Мусаси - Эйдзи Ёсикава

Кодзиро пробежал шагов десять, когда кто-то окликнул его.

– Короку, это ты?

– Я… я ранен, – простонал тот.

– Где Дзюро?

– Он тоже…

– Где он?

Кодзиро увидел окровавленное тело Дзюро, простертое на земле шагах в тридцати. Готовый к отражению нападения, Кодзиро крикнул:

– Куда делся Мусаси?

– Нет, не Мусаси…

– Что? Ты хочешь сказать, что напал кто-то другой?

– Нет, не Муса… – Голова Короку безжизненно поникла. Кодзиро подбежал к Дзюро и приподнял его за ворот кимоно, липкий от крови.

– Дзюро, кто напал? Куда он побежал? Дзюро жалобным голосом простонал в ответ:

– Мама… прости, зря я был…

– Ты о чем? – раздраженно рявкнул Кодзиро, выпуская его из рук.

– Кодзиро! Кодзиро, это ты? – раздался голос Осуги.

Старуха беспомощно лежала в придорожной канаве, покрытая грязью, соломой и очистками овощей.

– Вытащи меня! – стонала старуха.

– Как тебя угораздило свалиться?

Кодзиро бесцеремонно выдернул Осуги из канавы и, как мешок, бросил ее на дороге.

– Куда ушел тот человек? – проговорила старуха, словно бы вторя вопросу Кодзиро.

– Кто, нападавший?

– Да. Это был тот самый человек, который следил за нами.

– Он неожиданно набросился на вас?

– Да, налетел как смерч. Выскочил из-за угла и поразил Дзюро. Короку не успел вытащить меч, как тоже был ранен.

– Куда он исчез?

– Он оттолкнул меня, я упала и не видела, но шаги удалились вон в том направлении. – Старуха показала в сторону реки.

Кодзиро пересек большой пустырь, на котором торговали лошадьми, и добежал до дамбы Янагихара. За ней виднелись штабеля леса, костры и какие-то люди. Подбежав ближе, Кодзиро увидел, что это носильщики паланкинов.

– Моих товарищей ранил незнакомый человек, подберите их и доставьте в дом Хангавары Ядзибэя в плотницком квартале. Возьмите и старую женщину, – приказал он носильщикам.

– На вас напали грабители?

– А здесь они есть?

– Хватает. Мы их сами побаиваемся.

– Неизвестный побежал в этом направлении. Никого не видели?

– Только что?

– Да.

– Нет. Как с оплатой?

– С вами рассчитаются на месте.

Кодзиро быстро осмотрел штабеля бревен, берег реки и решил вернуться домой. Встречаться с Мусаси без Осуги не было смысла. В последний раз его взгляд скользнул по зарослям павлонии, и он заметил блеск меча. Кодзиро вовремя отскочил, на землю упали задетые клинком ветки.

– Жалкий трус! – крикнул Кодзиро.

– Ошибаешься, – раздалось в ответ, и последовал еще один выпад. Кодзиро отскочил метра на два.

– Если ты Мусаси, то почему должным образом не… Снова сверкнул меч.

– Кто ты? – крикнул Кодзиро. – Ты не обознался случаем?

Кодзиро в очередной раз увернулся. Нападавший понял, что попусту тратит силы. Сменив тактику, он надвигался на Кодзиро, выставив вперед меч.

– Никакой ошибки нет, – с ненавистью проговорил он. – Быть может, мое имя что-нибудь тебе скажет. Меня зовут Ходзё Синдзо.

– Ты из школы Обаты?

– Ты оскорбил учителя и убил моих товарищей.

– По воинскому кодексу ты можешь вызвать меня на поединок в любое время. Сасаки Кодзиро не играет в прятки.

– Я убью тебя.

– Попытайся!

Кодзиро спокойно наблюдал, как сокращается расстояние между ними. Четыре, три метра… Кодзиро распахнул кимоно на груди и положил правую руку на рукоятку меча.

– Смелее! – насмешливо крикнул он противнику.

Издевка слегка поколебала решимость Синдзо, и в этот миг Кодзиро сделал молниеносный выпад. Меч сверкнул и тут же снова был в ножнах.

Синдзо неестественно замер, расставив ноги. Крови не было видно, но было ясно, что он ранен. Левая рука сжимала горло, хотя правая все еще стискивала меч, направленный на Кодзиро.

Синдзо с хрипом выдохнул. За его спиной раздался топот ног. В подбежавшем человеке Кодзиро узнал Коскэ. Избегая ненужной теперь встречи, Кодзиро нырнул в тень. Коскэ подхватил падающего Синдзо.

– Убийство! – крикнул Коскэ. – На помощь!

Кровавый лоскуток отвалился от шеи Синдзо, и потоком хлынула кровь, обагряя кимоно раненого.

Кусок дерева

Еще одна незрелая слива упала с дерева. Мусаси ничего не слышал. Яркий свет лампы падал на его склоненную голову с непокорной гривой жестких волос, слегка отдававших медью.

«Какой трудный ребенок!» – бывало, жаловалась его мать. Упрямство осталось с ним на всю жизнь, как и шрам на макушке от карбункула.

Мусаси резал статуэтку Каннон, погрузившись в воспоминания о матери. Порой ему казалось, что в статуэтке проглядывают материнские черты.

– Все еще работаешь? – раздался из-за фусума робкий голос Коскэ. – Тебя спрашивает человек по имени Сасаки Кодзиро, он ждет внизу. Хочешь с ним поговорить или сказать, что ты уже спишь?

Мусаси едва ли слышал Коскэ.

Стол, колени Мусаси, пол – все было усыпано древесной стружкой. Он резал фигурку богини в обмен на обещанный меч. Задача весьма трудная, потому что Коскэ обладал тонким вкусом.

Когда Коскэ вынул из шкафа небольшой обрубок дерева, Мусаси сразу догадался, что дереву много лет. Действительно, ему было около семи веков. Коскэ почитал обрубок как семейную реликвию, поскольку привез его из храма при гробнице принца Сётоку в Синагэ.

– Мне посчастливилось побывать там, когда храм ремонтировали, – рассказывал Коскэ. – Плотники и монахи рубили старые балки на дрова. Я попросил отпилить мне от балки кусок, потому что не мог перенести бессмысленного расточительства.

Дерево оказалось податливым, но Мусаси нервничал, потому что боялся испортить бесценный материал.

Громко хлопнула садовая калитка. Мусаси очнулся от мыслей и впервые за весь вечер оторвался от работы. «Может быть, Иори?» – подумал он, прислушиваясь. Раздался голос хозяина дома.

– Что стоишь разинув рот? – произнес Коскэ, который ругал жену. – Не видишь, что человек тяжело ранен. Несите его в дом.

Люди затащили Синдзо в комнату.

– Есть сакэ, чтобы промыть рану? Я сбегаю домой и принесу.

– А я за лекарем!

– Спасибо, – с глубокими поклонами поблагодарил помощников Коскэ. – Думаю, он выживет.

Мусаси понял, что случилось нечто чрезвычайное. Смахнув стружки с колен, он спустился по скрипучей лестнице вниз и вошел в комнату, где перед раненым стояли Коскэ с женой.

– Еще не спишь? – удивился полировщик мечей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});