Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

И сразу же его патронус замерцал, потускнел и чуть не исчез, поскольку внутри Гарри поднялась волна отчаянного, истерического, пронзительного страха, невыразимого ужаса. Что-то в нём было готово пойти на всё, лишь бы не умирать, отказаться от чего угодно, лишь бы не умирать. Этот абсолютный ужас затуманивал мысли и чувства, смотреть в эту бездну небытия было всё равно, что смотреть прямо на солнце. Что-то внутри Гарри превратилось в слепое запуганное существо, которое желало лишь забиться в тёмный угол, спрятаться и никогда больше не думать об этом....

Серебряная фигура вновь потускнела до лунного света и затрепетала, словно гаснущая свеча...

Всё хорошо, — думал Гарри, — всё хорошо.

Он представил, как укачивает свою тёмную сторону, словно это маленький испуганный ребёнок.

Бояться — это нормально и правильно, потому что смерть и правда ужасна. Тебе не нужно скрывать свой страх, не нужно его стыдиться, ты можешь носить его гордо и открыто при свете дня.

Было странно ощущать себя разделённым на две части — поток мыслей, который нёс утешение, и поток, порождённый неспособностью его тёмной стороны понять чуждые ей, но естественные для Гарри мысли. Среди всего, с чем его тёмная сторона ассоциировала свой страх смерти, меньше всего она ожидала найти одобрение, похвалу и помощь...

Тебе не нужно сражаться в одиночку, — безмолвно говорил Гарри своей тёмной стороне. — У тебя есть я, и я всегда буду тебя поддерживать. Я не позволю умереть себе, и не позволю умереть своим друзьям. Ни тебе/мне, ни Гермионе, ни маме с папой, ни Невиллу или Драко, или кому-то ещё. Мы защитим всех...

Он представил себе крылья, сотканные из солнечного света, из сияния своего патронуса, и укрыл ими этого испуганного ребёнка.

Патронус вновь засиял ярче, и мир повернулся вокруг Гарри. Или у него закружилась голова?

Возьми мою руку, — подумал он, представляя, как протягивает руку, — пойдём со мной, сделаем это вместе...

Гарри почувствовал, как его разум качнулся, будто мозг сделал шаг влево, или всё мироздание сделало шаг вправо.

Посреди ярко освещённого коридора Азкабана, где тусклый свет газовых светильников тонул в ровном сиянии патронуса-человека, невидимый мальчик стоял со странной улыбкой на лице и лишь едва заметно дрожал.

Гарри каким-то образом знал, что он только что сделал что-то очень значимое, гораздо более важное, чем просто повышение сопротивляемости дементорам.

А кроме того, он вспомнил. Ирония заключалась в том, что к верному ответу его подтолкнули размышления о Смерти как об антропоморфной сущности. Гарри наконец смог вспомнить о вещи, способной скрывать человека даже от взгляда самой Смерти...

* * *

Волшебник, шедший по коридорам Азкабана, замер на полушаге, поскольку его ярко-серебряный проводник неожиданно завис в воздухе и горестно захлопал крыльями. Сверкающий белый феникс вытянул шею, посмотрел по сторонам, как будто в замешательстве, а затем повернулся к своему хозяину и, извиняясь, покачал головой.

Старый волшебник молча развернулся и зашагал в обратном направлении.

* * *

Гарри стоял твёрдо и уверенно, ощущая, как волны страха проходят мимо, не достигая своей цели. Эти постоянные волны пустоты, конечно могли чуть-чуть подтачивать его, как прибой подтачивает прибрежные камни, но по крайней мере теперь конечности не сковывал холод, и его магия оставалась с ним. Какая-то часть Гарри до сих пор съёживалась при мысли о Смерти вместо того, чтобы черпать в этом страхе силы для битвы, и со временем эти волны могут разрушить и поглотить его, воспользовавшись этой лазейкой. Однако для этого потребуется немало времени, поскольку тени Смерти далеко, и он им неинтересен. Тот изъян, та трещина, что была в нём, закрылась, и в его разуме царил яркий огонь звёзд, бесконечный, бесстрастный, сверкающий посреди холода и тьмы.

Сторонний наблюдатель сейчас увидел бы металлический коридор, залитый тусклым светом газовых ламп, и одинокого мальчика со странной улыбкой на лице.

Ибо Беллатриса Блэк и перекинутая через её плечо змея были скрыты одним из трёх Даров Смерти — Мантией невидимости, которая по легенде могла спрятать даже от взгляда самой Смерти. Ответ на эту загадку был утрачен, но Гарри нашёл его заново.

Теперь он понял, что Мантия даёт гораздо больше простой прозрачности чар Разнаваждения. Мантия прячет владельца, и, как невозможно увидеть фестрала, не осознав Смерть, невозможно увидеть человека, укрытого Мантией. И ещё Гарри понял, что именно кровью фестралов нарисован символ Даров Смерти на изнанке Мантии, и эта кровь даёт Мантии частицу силы Смерти, позволяя противостоять воздействию дементоров на их собственном уровне. Он осознавал, что ему нечем подтвердить эту гипотезу, и тем не менее был уверен, что она верна. Знание пришло к нему в тот же миг, когда он разгадал загадку.

Беллатриса по-прежнему была невидима, но Мантия больше не могла спрятать её от Гарри, он знал, что она здесь, точно так же, как знал о существовании фестралов, поскольку Гарри лишь одолжил ей свою Мантию невидимости, а не отдал насовсем, а также потому, что он понял суть и стал настоящим хозяином Дара Смерти, который из поколения в поколение передавался в роду Поттеров.

Гарри посмотрел на невидимую женщину и спросил:

— Белла, ты чувствуешь воздействие дементоров?

— Нет, — ответила она тихим удивлённым голосом и добавила: — Но, мой лорд... Вы...

— Если скажешь какую-нибудь глупость, я буду недоволен, — холодно оборвал её Гарри. — Или тебе пришло в голову, что я пожертвую собой ради тебя?

— Нет, мой лорд, — озадаченно и, кажется, даже благоговейно ответила Беллатриса.

— Идём, — велел Гарри ледяным шёпотом.

И они продолжили свой путь вниз. Тёмный Лорд на ходу запустил руку в свой кошель-скрытень, достал печеньку и съел её. Если бы Беллатриса спросила, Гарри заявил бы, что это шоколад, но она промолчала.

* * *

Старый волшебник прошёл обратно сквозь строй авроров, серебряный и красно-золотой фениксы следовали за ним.

— Вы... — зарычала было Амелия.

— Они отпустили своих патронусов, — сказал Дамблдор. Старый волшебник не повышал голоса, но его спокойные слова почему-то заглушили рычание Амелии. — Я не могу их найти.

Амелия стиснула зубы, чтобы удержаться от пары едких замечаний, и повернулась к офицеру связи:

— Пусть люди в дежурной комнате опять спросят дементоров, могут ли они почувствовать Беллатрису Блэк.

Специалист по связи обратилась к своему зеркалу, и несколько секунд спустя удивленно подняла глаза:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});