Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Родриго Хорталес был лишь призраком делового человека, и он исчез, когда надобность в нем отпала. Вы молоды, шевалье, при дворе были недолго, вы вряд ли слышали имя шевалье д'Эона? Его теперь нет во Франции…
Турнемин вспомнил, что уже слышал прежде это имя.
— Шевалье д'Эон? Дама, у которой я снимал квартиру в Версале, рассказывала мне, что раньше сдавала свои комнаты девице д'Эон. У нее было много странных привычек, например, она любила курить трубку…
— А где вы жили в Версале?
— Улица Ноай, павильон Маржон…
Бомарше рассмеялся.
— Так вот: эта ваша девица и шевалье одно лицо!
И Бомарше рассказал странную историю молодого бургундца. Он был членом знаменитого «Секрета короля» (основанного Людовиком XV для своих личных целей) и во время посольства графа де Боргли в Россию переоделся женщиной и даже занял пост чтицы при царевне Елизавете.
Потом он служил капитаном в драгунском полку и выполнял тайные поручения в Англии.
— Худощавый, красивый, соблазнительный, с девичьим цветом лица, с изящными руками, с легкой походкой… д'Эон был красивой женщиной и удалым офицером.
— Это невозможно! Ведь женщина даже пахнет по-другому…
Бомарше опять рассмеялся.
— Клянусь, несмотря на туманы Темзы, насморка у меня не было, и все же он… Он был чертовски очарователен, он увлек меня, я даже предложил ему выйти за меня замуж!
Теперь настала очередь смеяться Турнемину.
Он не мог без смеха представить Бомарше женатым на драгунском офицере.
— Как же вы избежали этого брака? «Дама» вам отказала? Она в вас не влюбилась?
— Насколько мне известно, ни она в меня, ни я в нее влюблены не были. Мое предложение было политическим, на самом деле мы сердечно презирали друг друга. Тогда д'Эону было не больше двадцати лет, но потом в результате одной интриги, затрагивающей честь короля, д'Эон был вынужден дать слово никогда больше не снимать женской одежды. Это был приказ короля и министра иностранных дел. Теперь он страдает, как осужденный.
— Где он сейчас?
— В Лондоне. Ему платят пенсию. Увы, уже почти ничего не осталось от прежнего щеголя.
Этот мрачный, сварливый человек, я думаю, от всего сердца проклинает тот день, когда он вырядился в женские тряпки. Краситься, накладывать мушки, наряжаться, ходить в туфлях на высоких каблуках и жить в Англии, когда больше всего на свете хочется выкурить трубочку в придорожном трактире, глядя в окно на живописные виноградники Тоннеруа… Он никогда в жизни их больше не увидит… Это очень жестокое наказание…
Бомарше умолк, а Жиль с ужасом представил себе жизнь д'Эона: погребенный заживо под кружевами и шелками женских нарядов, как мечтает он о свободе, славе, семье и достойной старости… Жиль вспомнил, что рассказывала старая Маржон. Она любила поговорить об этой удивительной рослой даме, всегда одетой в черное, ей шила модистка самой королевы мадемуазель Бертин, всегда с трубкой в зубах… У нее не было горничной, только старый слуга, она никогда не ходила в церковь ни к мессе, ни к исповеди. А однажды мадемуазель Маржон застала ее со шпагой в руках, делающей фехтовальные упражнения… Жиль попробовал себя представить на его месте, ведь судьба или случай на службе короля могли и его поставить в такое же положение, заставить и его задыхаться под тяжестью благоухающих шелков…
— Я бы такое не вынес, — решил он наконец, — и мне совершенно непонятно, почему он не укатил к черту… за море, на другой континент? В диких дебрях Америки никто не стал бы смотреть, что он по утрам надевает: штаны или юбку.
— Никто ему и не мешает это сделать, он может нанять любое судно в Дувре или Портсмуте, но он вступит на него в женской одежде и в ней же должен сойти в Америке. Я же сказал вам, что он дал слово. Д'Эон, как бы я к нему ни относился, — настоящий дворянин.
Турнемин слегка покраснел.
— Да, верно, я об этом забыл. Но, мой друг, ваш рассказ лишь подтверждает мою мысль: новое лицо шевалье де Турнемина должно сильно отличаться от старого, но под этой маской я хочу реально жить, а если придется, то и умереть.
— Еще немного терпения. В «Газетт» написали, что тело шевалье де Турнемина было найдено во рву Бастилии, что вас застрелили при попытке бегства. Газета совсем свежая, еще краска не просохла. Через несколько дней я познакомлю вас с моим другом Превием.
— Превий? Комедиант?
— Актер! Он надежный и… храбрый человек.
Он не проболтается, он хранит много разных секретов, поверьте мне. Он не любит графа Прованского больше, чем мы с вами. Превий — мастер грима! Вкус его безошибочен, он с первого взгляда определит, кем вы станете. Он поговорит с вами минуты три и придумает, какую роль для вас выбрать. Кстати о роли, знаете, — добавил он, улыбаясь, — Превий имел мужество отказаться от роли Фигаро, когда я ему предложил!
— Невозможно! — воскликнул Турнемин, он знал, с какой нежностью относится Бомарше к своему «Севильскому цирюльнику».
— Да, отказался, потому что по возрасту не подходит для этой роли. Верьте мне, шевалье, Превий вам поможет. А пока продолжайте играть роль секретаря… Это вам на пользу…
Роль не слишком обременяла Турнемина, с домочадцами Бомарше он и Понго встречались только за столом, в остальное время их видели только Тереза и Эжени, а большую часть дня сеньор Конил-и-Тартуга с секретарем проводили в своих апартаментах, каждый по-своему убивая время.
Понго пил, и бывали вечера, когда, прежде чем спуститься к ужину, Турнемин должен был укладывать пьяного, как польская шляхта в день праздника, индейца в постель. Тогда он не успевал насладиться игрой Терезы на арфе в галерее Флоры или развлечь маленькую Эжени.
В субботние вечера ни он, ни Понго не выходили из своих комнат, по субботам Бомарше принимал гостей: Гюдана — самого близкого друга ведикого драматурга, не знавшего, однако, об их присутствии в доме Бомарше, аббата Колонна, актера Моле или интенданта де Ла Ферте — все эти люди могли быть полезны нашим беглецам.
В такие вечера особняк на улице Вьей-дю-Тампль сверкал огнями, под звуки музыки приглашенные занимали места за обильным столом, Тереза угощала, но верный Жан-Батист или старый Поль не забывали отнести на большом подносе блюда с этого стола обоим узникам.
Субботние приемы были тяжким испытанием для Турнемина и Понго. В доме собиралось много людей, ведь триумфальное шествие «Женитьбы Фигаро» подняло Бомарше
- Сделка с дьяволом - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Фаворитка императора - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Кинжал и яд - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Марианна и неизвестный из Тосканы - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Кинжал с красной лилией - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Флорентийка - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Жажда возмездия - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Коллекция Кледермана - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Князь Ночи - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Голубая звезда - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы