Архив комиссара Каина - Сэнди Митчелл

— Открыть огонь! — приказал Пирс так спокойно, насколько вообще было возможно в подобных обстоятельствах, и солдаты, равно как и ополченцы, разом дали залп из своего ручного оружия, поливая склон таким количеством зарядов, какое только было в нашем распоряжении.

Человеческая армия уже дважды подумала бы, продолжать ли наступление, в этом я не сомневался, но верные своей природе орки лишь еще пуще разъярились. С пробирающим до костей криком «Ваааарргх!», который я научился всем сердцем ненавидеть (и остаюсь при этом чувстве до сих пор, несмотря на все прошедшие годы), они полезли по склону, бросив машины, как только те достигли крутого подъема, который уже не могли преодолеть. Это было весьма неплохо, потому как иначе тяжелые орудия мототехники быстро разобрались бы с нами, — тут я не сомневался. Зеленокожие, возможно, все еще смогли бы причинить нам гораздо больший урон, если бы стрелки остались по местам и вели оттуда огонь, но, будучи такими же точно орками, вместо этого они тоже покинули машины и устремились со своими соратниками в ужасающий, казалось необоримый, штурм.

Ряд за рядом враги падали под огнем нашего оружия, но они все равно продолжали наступать, давя своих раненых множеством ног в стремлении схватиться с нами врукопашную и совершенно не заботясь о собственной безопасности. Никакие людские войска, кроме, я полагаю, Астартес, не могли бы пойти на подобный штурм, медленно катящийся по невероятно крутому обрыву, но зеленокожие перли вперед, будто по ровному полю, едва замедленные наклоном.

— Не прекращать огня! — проорал я.

«Леман Руссы» очистили находящуюся перед ними дорогу залпом тяжелых болтеров, пережевав в кашу всех оставшихся зеленокожих, и теперь пара горящих грузовиков не давала остальным оркам двинуться вперед и попытаться штурмовать нас со стороны дамбы. К сожалению, танки не были способны настолько опустить закрепленные на выносных пилонах орудия, чтобы атаковать зеленокожую волну, медленно, но упорно продвигавшуюся к нам вверх по склону долины, и нам приходилось рассчитывать лишь на переносные тяжелые орудия, которые мы могли бросить в бой. Надвигающийся прилив смерти был уже достаточно близок, чтобы некоторые из их наугад совершаемых выстрелов перелетали за парапет, и я нырнул за «Василиск» как раз в тот момент, когда что-то очень похожее на болтерные и стабберные заряды начало с визгом вспарывать воздух вокруг меня.

— Это было близко, — выразила наше общее наблюдение Сотин, падая в укрытие следом за мной.

Впрочем, не всем так повезло, как нам с ней. Двое солдат неподалеку упали и, если я мог правильно судить, уже не должны были встать. Сотин осторожно подняла голову:

— Какого фрага он творит?

— Один Император знает, — отозвался я, заметив Эриотта примерно в тот же момент, когда и она.

Маленький этот человек полз вперед, плотно прижимаясь к земле в попытке представлять собой наименьшую возможную мишень и, очевидно, намереваясь помочь раненым, несмотря на едва ли не абсолютную возможность в процессе присоединиться к их числу. Я активировал микрокоммуникатор:

— Команда Тарвила, прикройте нашего коновала.

Тарвил дал отмашку, что понял, и его ополченцы перенесли направление огня, сосредоточившись на том месте, откуда вылетала большая часть зарядов, продолжавших решетить воздух вокруг Эриотта. Не то чтобы подавляющий огонь когда-либо имел на зеленокожих какое-то действие, но, возможно, завалив нескольких, ополченцам удалось бы немного сбить прицел остальным, когда им пришлось бы переступать через тела шедших в передних рядах.

— Мы нацелены, — доложил командир «Василиска», и я внезапно заметил, что кусок металла, за которым я укрылся, вдруг перестал двигаться. Дуло, достигнув низшей точки, проскрежетало по опорам. — Дальше опустить невозможно.

— Будем надеяться, что этого хватит, — отозвался я.

Первые орки уже показались над краем склона, переваливая через него, чтобы, наткнувшись на настоящий шквал лазерного и пулеметного огня, падать целыми стадами, но шедшие сзади просто отбрасывали убитых и раненых в сторону, неуклонно продвигаясь вперед в своем стремлении вступить в ближний бой. К сожалению, слишком многие также вставали и продолжали, пошатываясь, упорно переть в атаку, несмотря на раны, которые уже трижды убили бы любого человека.

— Гранаты! — приказал Тайбер, и орочьи внутренности взметнулись фонтанами, но даже это, казалось, не могло унять их поток.

— Да кончайте уже мудохаться с фраговой[326] штуковиной! — рявкнула Сотин, выказывая удивительную в наших обстоятельствах сдержанность в выражениях.

