Команда - Tansan

— Хм…

Сквозь ресницы Гарри наблюдал, как Питер осторожно, стараясь не шуршать одеждой, ложится. Черта с два он сейчас уснет, по себе знаю.

— И все-таки, как ты умудрился скрыть свой план от Томми и Беллатрикс?

Настороженное сопение.

— Если не скажу, опять в мозги полезешь?

— Не полезу. Это не та информация, из-за которой стоит вставать на уши.

Пауза.

— Я умею забывать.

— В смысле?

— Приказываю себе забыть и забываю. Потом, когда надо, вспоминаю.

— Нифига себе. И много ты забыл?

— Не помню.

— Славно…

Спать окончательно расхотелось. Приплыли, господа, Питер Петтигрю ментальный маг. Элементарная окклюменция не дается, зато техника высшего уровня пожалуйста.

— Тебя когда-нибудь тестировали на потенциал?

— Потенциал чего?

— Фенире Эссентия.

— А. В детстве, как и всех.

— Я завтра попробую, если ты не против.

— Зачем?

— Тебе самому не интересно? Или думаешь, все маги так умеют? Томми, к примеру, лет двадцать учился настроение себе править… бли-и-ин, вот что с ним тогда стряслось!

Бедняга Риддл. Пытаясь переделать минус на плюс, вместе с эмоциями подменил и само воспоминание. А нефиг с психикой баловаться!

— Хозяин тоже забывает?

— Еще как забывает. Снейп жив.

— Что-о-о?!? — Словно подброшенный, Питер сел на матрасе. — Врешь!

— Спасибо Мерлину, нет. Томми не меньше твоего хотелось сделать Снейпа мертвым, поэтому он так прокололся.

— А ты и рад? — Питер вдруг ощерился под стать своей аниформе. — Нюниус сдал Лорду Пророчество!

— Не специально же. Томми его легилиментил…

— Снейп окклюмент! Мог прикрыться!

— Зачем? Он же не знал, что такой архисерьезный дядя, как Риддл, верит во всякую провидческую чушь.

— Нет, знал! Он хотел, он желал Джеймсу смерти!

— Угу, так желал, так мечтал… аж примчался к Дамблдору и продал себя в шпионы! — Чувствуя, что теряет контроль, Гарри поспешно приутюжил вскипающую злость любимой гриффиндорско-слизеринской мантрой: «Я отважен, хладнокровен и ни разу не дурак, я отважен, хладнокровен…» Нет, ну до какого еще бреда способно додуматься это крысообразное ради самооправданий?

— Нюниус слизер! Он и министерским наверняка продался, лишь бы прикрыть себе зад!

К чертям мантру!

— А ты, ты чего хотел себе прикрыть, когда вел Волдеморта к моим родителям?!!

Секунду Петтигрю хватал ртом воздух. После свалился ничком поперек матраса, но взбешенный Гарри все-таки успел углядеть в глубине пронизанного неподдельным горем сознания знакомую призрачную тень. Ох ты ж… хотя к спеху, будет мне занятие вместо мантры.

— Питер…

— Отвали!

— Питер, на тебе Обет.

Вздрагивающее тело замерло, вытянувшись в струнку.

— Не спрашивай, пожалуйста! Это больно…

— Знаю. Лежи смирно, я сейчас его уберу.

Какое-то время «Командор» молча и бесстрастно смотрел на Альбуса, потом вдруг быстро куда быстрее, чем в прошлый раз задрал голову вверх.

— Зеленый свет! Панталоны Гвиневеры… и ведь я сама вам подсказала. А еще, наверное, ваши очки, так?

— Нет, трансфигурацию через них не распознать. Просто усеченный спектр…

— … маленькое невербальное и моя мантия как на ладони. До чего глупо.

— Не только мне сегодня не везет. Что случилось с Гарри?

Теперь трансформация выглядела намного более впечатляющей: «Командор» резко вытянулся, лицо его заострилось и пошло волнами, волосы, отрастая, потекли в скрученный на затылке узел. Последним сменил бесформенность на известный всей школе строгий покрой черный балахон. Минерва выдернула из воздуха сигарету и щелкнула пальцами, добывая огонек.

— Простите, Альбус, — глубокая затяжка, дым из ноздрей, — вы меня поймали, но это ничего не меняет. Судьба Гарри давно уже не в ваших руках.

— Ты обещала ответить на вопросы.

— Не на все же! Я лишь собиралась вас успокоить и отправить отдыхать.

— А теперь?

— Не знаю. — Она оценивающе прищурилась. — Отдыхать это, конечно, вряд ли. Придется просто оставить здесь. Сейчас докурю…

— Минерва!

— Хотите заявление об отставке? В понедельник с утра пришлю через камин.

— Минерва, пожалуйста… — Глаза вдруг защипало, и Альбус яростно сморгнул. — Не по-гриффиндорски добивать упавшего.

— Я и не добиваю. — Снова затяжка. — Но помочь подняться тоже не просите. Эта отвратительная выходка с порталом! Почему всегда Северус, скажите на милость?

— Северус? — Холодея, Альбус привстал. — Он все-таки… глупый мальчишка! Я же просил!

Вот что у них стряслось… Порталом упрямца вынесло в мой кабинет, но рана отсутствует, яд просто гуляет в его крови, и Фоукс бессилен помочь… как долго, черт побери, мы здесь сидим?!

— Где он? Нужно сделать надрез, хоть на пальце, и попросить Фоукса… Минерва, он жив?

— Кто? — Рука с сигаретой отъехала в сторону. — Северус? Жив, конечно. Кого и о чем вы просили?

— Слава Мерлину… — Альбус уселся обратно. — Я написал ему записку с просьбой немедленно избавиться от капсулы. Надеюсь, он так и сделал?

— Записку? — Новая струйка дыма из угла рта. — Не знала… а зачем?

— Минерва… — Альбус с отчаянием смотрел, как уголек пожирает светлую палочку. Осталось от силы на две затяжки. — Минерва, за свою жизнь я совершил много глупостей, подлостей и непростительных поступков. Можно долго и трудно спорить, что было правильно, а что нет, где расклад не оставлял мне выбора, а где стоило поискать другой путь… судите меня и распните, если так надо, но сейчас я очень, очень хочу помочь. Неужели в арсенале старого интригана не найдется ничего для вас полезного? Пожалуйста, Минерва. — Альбус снял очки и отвернулся к парапету. — Не прими за шантаж, но иначе мне останется только туда… вдогонку за своей палочкой.

На площадке воцарилась тишина. Ведьма молча докурила, уничтожила окурок огненной вспышкой, потом с минуту барабанила пальцами по подлокотнику. Альбус ждал. Над головой равнодушной мерцающей жутью висела Метка, небо вокруг было усыпано яркими звездами. Какая прекрасная ночь… мечта влюбленных. Волшебный май, ладонь девушки в моей руке, воздух сладок, ветер доносит пение ночного соловья, сердце сжимается в предчувствии чего-то невыразимо прекрасного… первый поцелуй… ах!..

… и вот сто лет спустя ее дочь решает здесь мою судьбу. Да, тот давний выбор многих спас, но некоторых погубил, и самого меня лишил счастливых десятилетий нормального человеческого быта. Стоило ли оно того? И есть ли смысл сейчас жалеть? Поздно, давным-давно уже поздно…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});