Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Посмыгаев

class="p1">1492 — Колумб достигает берегов Америки.

Флорентийское Возрождение и возобновление интереса к греческой культуре.

1543 — Коперник публикует работу «Об обращении небесных сфер», математически доказывая, что Земля вращается вокруг Солнца.

1633 — Галилей под давлением церкви отрекается от гелиоцентрической теории Вселенной.

1641 — Декарт издает «Философские рассуждения»; рождение современной философии.

1677 — после смерти Спинозы выходит в свет его «Этика».

1687 — Ньютон публикует «Принципы», вводя понятие гравитации.

1689 — Локк пишет «Опыты о человеческом разумении». Возникновение эмпиризма.

1710 — Беркли издает «Принципы человеческого познания», расширяя горизонты эмпиризма.

1716 — смерть Лейбница.

1739–1740 — Юм публикует «Трактат о человеческой природе», доводя эмпиризм до его логического завершения.

1781 — Кант, разбуженный от «догматического сна» Юмом, пишет «Критику чистого разума».

Начало великой эпохи немецкой метафизики.

1807 — выходит в свет произведение Гегеля «Феноменология духа», шедевр немецкой классической философии.

1818 — Шопенгауэр публикует работу «Мир как воля и представление», внося в немецкую метафизику элементы индийской философии.

1889 — провозгласивший смерть Бога Ницше теряет рассудок в Турине.

1921 — Витгенштейн пишет «Логико-философский трактат», в котором утверждает, что нашел «окончательное решение» проблем философии.

1920-е — Венский кружок разрабатывает логический позитивизм.

1927 — издается «Бытие и время» Хайдеггера, провозгласившего разрыв между аналитической и континентальной (европейской) философскими традициями.

1943 — Сартр публикует работу «Бытие и ничто», в которой развивает мысли Хайдеггера и кладет начало экзистенциализму.

1953 — посмертная публикация «Философских исследований» Витгенштейна. Расцвет эпохи лингвистического анализа.

Жизнь и эпоха Макиавелли: хронология

1469 — Во Флоренции на свет появляется Никколо Макиавелли. Приходит к власти Лоренцо Великолепный.

1478 — Провал заговора Пацци; Лоренцо чудом остается в живых.

1492 — Смерть Лоренцо Великолепного. Колумб достигает берегов Америки. Александр VI, отец Чезаре Борджиа, становится папой.

1494 — Карл VIII, король Франции, направляет свои войска во Флоренцию. Во Флоренции приходит к власти Савонарола.

1498 — Савонарола осужден и повешен. Макиавелли избран секретарем второй Канцелярии, позднее секретарем Совета Десяти.

1500 — Макиавелли направляется с посольством во Францию.

1501 — Макиавелли женится на Мариетте ди Луиджи Корсини.

1502 — Чезаре Борджиа берет Урбино. Макиавелли направляется с посольством ко двору Борджиа.

1503 — Борджиа убивает Вителли и его сообщников по заговору. Смерть папы Александра VI знаменует начало полосы неудач в жизни Чезаре Борджиа.

1505 — Макиавелли образует войско из жителей Флоренции.

1508 — Макиавелли направляется с посольством в Германию.

1512 — После многочисленных потрясений в Италии устанавливается равновесие власти. Флоренция осаждена, Содерини бежит из города, Медичи возвращается к власти. Макиавелли лишен своего поста и выдворен из города.

1513 — Макиавелли замешан в заговоре, имевшем целью свержение Джулиано Медичи.

После пыток Макиавелли выпущен из тюрьмы.

Он возвращается в свое поместье и пишет Государя.

1523 — Джулио Медичи, новый правитель Флоренции, поручает Макиавелли выполнение незначительных заданий в других странах.

1527 — Нарушение равновесия власти в Италии, захват Рима, правлению Медичи приходит конец. Макиавелли не предлагают никакого поста. 21 июня он умирает.

Мамардашвили Мераб Константинович

Елена Скляренко

Введение

Но ведь человек — вы знаете — вообще существе}, идущее издалека…

М. Мамардашвили «Мысль под запретом»

Мераб Константинович Мамардашвили мемуаров не оставил. Он вообще не очень любил пускаться в автобиографические воспоминания. Просто не считал это интересным: внешняя жизнь, как правило, ничего общего с событиями внутренней жизни не имеет, она скорее затемняет понимание, чем что-то объясняет.

Он приводил в пример фразу Декарта, своего любимого философа: «Я, собирающийся взойти на сцену в театре мира сего, в коем был до сих лор лишь зрителем, предстаю в маске». Почему «в маске»?

Ну, во-первых, всякий философ — шпион. Только неизвестно чей. Шпион неизвестной родины, какой-то другой реальности. На все, что его окружает, он смотрит как бы издалека, через призму этой другой реальности, пытаясь прочесть ее знаки в обыденной жизни.

Но, как хорошему шпиону, ему нужно выглядеть таким же, как все остальные: «Нужно носить шапку той родины, где живешь как нормальный гражданин. Потому что попытка надеть колпак неизвестной родины приводит к вырождению твоего артистического или философского таланта. Вместо того чтобы видеть реальность, ты видишь всегда самого себя…» («Психологическая топология пути»). Когда становишься рабом собственного образа — внешнего, на внутреннюю работу времени просто не остается. Значит, маска — камуфляж, ограждающий внутреннее пространство от навязчивого любопытства.

Вторая причина, как ни странно, — забота об окружающих. Для социальных существ является немаловажной способность контролировать свои слова и поступки: «Шуметь — дело фата. Жалоба — дело дураково». А ограждение ближних от конвульсивных эмоций и любезных сердцу жизненных историй — признак воспитанного человека: «…Вежливость — это то в нас, без чего вынужденное общение превратилось бы в ад» («Кантианские вариации»).

Да и ближние цепляют на нас ярлыки и маски, невзирая на наши протесты. «Не понимай меня сразу», — просил собеседника Моруа, опасаясь не столько непонимания, сколько понимания «наоборот» — эдакой странной рожи, которую собеседник поспешит увидеть вместо лица.

Маска — вообще довольно обычная составляющая социальной действительности. Чем же отличается философ в маске от других представителей человеческого рода? Тем, что с истинным лицом маску не отождествляет…

К середине XX века философия стала вырождаться в схоластику, заговорили даже о ее «смерти». В ней накопилось столько ответов, что они перестали на что-либо отвечать. Концепции множились, но становились все более легковесными, превращаясь в род интеллектуальной игры. Мысли превратились в слова, в вещи. Их можно было складывать в корзинку памяти как продукты в супермаркете, цитировать по случаю, различным образом комбинировать, составляя замечательнейшие словесные конструкции. Только почему-то нарастали апатия и пессимизм, а постмодерн вещал об «эретотальной симуляции». «И с каждой минутой я помню все больше, а чувствую все меньше», — признавался Хулио Кортасар, а с ним и весь интеллектуальный бомонд.

По большому счету, различие между советской и западной философией было только в количестве используемых философских брендов. Мы применяли единственный объяснительный шаблон, но тем же манером: пытаясь втиснуть себя в готовую схему. А схема не сработала, схемы вообще работают исключительно у своих создателей. Смешно по этой причине бездумно повторять: «Философия умерла». Вместо того чтобы спросить себя: «Что же такое — философия?»

Мераб Мамардашвили напомнил нам, казалось бы, очевидную вещь: философия — не только собрание диковинных идей, но еще и техника, позволяющая человеку понять самого себя.

Самое большое наше желание, говорил