Великие русские люди - Александр Мясников

Очень важным событием в жизни Толстого в этот период было его выступление в качестве защитника по делу солдата Шибунина, ударившего офицера, систематически его преследовавшего. Толстому, однако, не удалось добиться смягчения участи своего подзащитного, и по приговору военного суда Шибунин был расстрелян. Вспоминая незадолго до своей смерти о казни Шибунина, Толстой писал: «Случай этот имел на всю мою жизнь гораздо большее влияние, чем все кажущиеся более важные события жизни: потеря или поправление состояния, успехи или неуспехи в литературе, даже потеря близких людей».

Вскоре после окончания работы над «Войной и миром» Толстой задумал роман из эпохи Петра I, но, заготовив для романа много материала и написав ряд замечательных фрагментов его, он прекратил эту работу: неподкупный реалист, он остался неудовлетворен той степенью реальности в изображении отдаленной петровской эпохи, которой ему удалось достигнуть.

С большой энергией он взялся за составление задуманной им «Азбуки» для народа.

В это же время он принялся изучать греческий язык и в три месяца настолько овладел им, что мог без словаря читать греческих авторов.

Толстому было тогда 42 года.

В 1870 году он писал Фету: «С утра до ночи учусь по-гречески. Я ничего не пишу, а только учусь. Невероятно и ни на что не похоже. A livr ouvert[3] читаю Ксенофонта.

Жду с нетерпением показать кому-нибудь этот фокус. Но как я счастлив, что на меня бог наслал эту дурь! Я убедился, что из всего истинно-прекрасного, что произвело слово человеческое, я до сих пор ничего не знал, как все».

Свой «фокус» Толстой вскоре показал специалисту-классику профессору Леонтьеву, по достоинству оценившему необычайные его успехи в усвоении языка, которого еще три месяца тому назад совершенно не знал.

Тогда же Толстой «страстно, но урывками», как он говорит, занимался естественными науками, особенно физикой и астрономией.

Второй великий роман Толстого — «Анна Каренина», за который он принялся в марте 1873 года, не оторвал его от новых разносторонних занятий и интересов. В это время он вновь особенно увлекается педагогикой — она стала для него важней, чем литературная деятельность. Своей родственнице А. А. Толстой он сообщает: «Я опять в педагогике, как четырнадцать лет тому назад; пишу роман, но часто не могу оторваться от живых людей для воображаемых».

С 1871 по 1875 год Толстой несколько раз ездил в Самарскую губернию для лечения кумысом: здоровье его было расшатано усиленной работой. В 1872 году Самарскую губернию постиг голод, и он принял энергичное участие в помощи пострадавшему от голода населению.

В 1877 году разразилась русско-турецкая война. У Толстого она вновь вызвала подъем патриотических чувств. Еще до начала войны, в ноябре 1876 года, он приехал в Москву со специальной целью — узнать последние известия о военных приготовлениях. В день объявления войны он писал А. А. Толстому, что начавшаяся война «занимает» и «сильно трогает» его. Через четыре месяца после этого в письме к Н. Н. Страхову он признался, что не может писать «от волнения». «Мысль о войне», «вопрос о нашей несостоятельности» «застилает все». Толстой думал, что «мы находимся на краю большого переворота». Он замышляет написать Александру II письмо, в котором хочет указать причины наших неудач и высказать свою точку зрения по поводу общего состояния России. Своей жене Толстой говорил, что, пока продолжается война, он не может ни за что взяться. Когда же в ноябре 1877 года русские войска взяли турецкую крепость Карс, он в письме к Фету облегченно признался, что ему «перестало быть совестно».

И как раз в том же году была закончена и вышла полностью в свет «Анна Каренина». Задумывая новый роман, Толстой первоначально хотел показать в нем судьбу «потерявшей себя замужней женщины из высшего общества». Но чем дальше подвигалась работа над романом, тем все шире раздвигались его рамки, как это всегда бывало у Толстого, когда он осуществлял свои литературные замыслы. В завершительной редакции «Анна Каренина» превратилась в роман с очень широким и очень глубоким охватом лиц и событий, отразив в себе целую эпоху русской жизни. В окончательном тексте романа Толстой с поразительным мастерством и предельной силой психологической правды изобразил трагедию молодой, внутренне незаурядной женщины, попытавшейся пойти тем путем, какой подсказывал ей живой инстинкт жизни, и погибшей в тисках светского уклада с его лживой и бездушной моралью.

«Свет» и вся обстановка старой России — все становится на пути Анны и ее любви к Вронскому. Муж ее — Каренин — не способен удержать ее от увлечения блестящим, красивым Вронским. Каренин — черствая натура, канцелярская машина; в нем редко проявляется настоящий живой человек. Ему не хватает таланта любви, которым в избытке наделена Анна. Но в своей любви к Вронскому она не находит счастья, потому что у Вронского нет той широты понимания страдающей женской души и той чуткости, какие особенно нужны были Анне, чтобы справиться со своим непосильно тяжелым бременем, которое выпало на ее долю.

Рядом с историей жизни Анны Карениной, Каренина, Вронского в романе показана жизнь Левина и его невесты, а затем жены — Кити. Здесь Толстой в очень большой степени отразил свою собственную жизнь и жизнь своей невесты и жены в ее молодости, а также свои поиски смысла и цели жизни. Вместе с тем судьба всех героев романа, и основных и второстепенных, показана в тесной связи с эпохой 70-х годов. Получилась яркая картина тех настроений и социальных и экономических сдвигов, какие характеризовали жизнь разных слоев общества тогдашней России, начиная от дворянских верхов и кончая крестьянством. Все основное, что занимало и волновало широкие круги русского общества в то время, нашло в романе свое отражение. Пореформенный помещичий и крестьянский быт, научные и философские проблемы эпохи, вопросы искусства, исторические и политические события, отдельные правительственные мероприятия, факты общественной жизни — все это так или иначе отразилось в «Анне Карениной».

Так усложнилась тема романа, задуманного первоначально лишь как повествование о судьбе неверной жены. Недаром Ленин, приводя цитату как раз из «Анны Карениной» (слова Левина: «У нас теперь все это переворотилось и только укладывается»), указывает, что «трудно себе представить более меткую характеристику периода 1861–1905 годов».

Через двенадцать лет после написания «Анны Карениной» Толстой писал своему хорошему знакомому Г. А. Русанову: «Иногда хочется все-таки писать и, представьте себе, чаще всего именно роман, широкий, свободный, вроде «Анны Карениной», в который без напряжения входило бы все, что кажется мне понятым с новой необычайной и полезной людям стороны».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});