Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Некромант досадливо кашлянул.

— Дьявол! Эти проклятые мухи проникают даже сквозь малейшие щели! Адам! Эва!

Скучающие ковыляки-слуги синхронно приподняли головы, готовясь выслушать приказ.

— Адам, выбей насекомых в подвале! — велел некромант. — Всех мух до единой! А ты, Эва, прибери за ним мусор! И быстро, быстро!

Глядя на то, как Адам неловко подпрыгивает и неумело пытается схватить шустрых насекомых на лету, магисса скептически скривилась.

— Не издевайся над убогим мертвяком, дай ему мухобойку.

— Пусть разомнется, ему полезно.

— Когда-нибудь твой слуга открутит тебе голову и будет прав.

— Глупенькая Лерия, ты напрасно пытаешься наделить ковыляку человеческими эмоциями. Пусть Адам коряв, но в своем роде он совершенное создание. В его голове просто физически нет места для обид, зависти, подлости. Я вычистил все, вложив ему в мозги самое главное.

— И что же ты считаешь главным? — усмехнулась магисса.

— Хороший слуга повсюду следует за хозяином, если не получил от него иного приказа. Хороший слуга незаметен, как тень, чтобы не мешать хозяину. Хороший слуга всегда под рукой…

Нижний город. Трактир «На перекрестке»

Едва переступив порог трактира, Геллан был моментально оглушен волной криков, хриплого смеха, взвизгиваний, стуком тяжелых кружек о каменные столешницы, сливающихся в какую-то безумную какофонию.

Терслей указал коллегам на пару свободных стульев в углу и неспешно направился к стойке, из-за которой ему уже махал короткими ручками краснолицый трактирщик. Геллан осторожно ощупал высокий по гномьим понятиям и низкий, по человеческим меркам, стул и бросил взгляд на черную доску над стойкой.

Угловато начертанные, словно вырубленные, меловые буквы предлагали отведать настойки, о которых он ни разу не слышал. Рассудив, что баловаться экспериментами в Нижнем городе новичку ни к чему, Геллан остановил свой выбор на «лестнице», обозначенной на доске как пивной напиток.

Жекон в ответ на предложение заказать себе что-нибудь только оскорбленно поджал тонкие губы и отвернулся. Геллан с запоздалым раскаянием вспомнил, что еще на пороге трактира Терслей запретил магу употреблять спиртное. И хотя настраивать его против себя Геллан не собирался, выражение лица Жекона не оставляло сомнений в том, что он заметил очередной просчет нового коллеги и затаил на него обиду.

К счастью, здоровенная кружка с шапкой воздушной пены, поставленная подавальщиком перед принцем, загородила собой его виноватое лицо и избавила от натужных извинений. Лизнув пену, Геллан ощутил на губах вкус превосходного хмеля и всецело погрузился в процесс, при этом внимательно оглядывая зал.

Трактир «На перекрестке» оказался прелюбопытнейшим местечком. Здесь были гномы в серых робах и гномы в дорогих костюмах из тонкой шерсти с вышивкой, гномы-старики, лица которых утопали в кустистых седых бородах, и гномы-юноши, ведущие себя шумно и немного вызывающе. Лица и шеи некоторых покрывали странные разноцветные пятна: красные, оранжевые, коричневые, похожие на плесень.

— Что с ними? — не выдержав, шепнул Геллан, на всякий случай прикрыв рот ладонью.

— Восстановленные это, — холодно объяснил маг. — Полвека с лишним в анабиозе пролежали, у них часть плоти заменена живительным катализатором, а он плохо рассасывается.

Рассматривать гостей можно было бесконечно: не было минуты, чтобы дверь не хлопнула, выпуская или впуская очередных посетителей; подолгу никто не задерживался. Правда, мешал все более сгущающийся табачный дым, от которого чесался нос и глаза заволакивала туманная муть. А жаль — гномы вокруг становились все более смешными. Прямо обхохочешься.

Когда Терслей вернулся к оставленной за столом команде ловцов, его встретили Жекон, угрюмо глядящий в пространство, и Геллан, который обнимал ужа, тихо хихикая.

Схватив пустую кружку, Терслей принюхался и схватил мага за воротник.

— Ах ты, пройдоха! Зачем ты позволил ему заказать «лестницу»?

— Позволь, командир! — язвительно ответил Жекон, прищуриваясь. — Если мне не изменяет память, то запрет на спиртное касался только меня. Этому молодому человеку ты разрешил все!

— А додуматься нельзя было? — буркнул Терслей, наклоняясь над Гелланом и легонько похлопывая его по щекам. — Вьюки уже готовы. Сейчас хакни приведут — как он поедет?

— Связанный поперек седла? — не скрывая злорадства, предположил маг.

— Нет уж, избавь от такого позорища, — вздохнул Терслей. — Давай-ка приводить его в чувство подручными средствами. Эй, друг! — Шустро семенящий мимо подавальщик приостановился и выжидательно уставился на них. — Принеси нам порцию слабоострого рагу.

Пусть зрение изменило Геллану, но уши функционировали исправно. При слове «слабоострый» принц приподнял качающуюся голову и возмущенно выпалил:

— Почему это слабоострого? Я вам что — ребенок? Сыпь самую жгучую приправу!

— Молодой человек не в себе! — сделал попытку урезонить Геллана Терслей. — Делайте, как я сказал.

— Прекратить дискриминацию! — заорал Геллан, с трудом взбираясь на стул с ногами (для этого ему пришлось вцепиться магу в волосы). — Мы с Шушулом требуем острого! Немедленно!

Подавальщик вопросительно глянул на Терслея и, получив вместо ответа многозначительное подмигиванье, умелся на кухню.

Жекон выпростал собственные космы и вялого ужа из мертвой хватки Геллана и довольно ухмыльнулся, явно наслаждаясь происходящим.

Блюдо, оказавшееся минуту спустя перед бывшим принцем, пахло до того ностальгически, что у него моментально заныло сердце — Оттия по праву гордилась своими горькими перчиками. К моменту созревания их острота достигала такой степени, что поля с урожаем браковала даже всеядная саранча и исхудавшие за время долгого перелета голодные птицы. Умильно оглядев деревянное корытце с высокими бортами, в котором и был подан деликатес, Геллан зачерпнул полную ложку и под радостный смех мага отправил в рот.

Оттийские гены оттянули трагическую развязку, но справиться с рагу до конца все же не смогли.

Некоторое время Геллан просто ловил ртом воздух.

Потом молча пучил глаза.

И уже потом, под аплодисменты присутствующих, вскочил с места, опрокинув табурет, и, вытянув руку на немыслимую для человека длину, сцапал кружку с соседнего стола. Сердобольные соседи тут же подвинули следующую.

— Ну и как — полегчало? — ядовито спросил Терслей, сочувственно обмахивая пылающее лицо Геллана ладонью. — Эх, упрямец ты, упрямец!

— Ты прав, — по-собачьи вывалив распухший язык, тихо пожаловался принц. — Вот это горечь! Надо было брать слабоострое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});