Переплести судьбу (СИ) - Гусина Дарья

Оланна обратила на меня благосклонный взгляд из-под слегка отекших век. Плачет она по ночам, что ли? Или с почками проблемы?

— Эрра, слухи о вашей красоте не преувеличены, ничуть.

— Благодарю вас, эарра.

— Эр Алан Эрмадонский рассказывал нам о вас, неоднократно, — на губах Оланны зазмеилась двусмысленная улыбочка. — Вы, должно быть, рады видеть его в числе претендентов на вашу руку, юная эрра.

— Весьма, — я тоже мило улыбнулась.

— Илэль все так же скромна и сдержанна, — медовым голоском протянула Виотта. — Моя милая сестричка. Ничуть не изменилась.

— О дорогая сестра, — с нарочитым энтузиазмом произнесла я, прижимая руки к груди. — Ты даже не представляешь, как могут меняться люди, даже здесь, у нас, в провинции. Смотришь — по виду благочестивый человек, а чуть погодя приглядишься — неверный муж и сластолюбец. А дамы…

В глазах Вит мелькнула растерянность, Оланна чуть нахмурилась и поучительно произнесла:

— Это все Лес у вас под боком, оплот порока, бесспорно. Тем важнее хранить добродетель. Вам особенно, моя милая, на вас обращено столько взоров, постоянно. Мне жаль, что Тион позволил альву участвовать в отборе. Мой муж иногда слишком снисходителен. Нельзя все время угождать лесному народу, даже ради своей выгоды.

— Правду ли говорят, что Повелитель Аманиэль очень красив? — встряла Вит.

И как Домина прощает ей такую бестактность? Оланна благосклонно кивнула, присоединяясь к вопросу и забыв о своих нотациях на тему девичьей скромности.

— А это мы сейчас узнаем, дорогая, — хмурясь сказал подошедший ближе Тион, не дав мне ответить. — Господа, Ваше высочество, милые эрры, нам пора. Сегодня состоится турнир вольных магов. На востоке от Скалы порвана магическая «паутина». Думаю, Повелитель вскоре окажет нам честь своим визитом.

Под громкие звуки длинных труб, скорее визжащих, чем издающих нечто, похожее на мелодию, мы вышли на нижний мост, ведущий к Скале-Прялке. Вдоль моста стояли стражники и воины: лучники, мечники и копьеносцы. Впереди следовал Тион под руку с супругой, за ним Виотта с отцом, я и моя матушка. Процессию закрывали маги и участники отбора.

Я удивилась, подойдя к Скале. Пространство позади турнирного поля и до самой деревушки превратилось в лагерь и ярмарку одновременно. Здесь выстроились рядами палатки из палок и грубого холста, а на каждом свободном пятачке мостились лотки со снедью и сувенирами. С какой радостью я бы сейчас окунулась в эту праздничную суету! Но мое место на Скале, в окружении недругов. И действительно, мне определили место между Виоттой и Оланной. Прежде чем сесть, я подошла к краю скалы и посмотрела вниз. Даже если моя сводная сестричка и Домин замышляют нечто зловещее, я не решусь прыгнуть вниз, на траву. Теперь я знаю, что это не сон и не кома.

Устроители немного поменяли порядок состязаний: сегодня на поле соревновались жрецы. Более скучного действа и представить было трудно. Я вообще с трудом понимала, что происходит. Жрецы пели, отплясывали лихие танцы, лили что-то на землю, варили зелья, поджигали пучки сена и говорили речитативом. Время от времени я видела, как вокруг них вспыхивает розовое свечение. На лицах зрителей отражалось благоговение. Публика радовалась перфомансам, как дети мороженому, а я боролась с зевотой. Появление Аманиэля в форме змея внесло некоторое разнообразие в монотонное зрелище.

Он появился аккурат посередине турнирного поля. Жреческая братия, подхватив полы ряс, бросилась врассыпную. Я с некоторым отстраненным интересом наблюдала, как Повелитель гоняет благочестивых женихов между столиками и жаровенками с котлами. Доказав, что из присутствующих на поле претендентов от храмов и прочих богоугодных заведений в супруги принцессе и выбрать-то некого, Аманиэль направился к трибунам. На Скале сразу стало оживленно. Вскрикнула Виотта. Эра Оланна сделалась бледной, словно покойница. Брун откровенно приуныл. Некоторые почтенные эры из жюри, еще непривыкшие к подобному зрелищу, попадали между скамеек, а их дамы — в обморок. Вперед выступили вольные маги, к ним, недовольно сморщившись, укоризненно покачивая головой, присоединился эр Абеней, а эр Капаида так вообще двинулся к змею, неспеша скользящему по песку и гравию. Поднявшись над упитанным жрецом на высоту четверти своего тела, Аманиэль прошипел:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прочь, с-с-служитель мертвых богов! Иначе твоя аппетитная туша отлично подкрепит мои с-с-силы.

