Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

— Я думал, ты его достал.

— Как же! — прошипел Фергюс и повернул ствол: ему что-то померещилось на дороге.

Он дал очередь и сказал:

— Ладно, уходим.

— Черт возьми, товарищ, мы его достали, — возразил заряжающий.

— Дурак, ты разве не видел его? — спросил Фергюс. — Не видел, как он перебрался через дорогу? Не понимаешь, кто перед нами? Кто бы он ни был, это убийца.

— Неужели мы позволим одному ублюдку прогнать нас?

— Вот именно, — ответил Фергюс. — С этим парнем я не намерен рисковать пулеметом. Он стоит сотни обученных солдат. — И он похлопал по стальному затвору. — Мы пришли убить Хитрого Янни, и вот он там, внизу, поджаривается в своей красивой машине. Пора убираться. — И он начал сложный процесс разряжания пулемета, наклоняя ствол, чтобы извлечь патроны. — Передай ребятам, пусть прикроют нас, когда мы двинемся назад, — сказал он, вытаскивая ленту с патронами, потом снимая пулемет с треножника. — Давай, пошевеливайся! — прикрикнул он на заряжающего. — Этот ублюдок идет к нам, я чувствую, как он дышит мне в спину.

По другую сторону углубления их поджидали восемь забастовщиков, двое вместе с Фергюсом должны были нести пулемет, остальные окружили их, прикрывая отход.

— Хорошо, пошли.

Фергюс взвалил на плечо толстый ствол. В левой руке он нес тяжелый ящик с боеприпасами; его второй номер сгибался под тяжестью пятидесятифунтового треножника, а третий нес пятигаллонную канистру с водой для охлаждения и второй ящик с патронами.

— Уходим, — сказал Фергюс стрелкам. — Будьте осторожны, тот, кто идет к нам, опасная сволочь!

Сгибаясь под тяжестью, они побежали, поскальзываясь на белом цианидном песке отвала.

Выстрел послышался слева. Этого Фергюс не ожидал. Стреляли с очень высокого места на отвале. «Ублюдок, должно быть, отрастил крылья и перелетел туда», — подумал Фергюс.

Гулкий выстрел из какого-то спортивного ружья — и третий номер издал странный булькающий звук, словно тяжелый удар вышиб весь воздух из его легких. Фергюс оглянулся и увидел, что третий номер упал и темной грудой лежит на песке.

— Боже, — ахнул Фергюс, — вот везет гаду: так далеко, при таком свете — только ранние звезды и горящий «кадиллак».

Снова выстрел. Один из стрелков нелепо замахал руками и рухнул в кусты.

Фергюс понял, что правильно оценил противника: это убийца. Теперь все бежали с криками, стараясь укрыться за отвалом, Фергюс бежал с ними, и у него в голове была одна только мысль: спасти драгоценный «виккерс». Пиджак на спине промок от пота, пот лился из-под шапки, так что он почти ничего не видел и не мог говорить, когда наконец укрылся в донге за отвалом и сел, прислонившись к земляной стене, прижимая пулемет к груди, как младенца. Один за другим стрелки добегали до донги и с облегчением прыгали в нее.

— Сколько их было? — с трудом спросил один из них.

— Не знаю, — выдохнул второй, — не меньше дюжины полицейских.

— Они убили Алфи.

— И Генри тоже.

— Я видел пятерых.

Фергюс настолько отдышался, что смог говорить.

— Был один, только один, но очень хороший.

— Мы достали Хитрого Янни?

— Да, — мрачно ответил Фергюс. — Он был в первой машине. Я видел вымпел и видел, как он жарился. Теперь можно идти домой.

* * *

Почти в одиннадцать вечера одинокий «роллс» остановили подозрительные часовые у штаб-квартиры полиции на Маршалл-сквер, но когда пассажиров машины узнали, с полдюжины высоких полицейских чинов и военных офицеров заторопились им навстречу.

Премьер-министр сразу направился в большой зал приемов на первом этаже, переоборудованный в штаб военной администрации, созданной по изданному правительством закону о военном положении. Облегчение на лицах членов этого штаба было совершенно искренним.

Положение было трудное, но вот премьер-министр приехал, и можно ожидать приказов и выхода из хаоса.

