Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

Как я могу защитить себя от дементоров без заклинания Патронуса?

Директор неоднократно подвергался воздействию дементора на очень близком расстоянии, снова и снова, в течение целого дня, и после этого выглядел лишь немного уставшим. Как ему это удалось? И способен ли Гарри на такое?

Возможно, дело просто в генетике, и тогда Гарри влип. Но если предположить, что задача имеет решение…

Тогда ответ очевиден — Дамблдор не боится смерти.

Дамблдор на самом деле не боится смерти. Он искренне, честно верит в то, что смерть — это просто следующее великолепное приключение. Верит в это всем сердцем, а не просто повторяет удобные слова, подавляя когнитивный диссонанс. Это не притворная мудрость, для Дамблдора смерть — это часть нормального, естественного порядка вещей; какая бы частичка страха смерти ни оставалась в нём, она очень мала, и потому лишь долгое, многократное воздействие дементора смогло ослабить директора.

Но для Гарри этот путь закрыт.

А затем он посмотрел на эту проблему с обратной стороны:

Почему я настолько восприимчив к воздействию дементоров по сравнению с другими людьми? Остальные ученики не падали на землю при встрече с дементором.

Гарри хотел уничтожить Смерть, покончить с ней, если получится. Он хотел жить вечно, если получится. Таковы были его надежды, но его мысли о Смерти не несли в себе привкуса отчаяния и безнадёжности. Он не цеплялся слепо за жизнь, более того, ему пришлось приложить усилие, чтобы не сжечь всю свою жизнь из-за отчаянного желания защитить от Смерти других. Почему же тени Смерти имеют над ним такую власть? Раньше он и подумать не мог, что настолько боится умереть.

Быть может, Гарри постоянно ищет отговорки? Боится настолько, что страх заставляет его заниматься самообманом, в котором он обвинял Дамблдора?

Гарри обдумал это, не позволяя себе уклоняться от неприятных мыслей. Он чувствовал себя очень неуютно, и всё же…

И всё же…

И всё же неприятные мысли не всегда верны, и конкретно эта звучала как-то странно. Словно в ней была доля правды, но скрывалась она не там, где он предположил…

И тут Гарри озарило.

О.

О, я понял.

На самом деле смерти боится…

Гарри спросил свою тёмную сторону, что она думает о смерти.

И сразу же его патронус замерцал, потускнел и чуть не исчез, поскольку внутри Гарри поднялась волна отчаянного, истерического, пронзительного страха, невыразимого ужаса. Что-то в нём было готово пойти на всё, лишь бы не умирать, отказаться от чего угодно, лишь бы не умирать. Этот абсолютный ужас затуманивал мысли и чувства, смотреть в эту бездну небытия было всё равно, что смотреть прямо на солнце. Что-то внутри Гарри превратилось в слепое запуганное существо, которое желало лишь забиться в тёмный угол, спрятаться и никогда больше не думать об этом….

Серебряная фигура вновь потускнела до лунного света и затрепетала, словно гаснущая свеча…

Всё хорошо, — думал Гарри, — всё хорошо.

Он представил, как укачивает свою тёмную сторону, словно это маленький испуганный ребёнок.

Бояться — это нормально и правильно, потому что смерть и правда ужасна. Тебе не нужно скрывать свой страх, не нужно его стыдиться, ты можешь носить его гордо и открыто при свете дня.

Было странно ощущать себя разделённым на две части — поток мыслей, который нёс утешение, и поток, порождённый неспособностью его тёмной стороны понять чуждые ей, но естественные для Гарри мысли. Среди всего, с чем его тёмная сторона ассоциировала свой страх смерти, меньше всего она ожидала найти одобрение, похвалу и помощь…

Тебе не нужно сражаться в одиночку, — безмолвно говорил Гарри своей тёмной стороне. — У тебя есть я, и я всегда буду тебя поддерживать. Я не позволю умереть себе, и не позволю умереть своим друзьям. Ни тебе/мне, ни Гермионе, ни маме с папой, ни Невиллу или Драко, или кому-то ещё. Мы защитим всех…

Он представил себе крылья, сотканные из солнечного света, из сияния своего патронуса, и укрыл ими этого испуганного ребёнка.

Патронус вновь засиял ярче, и мир повернулся вокруг Гарри. Или у него закружилась голова?

Возьми мою руку, — подумал он, представляя, как протягивает руку, — пойдём со мной, сделаем это вместе…

Гарри почувствовал, как его разум качнулся, будто мозг сделал шаг влево, или всё мироздание сделало шаг вправо.

Посреди ярко освещённого коридора Азкабана, где тусклый свет газовых светильников тонул в ровном сиянии патронуса-человека, невидимый мальчик стоял со странной улыбкой на лице и лишь едва заметно дрожал.

Гарри каким-то образом знал, что он только что сделал что-то очень значимое, гораздо более важное, чем просто повышение сопротивляемости дементорам.

А кроме того, он вспомнил. Ирония заключалась в том, что к верному ответу его подтолкнули размышления о Смерти как об антропоморфной сущности. Гарри наконец смог вспомнить о вещи, способной скрывать человека даже от взгляда самой Смерти…

* * *

Волшебник, шедший по коридорам Азкабана, замер на полушаге, поскольку его ярко-серебряный проводник неожиданно завис в воздухе и горестно захлопал крыльями. Сверкающий белый феникс вытянул шею, посмотрел по сторонам, как будто в замешательстве, а затем повернулся к своему хозяину и, извиняясь, покачал головой.

Старый волшебник молча развернулся и зашагал в обратном направлении.

* * *

Гарри стоял твёрдо и уверенно, ощущая, как волны страха проходят мимо, не достигая своей цели. Эти постоянные волны пустоты, конечно могли чуть-чуть подтачивать его, как прибой подтачивает прибрежные камни, но по крайней мере теперь конечности не сковывал холод, и его магия оставалась с ним. Какая-то часть Гарри до сих пор съёживалась при мысли о Смерти вместо того, чтобы черпать в этом страхе силы для битвы, и со временем эти волны могут разрушить и поглотить его, воспользовавшись этой лазейкой. Однако для этого потребуется немало времени, поскольку тени Смерти далеко, и он им неинтересен. Тот изъян, та трещина, что была в нём, закрылась, и в его разуме царил яркий огонь звёзд, бесконечный, бесстрастный, сверкающий посреди холода и тьмы.

Сторонний наблюдатель сейчас увидел бы металлический коридор, залитый тусклым светом газовых ламп, и одинокого мальчика со странной улыбкой на лице.

Ибо Беллатриса Блэк и перекинутая через её плечо змея были скрыты одним из трёх Даров Смерти — Мантией невидимости, которая по легенде могла спрятать даже от взгляда самой Смерти. Ответ на эту загадку был утрачен, но Гарри нашёл его заново.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});