— Негоже угрожать благословленному богами посреднику! — довольно миролюбиво прокричал в ответ эр Капаида, уперев руки в круглые бока.

— Не боишься меня? Полагаешься на своих идолов? Напрас-с-сно, — с некоторым удивлением прошипел Аманиэль.

— Что он делает? Что делает этот жрец? Он храбр или безрассуден? — пробормотал рядом Тион, вцепившийся побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Домин встал во весь рост и крикнул: — Аманиэль! Переговоры, Повелитель! Предлагаю переговоры!

Змей немедленно отреагировал. Он поднялся выше, вглядываясь в трибуны.

— Кто предлагает мне мир?! Так вот ты какой, Тион-Объединитель, с-с-самопровозглашенный император!

— Аманиэль, я желаю мира на землях Коэд! Не делай ничего, что навредит дружбе людей и Леса! Яви свой истинный облик!

— А ты сам не хочеш-ш-шь явить свой второй облик? — с иронией поинтересовался Повелитель у Домина, сплетаясь и расплетаясь над стойким эром Капаидой, словно Каа перед Маугли. — И кто сказал тебе, что мой ис-с-стинный облик — облик альва, похожего на человека? Отдайте мне принцессу, и жертв не будет. И будет мир, как ты этого хочеш-ш-шь, Домин! Не я затеял с-с-сору, а твои почтенные эры. То была с-с-серьезная ошибка! За ошибки нужно рас-с-сплачиваться! С дороги, жрец!

Эр Капаида все еще стоял перед альвом, с головы до ног покрытый пылью от взмахов его хвоста.

— Господин наг-ши! — возмущенно проорал жрец. — Если вы сейчас не прекратите, я приму крайние меры! Очень не хотелось бы, но…

Зрители на трибунах ахнули. Аманиэль тоже заинтересовался.

— И что же ты сделаешь, краткоживущий? — альв наклонился ближе, распахнув клыкастую пасть.

— Я … я кое-кому пожалуюсь! Я пожалуюсь вашей…

Последние слова жреца потонули в грохоте ряда скамеек, рухнувших с уступов скалы, к счастью, без зрителей. Все оставшиеся на своих местах с удивлением наблюдали, как змей настороженно вглядывается в выпрямившегося во весь свой незначительный рост эра Капаиду.

— Кто ты? — глухо спросил Повелитель. — Как ты…?

Жрец негромко произнес еще несколько слов.

— Не с-с-смей! — прошипел Повелитель. — Только не это!

— А что мне еще остается делать? — воскликнул эр Капаида, поднимая руки кверху в жесте беспомощности. — Если другой управы на вас нет! Вы нам срываете все мероприятие! Приходите в своем альвийском обличии и поговорим как двуногий с двуногим!

Аманиэль колебался, хвост его с глухим звуком ударялся об землю.

— Сожрет, — выдохнула рядом со мной Домина.

— Не думаю, — пробормотала я.

Я чувствовала как искренность жреца, так и непритворные сомнения Аманиэля. Змей отступил, прошипев напоследок:

— Я приду как альв, посредник. Только не говори ей.

— Обещаю, Ваше Величество.

Пыль, сотрясение земли — и Аманиэль с красочными спецэффектами исчез под землей. Эр Капаида вытер лоб, размазывая грязь по лицу, и сел на землю.

… Ночь была тревожной для всего замка. Я почти не спала. Беспокойство и страх людей, окружающих меня, передавались мне с огромной силой — я ходила взад-вперед по комнате, стуча зубами. Но дело было даже не в моей способности чувствовать других, а в тех новостях, что принесла из своей очередной шпионской вылазки Гута. В кресле у гобелена сидел эр Абеней. Он двигал пальцами, между которыми причудливым, но симметричным узором был переплетены грубые нити. Эр Абеней подхватывал одну петлю, отпускал другую — и весь узор менялся. Над пальцами Инквизитора колыхалось розовое сияние.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Повтори еще раз все, что слышала, — попросила я.