Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн

я в течение многих месяцев открываю человека, скрытого за личиной легендарного героя. И… хоть я и поторопилась с постелью, но ни один из нас не стал бы жениться из-за этого. А не хотел бы ты узнать о моем прошлом? Я расскажу тебе.

— Нет, не надо!

Я посмотрел ей в глаза, взял в руки ее ладони и спросил:

— Гвендолин, я хочу взять тебя в жены. Хочешь ли ты взять меня в мужья?

— Да, хочу!

— Я, Колин Ричард, беру тебя, Гвендолин, в жены, чтобы владеть тобой и содержать, хранить и лелеять и любить так долго, как ты будешь владеть мной.

— Я, Сэди Гвендолин, беру тебя, Колин Ричард, в мужья, чтобы хранить, любить и лелеять всю оставшуюся мне жизнь.

— Ф-фу! Полагаю, это то, что надо?

— Да, а теперь поцелуй меня.

Я поцеловал и спросил:

— Так когда же возникла «Сэди»?

— Сэди Липшиц, так меня звали с самого начала. Мне имя не нравилось, и я сменила его. Ричард, единственное, что нам осталось, это объявить о нашем браке, то есть скрепить его. И я хочу это сделать, пока ты еще покладист!

— Прекрасно. Но как ты объявишь об этом?

— Я могу воспользоваться твоим терминалом?

— Нашим терминалом. Ты не должна спрашивать разрешения.

— Нашим терминалом. Спасибо, милый!

Она вызвала справочную и попросила соединить с общественной редакцией «Голден Рул Геральд».

Когда подключили, она сказала:

— Пожалуйста, запишите: «Доктор Ричард Эймс и миссис Гвендолин Новак имеют удовольствие объявить о своем браке, состоявшемся сегодня. Никаких подарков и цветов». Пожалуйста, подтвердите получение.

Гвен вздохнула:

— Ричард, я заставила тебя поторопиться, но сделать это была должна: теперь я не смогу давать показаний против тебя ни в каком суде. Я хочу помочь тебе чем только смогу. Так почему же ты убил его, милый? И как?

Глава 2

Когда идешь на тигра, бери длинную палку.

Мао Цзэ-Дун (1893–1976)

Я задумчиво поглядел на мою новобрачную.

— Ты очень благодушна, любовь моя, и я благодарен тебе за то, что ты не будешь свидетельствовать против меня. Но побаиваюсь, что законные основания, приведенные тобой, не годятся для нашего случая.

— Но ведь это одно из основных правил юстиции, Ричард! Жену нельзя принудить показывать против мужа. Это знает каждый.

— Вопрос только в том: знает ли об этом Менеджер? Компания утверждает, что у данного поселения только один закон — закон Голден Рула и что инструкции Менеджера лишь практическое истолкование этого закона, то есть подзаконные акты, меняющиеся в строго определенных рамках, к тому же только по указанию самого Менеджера. Гвен, я не знаю! Окружение Менеджера вполне может решить, что ты главная свидетельница Компании!

— Я не желаю этого! Не желаю!

— Спасибо, любовь моя! Но давай подумаем: если потребуются показания, то каковы они должны быть? Итак, предположим: меня ошибочно обвиняют в смерти мистера… скажем, мистера Икс. Этот мистер Икс — незнакомец, подошедший к нашему столику в тот момент, когда ты вышла в дамскую комнату. Так что же ты видела?

— Ричард, я видела, как ты его убил! Я видела это!

— Но следователь будет спрашивать во всех подробностях. Видела ли ты, как он подошел к нашему столику?

— Нет. Я его не видела, пока не вышла из дамской комнаты и собралась подойти к нашему столику, но заметила, что на моем месте кто-то сидит. Я даже испугалась немного!

— Прекрасно, вернемся немного назад и снова повторим, что ты видела.

— Ну… я вышла из женского туалета и повернула налево, в сторону нашего столика. Ты сидел ко мне спиной, так? Ты же помнишь это?

— Неважно, что помню я. Говори лишь о том, что помнишь сама. На каком ты находилась расстоянии?

— Я не знаю… Возможно, в десяти метрах. Я бы могла отправиться туда и измерить. Разве это имеет значение?

— Если будет иметь, то измеришь! Итак, ты видела меня с расстояния в десять метров. Что я делал? Стоял? Сидел? Двигался?

— Ты сидел спиной ко мне.

— Ты видела спину, освещенную очень ярко. Но почему ты думаешь, что это был именно я?

— Ричард, ты что, нарочно все осложняешь?

— Да, поскольку и следователи тоже нарочно все осложняют. Так как же ты меня узнала?

— Но ведь это был ты, Ричард! Я знаю твой затылок так же, как твое лицо! К тому же, когда ты встал и подошел к нему, я увидела твое лицо!

— Ну ладно, ты вышла и увидела мою спину. Так что же я сделал потом?

Встал?

— Нет, нет. Я увидела тебя за нашим столиком и кого-то напротив, на моем стуле. Я просто остановилась и стала смотреть.

— Этот человек был тебе знаком?

— Нет, я его никогда раньше не видела.

— Опиши его.

— Но я не смогу… точно.

— Маленький? Высокий? Возраст? Борода? Раса? Одежда?

— Я же не видела его стоящим. Но он ни юноша, ни старик. По-моему, бороды не было.

— А усов?

— Не знаю.

(Я-то знал: усов не было. Возраст — около тридцати.) — Раса?

— Белая. Светлая кожа, но не блондин шведского типа. Ричард, не было времени на разглядывание всех деталей. Он угрожал тебе каким-то оружием, а ты выстрелил в него и вскочил, когда подбежал официант. Я повернула назад и дождалась, пока его унесли.

— Куда они его унесли?

— Я не знаю точно, так как была в дамской комнате и дверь за мной захлопнулась. Они могли его занести в мужской туалет на другой стороне холла. Но там есть и другая дверь с надписью: «Только для персонала».

— Ты видела, что он угрожал мне оружием?

— Да. И ты тогда выстрелил в него, вскочил, схватил его оружие и спрятал в карман как раз в тот момент, когда официант подбежал к нему с другой стороны.

(Ого!) — В какой карман я положил то, что взял?

— Дай мне подумать. Надо мысленно туда вернуться. В левый карман. В левый наружный карман пиджака.

— Как я был одет?

— В вечерний костюм, мы ведь зашли туда после театра. Белая манишка, серый пиджак, черные ботинки.

— Гвен, чтобы не будить тебя, я разделся в гостиной и повесил одежду в платяной шкаф прихожей, собираясь убрать ее в гардероб попозже. Не затруднит ли тебя открыть шкаф и извлечь из левого наружного кармана того самого пиджака, что был на мне вчера вечером, «оружие», которое я туда упрятал?

— Ну…

Она запнулась и торжественно, как ребенок, исполнила то, о чем я попросил. Вернувшись через минуту, она протянула мне бумажник незнакомца.

— Это все,