Рейтинговые книги
Читем онлайн Император Терний - Марк Лоуренс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 109

Я оставил веревку снаружи у дверей епископа и пошел обратно за соломой и лампой. Огромные кони, тянувшие папскую повозку, были в ближайшем к дверям деннике. Тот, что покрупнее, высунулся, когда я вошел, опустил голову и, казалось, еще толком не проснулся. Я обвязал веревкой его толстую шею и так оставил. Казалось, он застыл навеки, по крайней мере до тех пор, пока снова не появится причина двигаться.

Я догадался, что охрана Мурильо размещена на ночь с солдатами лорда Аджа в помещении для раздачи милостыни. В какой-то момент монахи должны были уйти на ночную молитву. Я не знал, когда это произойдет, и, честно говоря, не интересовался особо, просто был готов убить любого, кто попадется на пути. Все происходило словно во сне — возможно, еще действовал яд, который священник подсыпал в вино по приказу Мурильо.

Тени от качающейся лампы плясали на стенах — копии моих рук и ног. Я нарвал соломы под стропилами, где мог дотянуться, взобравшись на бочку или брус, потом еще под поленницей, сложенной на зиму у стены дома капитула. В каменном монастыре не так много горючих материалов, но крыша подходит идеально. В гостевых покоях, где спал епископ, горючих материалов было больше: гобелены, деревянная мебель, оконные ставни. Я прошел в покои священников: двое жили в комнате слева от епископской, а трое — напротив. Я перерезал им глотки во сне, зажимая рты рукой и проводя ножом по туго натянутой коже, плоти, хрящам и связкам, рассекая артерии, вены и трахею. Люди, которых режут вот так, издают странные звуки, что-то вроде хлюпанья и мычания, и бьются в агонии, но сплетение простыней заглушает шум. Потом я поджег солому и постели в комнатах священников.

Главный священник, отравивший вино, предназначавшееся Орскару, а в итоге выпитое мной, — его я тоже зарезал. Зная, что он уже мертв, изрезал ему лицо, глядя, как плоть расползается под ножом. Я отрезал ему губы и выколол глаза, я молился, но не Богу, а тому дьяволу, что явился за его душой, чтобы тот забрал его в ад вместе с ранами.

К моменту возвращения в покои Мурильо я снова был одет — в красную кровь священников. Я смотрел на его тушу в постели, черную в отблесках огня, и прислушивался к свистящему дыханию. Вот это уже задача. Сильный и легко может проснуться. Я не хотел убивать его, это было бы слишком милосердно.

В конце концов я осторожно приподнял покрывало с его ног и подложил веревку под лодыжки так, чтобы примерно метр оказался с одной стороны, а все остальное — с другой. Петля палача — простой узел, и я обхватил его ноги петлей, потом затянул и ушел, постепенно разматывая веревку.

По дороге к конюшне я поджигал разбросанные заранее кучки соломы и постельного белья. В конюшне я перерезал веревку, привязанную к шее коня. Прежде чем его увести, я заметил на полу полотняный мешок, набитый строительными гвоздями, и прихватил его с собой.

Брат Гейнс, которого Барлоу поставил следить за монастырем, рассказывает, что я проскакал по кладбищу на самой здоровенной коняге в мире и что у меня за спиной небо было малиновым и оранжевым от зарева: огонь плясал на крышах монастыря Святого Себастьяна. Гейнс сказал, что я был голым, весь в крови, и он думал, будто это мой крик, пока я не приблизился и он не увидел, что мои губы свирепо сжаты. Брат Гейнс, никогда не отличавшийся религиозностью, перекрестился и отошел в сторону, не говоря ни слова, когда я проезжал мимо. Он увидел туго натянутую веревку и отпрянул, когда крики стали громче и пронзительнее. Из темноты, подсвеченной пламенем монастыря Святого Себастьяна, волочился на веревке епископ Мурильо, оставляя за собой на камнях кладбищенской дорожки кровь и ошметки кожи, из сломанных лодыжек торчали обломки костей.

Я позволил Катрин разделить со мной эту ночь. Я дал ей увидеть, как братья садятся на коней и с улюлюканьем скачут в сторону рыжего зарева. Она видела, как я связал Мурильо и его охватил такой ужас, что он забыл про боль в разбитых лодыжках. И я показал ей, как долго можно вколачивать тринадцать гвоздей в человеческий череп — тюк, тюк, тюк. Как ночь превращалась в день и братья снова собирались, разодетые в краденое, черные от сажи. Братья слушали меня, кто-то зачарованно, как Райк с новеньким железным крестом на шее, украшенным красным эмалевым кружком — символом крови Христа. Кто-то смотрел с ужасом, кто-то настороженно, но все глядели, даже нубанец с ничего не выражающим лицом, прорезанным глубокими скорбными морщинами.

— Мы мясо и грязь, — сказал я. — Все запятнаны, и ничто не может нас очистить: ни кровь невинных, ни кровь агнца.

И братья смотрели на ребенка, постигающего, на что способна месть. Катрин и я — мы вместе наблюдали, как дитя узнаёт, что простой гвоздь может лишить человека разума, заставить его смеяться, плакать, лишить простейших навыков, памяти и смирения, делающих его человеком и наделяющих чувством собственного достоинства. Я позволил Катрин увидеть, как обычный забитый гвоздь может настолько изменить епископа, голову которого он пронзил, и мальчика, державшего в руке молоток. А потом я отпустил ее. И она убежала.

Мои сны снова будут моими. Игры закончились.

9

Я проснулся от голоса Макина:

— Вставай, Йорг.

В Логове у меня есть паж, обученный вежливо покашливать, покуда королевское величество не соизволит пошевелиться. В доме лорда Холланда это «Вставай» было, видимо, лучшим, чего стоило ожидать. Я нехотя сел, все еще одетый с предыдущего вечера и еще более усталый, чем был, ложась в постель.

— И вам в высшей степени доброго утра, лорд Макин.

Мой тон ясно опровергал смысл сказанного.

— Миана здесь, — сказал он.

— Хорошо. — Я поднялся на ноги, все еще не совсем проснувшись.

— Бриться не будете?

Он протянул мне плащ, висевший на стуле.

— У меня новый образ. — Я вышел в коридор мимо стоящих у входа гвардейцев. — Направо, налево?

— Налево. Она в голубой комнате.

Да-да, у лорда Холланда была целая комната размером с церковный зал, оформленная исключительно в голубых тонах. Миана стояла, бледная, хорошенькая, скрестив руки на большом животе, Мартен рядом с ней опирался на посох, лицо его почернело от синяков. В глубине комнаты десять моих гвардейцев с серебряными фибулами.[2] в виде анкратского вепря на плащах сгрудились вокруг черного сундука, с ними был сэр Риккард.

Я пересек комнату и обнял Миану. Мне нужно было коснуться ее собственными руками после сна, в котором чьи-то чужие руки пытались убить ее. Она молча положила голову мне на грудь. От нее хорошо пахло. Ничего особенного, просто хорошо. Макин вошел и закрыл за собой дверь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 109
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Император Терний - Марк Лоуренс бесплатно.

Оставить комментарий