Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон

— Почему? Или я должен был отречься от него? Разве я обязан давать отчет о том, куда я пошел, с кем виделся, откуда вернулся? Разве ван Рейн — не уважаемый гражданин Содружества?

— Только формально, адмирал Тамарин-Асмундсен, только формально. На деле же он оказывает пагубное влияние. Иными словами, он в первых рядах борцов с растущим засилием государства. Кроме того, время от времени он лишает «Домашние Компании» лакомых кусочков.

— Как-нибудь на досуге вы мне это растолкуете, сударыня, — примирительно сказал Эрик. — Сначала давайте разберемся с вышеупомянутым кораблем. Можете отнести эту просьбу на счет моего провинциализма: мы в колониях всегда жаждали чего-то осязаемого.

Леннарт задумалась.

— Так за корабль будете отвечать вы, а не он?

— Совершенно верно. Я устрою так, что его придадут флоту Гермеса. Значит, корабль будет принадлежать Содружеству, когда наши силы объединятся.

«Если объединятся», — подумал он.

— Хм… не вижу серьезных препятствий. Это не моя епархия, но я могу внести предложение. А вы, в свою очередь…

— Да, я прекращу агитацию, — ответил Эрик, набивая рот. Пища снова обрела вкус. Леннарт может весь обед читать ему лекцию, но вряд ли стоит слушать ее слишком внимательно. Лучше помечтать о том, как он в один прекрасный день привезет сюда Лорну.

Николас Фолкейн появился на свет в особняке своего прадеда в Дельфинбурге, который в те дни плыл по Коралловому морю над обломками, оставшимися после какого-то древнего морского сражения. Роды были долгие, потому что плод оказался слишком крупным для своей изящной матери. Поскольку муж был в отъезде, Койя не принимала никого, кроме врачей, которые нередко замечали на ее лице легкую улыбку, будто призывавшую Вселенную смирить свою гордыню.

Койя была рада ребенку. Она нянчилась с ним, когда в ее комнату, будто буря, ворвался ван Рейн.

— Хо-хо, хо-хо, ура! — загремел старик. — Позд-черт возьми-равляю! Это и есть наш младенец? Ну и бутуз. Видно породу. Неважно чью. Может, Адамову? В этом возрасте все они — сморщенные красные червяки. Как ты себя чувствуешь?

— Я совсем извелась, — пожаловалась Койя. — Мне разрешат вставать только завтра.

— Мне есть чем тебя утешить, — сценическим шепотом сообщил ей ван Рейн и извлек из-за пазухи бутылку бренди.

— Э… я не знаю… А почему бы ему не начать учиться этому сызмальства? Спасибо, Гунунг-Туан. — Койя надолго припала к бутылке.

Ван Рейн разглядывал ее бледное лицо, глаза, казавшиеся слишком большими, черные волосы, лежащие на подушках.

— Извини, что не пришел раньше. Дела не пускали.

— Должно быть, важные.

— Не для меня, а для моего партнера. Мелкий торговец, который поставляет мне одну инопланетную пряность. Юла. Ты когда-нибудь слыхала о ней? На мой вкус она не лучше шоколадного мыла, но на Цинтии ее любят. Война и запрет на торговлю грозят купцу разорением. Из-за этих дурацких антитрестовских законов я не могу дать ему заем по телефону. Или, может, ему надо было ползти на брюхе к властям и выпрашивать сухую корку, nie? Вот мы и встретились, поговорили, и теперь дело в шляпе.

— Это было очень мило с твоей стороны.

— Нет, нет. Ба! Сейчас плохие времена, и настают еще худшие. Если мы не станем держаться друг друга, нам и вовсе не за что будет держаться. Не обращай внимания на всю эту чепуху. Как ты себя чувствуешь, пичуга?

Койя уже давно смирилась с тем, что дед, обращаясь к ней, использовал прозвище, которым наградил внучку еще в младенчестве.

— Прекрасно. Час назад звонили мои родители. Велели передать тебе привет.

— Ну, так отдай им его обратно, — ван Рейн обошел комнату. Вливавшийся в окно солнечный свет волнистыми сполохами играл на стене у него за спиной. — Они славные люди, но, как и все их поколение, не понимают, что образ — еще далеко не все. Мы, земляне, слишком долго умничали.

Койя молчала. Маленький Николас с аппетитом сосал.

— О, прошу прощения, — сказал ван Рейн. — Я не должен был говорить о них дурно. Всяк действует в меру своей глупости. Но сейчас, когда Дэви нет с тобой… — он указал пальцем на малыша, который временно насытился, повернулся к прадеду и принялся пускать воздушные пузыри. — Ого! Он уже умеет произносить политические речи!

