Золотоглазые - Джон Уиндем

Они внесли ящик на кухню, положили его на пол, попрощались и ушли. Джордж начал работать гаечным ключом. Он открутил шесть больших болтов, которые держали крышку, и увидел, что внутри сундука было полно упаковочной бумаги. Не долго думая, он бросил ее на пол. Жанет отругала его за это.

— Чем ты недовольна, дорогая? Убирать-то все таки придется уже не нам! — весело заметил он.

В ящике был еще один ящик, а под его крышкой оказалась вата, большой слой белоснежной ваты. Джордж поднял его и увидел робота. Он был, как они и заказывали, в черном платье с белым фартуком. Несколько секунд они молча смотрели на него. Это поразительно — робот лежал, как живой. Жанет даже почувствовала какую-то неловкость: эта живая кукла — ее собственность. У Джорджа было другое чувство.

— Спящая царевна, — произнес он и потянулся за инструкцией, которая лежала на груди новорожденной.

Царевна не была красавицей. Желание Жанет было исполнено мастерами. Робот-горничная была довольно симпатична. А темно-золотым волосам могла позавидовать любая женщина, хотя не вызывало сомнения, что локоны ее синтетические. Искусственная кожа была идеальной гладкости. Черты лица смоделированы четко — лицо было, как на портретах старых мастеров. Жанет осмелилась прикоснуться пальцем к щеке своей рабыни-принцессы и удивилась, что она совершенно холодна. Жанет присела перед ней на корточки.

— Это только большая кукла и все, — уговаривала она себя. — Механизм, чудесный механизм из металла, пластика и электронных контуров. Но это всего-навсего механизм. Он выглядит так потому, что его сделали люди. Я сама просила их сделать его таким.

Однако такое сходство вещи с живым человеком внушало беспокойство. Жанет почувствовала, что она не сможет относиться к этой штуке, как к механизму.

— Надо дать ей имя, — подумала Жанет, и тут же испугалась. — Но с именем она будет еще более очеловеченной.

Джордж в это время зачитывал инструкцию.

— "Модель питается от батареи, — читал он. — Она требует подзарядки каждые четыре дня. Есть унифицированные модели, которые подзаряжаются сами." Давай-ка вытащим ее.

Он взял робота за плечи и попробовал поднять его.

— Ого! Он, наверное, весит втрое больше меня.

Джордж попытался еще раз приподнять железную куклу.

— Черт возьми, — выругался он и опять развернул инструкцию.

— "…контрольные переключатели размещены на спине, чуть повыше талии…" Ладно. Давай хоть перевернем его.

Затем начал расстегивать на спине пуговицы чернота платья. Жанет подумала почему-то, что это как-то неделикатно с его стороны.

— Давай-ка, это лучше сделаю я, — предложила она.

Джордж с недоумением посмотрел на жену, но подчинился.

— Конечно. Это ведь твоя штука.

— Я бы не хотела, чтобы ты называл ее — штука. Ее зовут Эстер. Так, по крайней мере, буду называть ее я.

— Ну вот и прекрасно, — попробовал рассмеяться Джордж.

Жанет расстегнула пуговицы и погладила спину все еще спящей царевны.

— Я не могу найти включатель или что-нибудь в этом роде, — заметила она.

— Там должна быть крышка. Она открывается, — затянул в инструкцию Джордж.

Жанет возмутилась.

— Крышка? Такого не может быть.

Джордж снова удивленно посмотрел на жену.

— Милая, ты забываешь — это только робот, механизм — не больше.

— Да, я знаю, — холодно ответила Жанет. Она еще раз провела по спине робота, нашла крышку и открыла ее.

— Поверни верхнюю ручку до половины вправо, а потом закрой крышку, иначе цепь не замкнется, — продолжал советовать Джордж, не отрываясь от инструкции.

Жанет торопливо сделала все, что он сказал, и снова присела перед моделью, с интересом наблюдая за Эстер. Робот тяжело шевельнулся, лег на спину, сел, а потом встал. Он стоял раскованно и невозмутимо, напоминая субретку на провинциальной сцене, служанку из комедии давнего времени.

Жанет вскрикнула, и робот произнес свои первые слова:

— Добрый день, мадам. Здравствуйте, мистер. Я с радостью буду служить вам.

— Благодарю тебя, Эстер, — только и смогла сказать Жанет.

Она не должна была благодарить машину, но ей казалось, вежливость не помешает. Да и вообще сначала можно стать грубым с механизмом, а затем эта грубость перейдет и на отношения с людьми. И чем больше проходило времени, тем отчетливее чувствовала Жанет, что взяла правильный тон по отношению к Эстер.

Она не была обычным роботом. И одета она была иначе. И вела себя по-другому. Через три месяца Эстер стала заботливой и неутомимой подругой хозяйки дома. С самого начала Жанет, вопреки здравому смыслу, не верила, что Эстер только механизм. Да и сам механизм все больше очеловечивался. И в конце концов Жанет стало казаться, что рядом с ней ее хорошая подруга, милая служанка. А то, что ест она вместо хлеба электричество, так, в конце концов, каждому свое. Мало ли у кого какие слабости. Как-то раз что-то там внутри робота заело, и он начал ходить по кругу. В другой раз забарахлило его зрение, и он промахивался, когда хотел что-нибудь ваять. Мастер, приехавший исправлять механизм, был похож на обычного врача, которого вызывают к обычному больному. Короче говоря, Эстер в доме Жанет стала совсем как человек. Общество ее было для Жанет приятно. Она проводила время со своей говорящей куклой веселей, чем когда к ней приезжали ее живые подруги.

— Признайся, — спросила как-то Жанет у Эстер, — ты считаешь меня слабым существом и вообще жалеешь?

Эстер не умела юлить, поэтому ответила прямо:

— Да, это так. — Правда, в ней тут же сработало реле мягкости и она добавила. — А знаешь, я думаю, что все люди слабые. Я всех жалею, что поделаешь, они такими родились. Им можно только посочувствовать.

Жанет давно уже не думала о том, что ответы Эстер смягчаются "Контуром сочувствия". Она не пыталась представить себе и то, как информация идет по проводкам к центру, где срабатывает механический мозг, где соединены процессы переработки, избирания, соединения и распределения.

— Наверное мы и есть такие, если сравнивать нас с роботами. Ты, например, никогда не устаешь. Если б ты знала, как я тебе завидую.

— Понимаешь, я была такой задумана и такой сделана. Ты же возникла случайно. То, что ты такая, — это твое несчастье, а не вина, — толково и ясно ответила Эстер.

— И тебе нравится быть такой, как ты есть?

— Конечно, — кивнула Эстер, — мы выносливее вас. Нам не надо каждый день спать, чтобы подкрепить свои силы. Мы не должны жить в постоянном страхе от того, что наша биологическая структура напоминает ненадежную химическую фабрику. Мы не стареем. Люди такие неуклюжие. Им бывает плохо, их почти всегда что-то беспокоит. Если у нас какой-то узел выходит из строя, нам не больно, и поломка легко устраняется. У вас есть целый ряд слов, который мы только выучиваем, но почувствовать их мы не можем — "боль", "страдание", "несчастье", "слабость". Мне жаль, что ты так не уверена в собственных силах и вообще, что ты такая слабая. Это постоянно вносит помехи в мой "Контур сочувствия".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});