Артиллеристов, впрочем, и не требовалось подгонять; длинноствольное орудие класса «Сотрясатель» уже в следующее мгновение подтвердило право на это имя — гром его выстрела эхом раскатился по долине, перекрывая даже шум битвы. Я в это время парировал удар орочьего топора цепным мечом, отхватил противнику кисть и оставил Юргена заканчивать работу с помощью лазгана, сам же обернулся, дабы посмотреть на основание дамбы.

Выстрел пришелся ровно в цель, доказывая высокое мастерство экипажа «Василиска» и разорвавшись о скользкую от брызг стену на волосок выше водной струи, бьющей из шлюза в камнебетонный водосброс внизу. Фонтан превращенного взрывом в крошево материала вырвался из поверхности стены, и, нацелив туда ампливизор, который протянул мне мой помощник, переступив через тело только что застреленного им орка, я, как кажется, заметил, что поток воды усилился.

— Еще, — приказал я, хотя это было и излишне, потому как торопящиеся артиллеристы уже забивали еще один снаряд в свою пушку.

— Кайафас! — взвизгнула Фелиция в моем микрокоммуникаторе. — Что, во имя Омниссии, ты творишь, а?

— Сберегаю тебе немного времени, — огрызнулся в ответ я, и, какой бы еще комментарий мы оба ни хотели приложить, он потонул в рокоте нового выстрела «Василиска» и быстро оборвавшегося тонкого завывания его снаряда в полете.

Учитывая, насколько короткой была траектория, звук разрыва последовал почти мгновенно, накладываясь на эхо, порожденное выстрелом, подобно раскатам грома.

В этот раз я уже не мог усомниться, что цель достигнута. За тучей камнебетонной крошки последовала струя воды, едва ли не вдвое увеличившая поток в водосбросе, и орки, чьи машины все еще подходили по высохшему ложу реки, обнаружили, что ленточка воды начала подмачивать им ноги, а затем и просто заполнять все старое русло. Через считаные секунды они оказались по грудь в воде, когда яростный поток ее вновь гордо занял свои берега, подхватывая неосторожных и унося прочь в месиве бьющих конечностей и незакрепленного снаряжения.

— Ну, некоторое количество тварей мы из головы вымыли, — удовлетворенно прокомментировала Сотин, вынимая пистолет, чтобы выстрелить в лицо показавшемуся из-за «Василиска» зеленокожему, который размахивал топором в поисках, кого бы прикончить, и монотонно выкрикивал боевой клич.

Он упал, и я закончил дело тем, что снес ему голову цепным мечом, просто чтобы быть уверенным, что он умер. Как бы выносливы они ни были, после такого еще ни один не поднимался.

К моему удивлению, краем глаза я заметил Эриотта, все еще не поймавшего свою пулю и вытаскивавшего одного из раненых солдат в более безопасное место с величайшим презрением к наличию вокруг голосящих зеленокожих, по-прежнему, едва ли уже не на него, укладываемых ополченцами Тарвила.

— Да ты понял хоть слово из моих объяснений? — вопросила но воксу Фелиция, удивительно взволнованная для члена культа, посвящавшего себя, помимо прочего, преодолению простых человеческих слабостей вроде того, чтобы проявлять эмоции относительно чего бы то ни было. — Мы даже еще не начали отключать генераторы, не говоря уже о том, чтобы опустошать конден…

— Ну и хорошо, — произнес я так, что она захлебнулась потоком слов. — Можете сказать, как сильно рванет?

— Достаточно, чтобы нарушить устойчивость всей дамбы, — мрачно отозвалась техножрица, как будто в наших обстоятельствах в этом было что-то дурное. — Вам лучше бы надеяться…

Я так и не узнал, на что именно, потому что к тому времени самые оптимистические мои прикидки целиком и полностью оправдались. С низким ворчанием, отдаленно похожим на звук ульетрясения где-то в глубинах самых огромных мусорных отвалов, поток вытекающей воды увеличился, казалось, сразу тысячекратно, унося с собой куски камнебетона размером с «Химеру», которые сыпались на долину внизу, размазывая под собой весьма удовлетворительное число зеленокожих.

— Кровь Императора! — воскликнула Сотин. — Да вся гребаная дамба рушится!

И она была права. Стена плотины пошла трещинами, не выдерживая напора изнутри, и из них стала потоками хлестать вода. С задумчивой неторопливостью все сооружение начало осыпаться, поддаваясь давно накопленному стремлению запертой жидкости освободиться. Внезапно целая секция камнебетона, казалось, мгновенно исчезла внизу, а на ее месте образовалась сплошная стена воды в несколько десятков метров высотой, с ревом устремившаяся в долину под нами, начисто смывая занявших ее зеленокожих. Орки и их машины были поглощены ею в считаные мгновения, не успев бежать (впрочем, напиравшие сзади соратники сделали бы такую попытку невозможной). Все они были подхвачены и унесены, кружась, подобно отбросам в сточной канаве.