Око Мира - Роберт Джордан

— Он провел нас. — Рука, указавшая на Мэта, была по-стариковски ссохшейся и едва походила на человеческую, ноготь на выставленном пальце отсутствовал, суставы пальцев напоминали узлы на веревке. Мэт, выпучив глаза, отступил на шаг. — Старая вещь, старый друг, старый враг. Но он не тот, кого мы ищем, — закончил мужчина в зеленом плаще. Второй, похоже лишенный дара речи, стоял истуканом.

Морейн выпрямилась во весь рост, не выше чем по плечо любому из мужчин здесь, но разом показавшаяся высокой, как холмы. Голос ее зазвенел, как колокол, когда она требовательно спросила:

— Кто вы?

Руки сдернули капюшоны, и Ранд вытаращил глаза. Старик оказался не просто старым; по сравнению с ним Кенн Буйе выглядел цветущим ребенком. Кожа на лице была пергаментом, покрытым мелкими, с волосок, трещинками, туго натянутым на череп, а затем затянутым еще крепче. На шершавом скальпе в самых неожиданных местах торчали метелки и пучки мелких волос. Уши напоминали высушенные ошметки древней кожи; запавшие глаза смотрели как из глубоких колодцев, пробитых в голове. Однако второй мужчина обликом был еще ужаснее. Голову и лицо полностью закрывала плотная черная кожа черепашьего панциря, но передняя часть этого щитка была отделана в виде безупречного лица, лица юноши, дико хохочущего, хохочущего как сумасшедший, навеки застывшего в смехе. Что же он прячет, если другой выставляет напоказ то, что видно всем? Потом даже мысли в голове у Ранда замерзли, разлетелись в льдистую пыль и унеслись прочь.

— Меня зовут Агинор, — сказал старик. — А его — Балтамел. Слова больше не сходят с его языка. Три тысячи лет заключения в узилище, а Колесо мелет очень мелко. — Взгляд запавших глаз скользнул к арке; Балтамел подался вперед, глаза на маске впились в белокаменный проем, словно ему хотелось идти прямо туда. — Так долго без... — тихо произнес Агинор. — Так долго.

— Свет защитит... — начал Лойал, голос его сорвался, и он сразу же умолк, когда на него взглянул Агинор.

— Отрекшиеся, — сказал Мэт хрипло, — заключены в Шайол Гул...

— Были заключены, — улыбнулся Агинор; его желтые зубы смахивали на клыки. — Некоторые из нас ныне не заключены. Печати слабеют, Айз Седай. Подобно Ишамаэлю, вновь мы идем по миру, вскоре появятся и все остальные. В своем плену я оказался слишком близок к этому миру, я и Балтамел, слишком близок к тому, что нас измельчит, перемелет Колесо, но скоро Великий Повелитель Тьмы освободится и даст нам новую плоть, и мир опять будет нашим. На сей раз у вас не будет Льюса Тэрина Убийцы Родичей. Повелитель Утра не спасет вас. Нам ведом теперь тот, кого мы ищем, и остальные из вас нам без надобности.

Меч Лана вылетел из ножен столь стремительно, что глаз Ранда не поспел за движением клинка. Однако Страж замешкался, взгляд заметался — к Морейн, к Найнив. Женщины стояли далеко друг от друга; встать между одной из них и Отрекшимся — значит удалиться от другой. Лишь одно биение сердца длилось это колебание, но, когда ноги Стража двинулись, Агинор поднял руку. В этом жесте сквозило нескрываемое презрение — щелчок узловатых пальцев, будто отгоняя прочь муху. Страж отлетел назад, словно в него угодил огромный кулак. С тупым звуком Лан ударился о каменную арку, на миг завис в воздухе и упал наземь безвольной грудой, меч валялся подле его вытянутой в сторону руки.

— НЕТ! — закричала Найнив.

— Тихо! — приказала Морейн, но, прежде чем кто-то успел пошевелиться, нож Мудрой вылетел из-за пояса, и она бросилась к Отрекшимся, подняв маленький клинок.

— Ослепи вас Свет! — выкрикнула она, ударяя Агинора в грудь.

Второй Отрекшийся двинулся со стремительностью гадюки. Найнив еще наносила удар, а обтянутая черной кожей рука Балтамела метнулась вперед, схватив женщину за подбородок, пальцы вонзились в одну щеку, большой палец — в другую, сминая плоть в бледные борозды и вытесняя из них кровь. Судорога сотрясла Найнив от макушки до пят, словно ее стегнули кнутом. Нож выпал из безвольно повисшей руки, когда Балтамел приподнял Найнив, держа жестокой хваткой, поднеся к кожистой маске и уставясь в дрожащее лицо. Ноги Найнив судорожно подергивались в футе над землей; цветы дождем спадали с ее волос.

— Я почти забыл удовольствия плоти. — Язык Агинора прошелся по иссохшим губам, каменно шурша по шершавой, грубой коже. — Но Балтамел помнит многое.

Хохот маски стал, казалось, еще безумнее, и вопль, вырвавшийся из горла Найнив, обжег уши Ранда отчаянием, рвущимся из ее живой души.

Внезапно двинулась Эгвейн, и Ранд понял, что она решила броситься на выручку Найнив.

— Эгвейн, нет! — закричал он, но девушка не остановилась.

При крике Найнив рука юноши легла на меч, но теперь он оставил эту мысль и кинулся на Эгвейн. Не успела она сделать и трех шагов, как Ранд врезался в нее, опрокидывая девушку на землю. Эгвейн упала, охнув, он — сверху, и она тотчас же замолотила по нему кулаками, стараясь освободиться.

Другие тоже не стояли на месте. Топор кружился у Перрина в руках, глаза горели золотом и свирепостью.

— Мудрая! — взвыл Мэт, сжимая в кулаке кинжал из Шадар Логота.

— Нет! — воскликнул Ранд. — Вы не можете сражаться с Отрекшимися!

Но они, словно не слыша, пробежали мимо него, взоры прикованы к Найнив и Отрекшимся.

Агинор беспечно глянул на парней... и улыбнулся.

Ранд почувствовал, как воздух над ним шевельнулся, будто от щелчка гигантским кнутом. Мэт и Перрин, не одолев и полпути до Отрекшихся, остановились, словно ударившись о стену, и отлетели назад, растянувшись на земле.

— Хорошо, — сказал Агинор. — Надлежащее место для вас. Если выучитесь как следует унижаться в поклонении нам, я, может, позволю вам жить.

Торопливо Ранд поднялся на ноги. Возможно, он и не может сражаться с Отрекшимся — обыкновенный человек на такое не способен, — но он не позволит им хоть на минуту подумать, что он лежит ниц перед ними. Он попытался помочь Эгвейн встать, но она оттолкнула его руки и встала сама, гневно отряхивая платье. Мэт и Перрин тоже заставили себя подняться и стояли, пошатываясь, но с упрямым видом.

— Вы научитесь, — сказал Агинор, — если захотите жить. Теперь, когда я нашел, что мне требовалось, — взгляд его двинулся к каменной арке, — я могу уделить время тому, чтобы преподать вам урок.

— Этого не будет! — Из-за деревьев широким шагом вышел Зеленый Человек, чей голос звучал как молния, ударяющая в древний дуб. — Вам здесь не место!

Агинор оделил его коротким пренебрежительным взглядом:

— Убирайся! Время твое кончилось, все сородичи твои, кроме тебя, давным-давно прах. Живи ту жизнь, что осталась тебе, и радуйся, что не заслуживаешь нашего внимания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});