— Дэви, — прошептала Койя и добавила вслух: — Нет, я не стану причитать, как бы его ни водили за нос. Но что с ним происходит, как ты думаешь, Гунунг-Туан?

Ван Рейн яростно дернул себя за локон.

— Откуда мне, старому простофиле, это знать? Слишком много неизвестных величин, дорогая, слишком много неизвестных величин.

Койя приподняла свободную руку.

— Разве ты не пытался найти ответы на все эти вопросы? Пусть самые приблизительные, но все же ответы.

Ван Рейн поморщился, с грохотом припечатал к стулу свой громадный зад и присосался к принесенной бутылке, после чего протянул ее Койе. Она отрицательно взмахнула рукой, пристально глядя на него.

— Это тайна, — сказал ван Рейн. — Что-то в ней ясно, что-то безобразно. Но что-то… — он пожал плечами, будто гора, сбрасывающая лежалый снег. — Что-то выглядит лишенным смысла. Масса парадоксов и ни одного парадоктора. Я уже об этом говорил, ты знаешь.

— Да, но я так волновалась из-за Дэви, а потом — и из-за ребенка. Пожалуйста, объясни еще раз. От повторения вреда не будет. Мне хочется верить, что я хоть как-то действую на благо Дэви.

— Ну хорошо, — ван Рейн вздохнул. — Пройдемся по всему списку. — Он принялся загибать волосатые пальцы. — Номер первый: каким образом Бабур мог вооружаться, готовясь к войне? И зачем? Никто не мог предвидеть открытие Обители Мрака. Оно послужило лишь толчком для оползня и застало врасплох всех, включая Бабур, вероятно, вынудив его начать действовать раньше намеченного срока.

Номер второй: несколько компаний «Семерки» много лет вели дела с Бабуром. Почему они ни сном ни духом не ведали о том, что он вооружается? О ja, дела велись по мелочи и от случая к случаю, а планета большая и совсем незнакомая. Но тем не менее…

Номер третий: почему Бабур так уверен в своей победе?

И почему бабуриты так презирают Лигу, что даже арестовали твоего мужа, когда он пришел к ним с миром? Не такой уж Бабур райский уголок, чуть ли не всю его поверхность занимают пустыни.

Номер четвертый: похоже, у Бабура уйма наемников, дышащих кислородом. Скажи мне, как могли много лет втихаря набирать их на разных планетах? Нет, Бабуру оказывали помощь и в научных исследованиях, и в разработке и производстве вооружений. Но кто и почему помогал ему?

Номер пятый: что заставляет бабуритов полагать, будто они знают о нас, чужеродных им существах, вполне достаточно, чтобы вести с нами войну, а потом — мирные переговоры на выгодных для них условиях? Кто поставляет им сведения?

Номер шестой: с какой стати Бабуру оккупировать маленькую и почти не населенную планету земного типа…

На прикроватной тумбочке зазвенел телефон. Койя чертыхнулась и нажала кнопку приема. Экран высветил лицо исполнительного секретаря ван Рейна.

— Сэр, — заикаясь, проговорил он. — Сэр, получены известия. Корабль с Гермеса. На борту Великая Герцогиня. Объявила себя правительством Гермеса в изгнании. А с ней… Дэвид Фолкейн.

Комната будто озарилась радостной вспышкой. Но как только бывшие в ней люди начали задаваться вполне естественными вопросами, радость сменилась унынием.

 Глава 19

За тридцать с лишним лет воспоминания Сандры о Земле потускнели. Она помнила громадные городские конгломераты, но напрочь забыла, как они могли устрашать. Она знала, что такое целиком искусственная и полностью управляемая окружающая среда, но только теперь Сандре пришло в голову, что такая среда по-своему более чужда ей, чем дальние планеты системы Майи. Кроме того, в первый раз она была здесь как турист, имевший право на свободное передвижение и возможность пережить любое приключение; тогда она еще не знала, в какие цепи Земля заковывает знаменитостей. Теперь все ее время было расписано по часам, все встречи превращались в ритуальный танец слов, все улыбки тщательно рассчитывались, дабы произвести впечатление на публику. Ей показали кое-какие еще сохранившиеся чудеса природы, но разрешили только смотреть: она не могла спуститься по крутой тропе в Большой Каньон или сбросить одежду и нырнуть в озеро Байкал. И повсюду, повсюду ее обязательно сопровождала охрана.

«И кому здесь нужна власть? Такой ценой?» — посетовала она однажды.

Дэвид Фолкейн тогда, помнится, криво усмехнулся и ответил:

— Политиканам она не по карману. Они устраивают показуху, но большинство действительно важных решений принимают владельцы собственности, управляющие, чиновники, профсоюзные бонзы, люди, которые не высовываются до такой степени, что им нужна защита или секретари, расписывающие их время… Разумеется, политиканы мнят себя вождями.