Он молча выслушал их доклады, дергая себя за маленькую, козлиную бородку, и его лицо все больше мрачнело по мере того как он уяснял ситуацию.

Он еще помолчал, разглядывая карту, потом посмотрел на генерала ван Девентера, своего старого товарища по оружию, который в его отряде участвовал в историческом походе на Кап и потом рядом с ним сражался с коварным старым немцем Леттоу фон Форбеком в Немецкой Восточной Африке.

— Якобус, — сказал он, — вы командуете Восточным Рэндом.

Ван Девентер ответил шепотом «есть» — его голосовые связки были повреждены английской пулей.

— Шон, за вами запад. Я хочу, чтобы завтра к полудню Брикстонский мост был у нас в руках. — И добавил, словно ему в голову пришла новая мысль: — Ваши парни прибыли из Наталя?

— Надеюсь, — ответил Шон.

— Я тоже, — слегка улыбнулся Сматс. — Иначе вам предстояло бы веселое занятие — брать мост в одиночку. — Улыбка с его лица исчезла. — Джентльмены, к завтраку представьте планы боевых действий. Не стану напоминать вам, что ключевое слово, как всегда, — быстрота. Нужно как можно быстрее выжечь язву и перевязать рану.

* * *

Ранней осенью солнце высокого вельда светит особенно ярко, оно сияет с высоты, с чистейшего голубого неба.

Это погода для пикников и для любовных свиданий в тихом саду, но 14 марта 1922 года обстановка не была спокойной: зловещее, грозное напряжение нависло над Йоханнесбургом и ближайшими к нему городками.

Всего за два дня ван Девентер прошел по всему Восточному Рэнду, разгромив забастовщиков своей тактикой бурских отрядов, подавив сопротивление в Бенони и Дансварте, вернув Брэкпен и шахту, а тем временем приданная ему британская колонна прошла шахту Мадер и Гедальт и соединилась с ван Девентером у Спрингса. В два дня революция в Восточном Рэнде была подавлена, и тысячи забастовщиков выходили с белыми флагами, чтобы их арестовали и впоследствии судили.

Но сердцем революции был Фордсбург, а ключом к ней — Брикстонский мост.

Шону Кортни удалось наконец овладеть хребтом. Но это стоило двух дней тяжелых, напряженных боев. С помощью артиллерии и при поддержке с воздуха штурмовали каменистые холмы, школы, кирпичные заводы, кладбище, общественные здания и частные дома; все это забастовщики превратили в крепости. По ночам обе стороны уносили погибших и хоронили на кладбище «Майнер Парк», каждого с его товарищами: солдата с солдатами, шахтера с шахтерами.

Теперь Шон был готов нанести удар в сердце. Внизу в ярком солнечном свете блестели металлические крыши Фордсбурга.

— Вот он, — сказал Марк Андерс, и все подняли бинокли и стали искать в безмерном высоком небе крошечную черную точку.

DH-9[54] неторопливо поднимался с юга, готовясь пролететь над прикрывающими коттеджами Фордсбурга.

В бинокль Марк видел голову и плечи летчика в передней кабине; он поднимал на край кабины пачки листовок, перерезал веревку и сбрасывал. Листовки белым облаком плыли за медленно летящей машиной; подхваченные потоком воздуха, они кувыркались и парили, как стая белых голубей.

Ветер принес несколько листков на хребет. Марк поймал один в воздухе и взглянул на текст, напечатанный на толстой бумаге.

ИЗВЕЩЕНИЕ О ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ. Женщинам, детям и всем законопослушным гражданам рекомендуется до 11 часов утра покинуть ту часть Фордсбурга и ее окрестности, где отвергается власть правительства и где будет проводиться военная операция. Тем, кто нарушил закон, это извещение не гарантирует неприкосновенность и свободу от наказания.

ШОН КОРТНИ, КОМАНДУЮЩИЙ ОПЕРАЦИЕЙ.

Комкая листок и бросая его в траву у ног, Марк думал, кто это сочинил. Очень неудачные формулировки.

— А что если пикеты их не пропустят, сэр? — негромко спросил он.

— Я плачу вам не за то, чтобы вы были моей совестью, молодой человек, — предупреждающе проворчал Шон. И они минуту простояли молча. Потом Шон достал из нагрудного кармана сигары и примирительно протянул одну Марку.