другими неизвестными стафф-героями, ставшими фундаментом успеха звезды.

Девчонки молча смотрят, видимо, не понимая сути моих претензий. Мне же в голову неожиданно приходит осознание: «Что я делаю?! Плачусь трём каким-то практически мне незнакомым зэчкам на то, что меня не вспомнили?! Серёга, завязывай! Ты же — принцесса! А принцессы не плачут!»

— Забудьте! — взмахнув рукой и легкомысленно улыбнувшись, прошу я у собеседниц. — Закончим этот разговор. У меня нет корейских наград за успехи в музыке. Нация оценила талант Агдан ниже уровня «ондоль». У неё есть только международное признание. Американское, французское, японское. Здесь она никому не нужна.

Собеседницы во все глаза, молча, смотрят на меня.

— Если это всё, что вы хотели узнать, — тогда будем считать, что мы поговорили. — я вновь улыбаюсь им «голливудской улыбкой». — Хочу немного помедитировать. Вы не против?

— Н-нн… Да, конечно. Спасибо.

— Пожалуйста.

Время действия: девятое января, первая половина дня. Понедельник

Место действия: исправительное учреждение «Анян». Пошивочная мастерская.

Опять криво вышло!

Хмуро смотрю на только что сшитый кусок. Строчка — гуляет влево-вправо. По здешним понятиям, это брак. Вроде всё просто. Сложил материал, прижал сверху лапкой швейной машинки, нажал педаль и всё. Дальше игла с ниткой прокалывает ткань, а специальные зубчики сдвигают сшитое, чтобы не дырявить одно и тоже место. Полуавтоматический процесс. Подавай, оно шьётся. Только вот почему-то неровно. Может, я как-то не так делаю? Да вроде всё то же, как показали. Надеюсь, никто не подкрутил машинку? Типа — шутка для новичка?

Вздохнув, беру ножницы, начинаю выдёргивать простроченные нитки. И без того, — настроение ни к чёрту, так ещё это. Вчера полночи никак не мог уснуть, всё думал — почему всё вышло как вышло? Всем ведь только хорошее делал, а никто даже не вспомнил. Ту же СонЁн, или ИнЧжон, сколько раз защищал, дабы их ненароком не трахнули. И что? Никаких приобретений окромя неприятностей я с этого не получил. Следовало ЮСона слушать, а не рядиться в белые одежды! «Корона» бы мне пятки чесала, а он удовлетворял своё большое эго. И жизнь текла богато и замечательно…

Выдёргиваю последний стежок. Снова складываю ткань, как показывали. Кладу под иглу, опускаю лапку прижимая. Педалью подаю напряжение. Машинка весело стрекочет, двигая сшиваемый кусок. Довожу строчку до конца, останавливаюсь, вытаскиваю, смотрю.

Криво! Опять криво! Да что же это такое!! Почему не получается?! Почему я должен заниматься какой-то глупостью?! Другие зарабатывают миллионы, а я в это время — тряпки учусь сшивать?! Кто решил за меня, что я должен пять лет заниматься хернёй?! Кто эти люди, распорядившиеся моей жизнью?!

Задыхаясь от внезапно затопившей организм ненависти, смотрю на то, что держу в своих руках.

Ненавижу!! Ненавижу всех, кто сделал это со мной!! Не буду я им ничего делать!! Всё!! Хватит!!

Размахнувшись, что есть сил швыряю тряпку как можно дальше.

В жопу! Сами шейте!!

Время действия: девятое января, обед

Место действия: исправительное учреждение «Анян». Столовая. За одним из столов на шесть человек сидит Агдан. Слева и справа от неё разместились сёстры Ли. Не обращая на них внимания, глядя куда-то сквозь дно своей чашки, ЮнМи меланхолично перемешивает свой суп.

— Эй, лепёшка! — несильно пихает её локтем в бок КиЫн. — Ты вообще офигела?

Три девушки, находящиеся за тем же столом, но напротив, настораживаются. ЮнМи, перестав гонять содержимое супа ложкой, плавно поворачивает голову в сторону давшей ей тычок и молча смотрит.

— Ты почему отказалась учиться шить? — шёпотом наезжает на неё КиЫн. — Принцессой себя взаправду возомнила?

— Тебе какое дело? — спокойно спрашивает ЮнМи.

— Такое! — тычет её уже с другой стороны ЕЫн. — Тут все одинаковые. И делают то, что им скажут. Ты должна быть как все! Поняла?

— А если — не поняла? — поворачивается к ней ЮнМи.

— Тогда нам придётся тебя научить. — оскаливается в ухмылке ЕЫн. — Знаешь, что случилось с одной девочкой, которая так же, как ты, не слушала, когда ей говорят? Её нашли в реке Хан!

— Только вот реки здесь нет. — деланно сокрушается КиЫн из-за спины ЮнМи. — Поэтому твои страдания будут бесконечны. Сначала мы превратим твоё лицо в кусок мяса, который можно будет показывать только в фильмах ужасов, а не