Око Мира - Роберт Джордан

— Перрин, Мэт, вы тоже пойдете, правда ведь? Мы все будем вместе. — Мэт хрюкнул, это могло значить что угодно, а Перрин лишь пожал плечами, но девушка сочла это за согласие. — Вот видишь, Ранд? Мы все будем вместе.

Свет, мужчина утонет в ее глазах и будет этим счастлив. Смущенный, он откашлялся:

— А в Тар Валоне есть овцы? Все, что я умею, — пасти овец и выращивать табак.

— Полагаю, — сказала Морейн, — я смогу вам найти чем заняться в Тар Валоне. Всем. Не овец пасти, наверное, но нечто такое, что вы сочтете интересным.

— Ну вот, — сказала Эгвейн, словно бы все уладилось. — Я знаю. Ты будешь моим Стражем, когда я стану Айз Седай. Тебе понравится быть Стражем, да? Мой Страж? — Она говорила с уверенностью, но в ее глазах Ранд прочитал вопрос. Она требовала ответа, ей нужен был ответ.

— Мне бы понравилось быть твоим Стражем, — сказал он. Она не для тебя, и ты не для нее. Зачем Мин понадобилось мне это говорить?

Тяжело опустилась тьма, и все почувствовали усталость. Первым собрался спать Лойал, остальные отстали от него не надолго. Одеяла использовали только как подушки. Морейн что-то подсыпала в масло фонарей, что прогнало с вершины холма зловоние Запустения, но ничто не могло ослабить духоты. Луна изливала дрожащий водянистый свет, но вместо ночной прохлады стояла такая жара, как будто солнце висело в зените.

Уснуть Ранду не удавалось, даже с вытянувшейся не далее чем в спане Айз Седай, которая должна защитить его сновидения. Сон к нему не шел, не подпускал тягучий воздух. Тихие посапывания Лойала звучали громом, от которого храп Перрина казался несущественным, но все устали настолько, что никого это похрапывание не беспокоило. Страж, все еще бодрствующий, сидел неподалеку от Ранда, положив меч себе на колени и наблюдая за ночью. К удивлению Ранда, Найнив тоже не спала.

Мудрая долго смотрела молча на Лана, потом налила в чашку чая и принесла ему. Когда он протянул руку, прошептав благодарность, она отошла не сразу.

— Мне нужно было понять, что вы могли быть королем, — тихо сказала она. Взгляд Найнив не отрывался от лица Стража, но голос ее слегка дрожал.

Лан посмотрел на нее так же пристально. Ранду показалось, что лицо Стража и в самом деле смягчилось.

— Я не король, Найнив. Просто мужчина. Мужчина, не имеющий в своем имени и той малости, что есть в наделе у самого захудалого фермера.

Голос Найнив сделался тверже:

— Некоторым женщинам не нужны ни земли, ни золото. Им нужен просто мужчина.

— И мужчина, который попросит женщину принять так мало, недостоин ее. Вы замечательная женщина, прекрасная, Как восход солнца, сильная и беспощадная, как воин. Вы — львица, Мудрая.

— Мудрые редко выходят замуж. — Она помолчала, сделала глубокий вдох, словно успокаивая себя. — Но если я отправлюсь в Тар Валон, может статься, я буду чем-то иным, а не Мудрой.

— Айз Седай выходят замуж столь же редко, как и Мудрые. Какой мужчина сможет жить с женой, своим величием затмевающей его самого — хочет она того или нет?

— Некоторые мужчины достаточно сильны. Одного такого я знаю.

Если и могли быть хоть какие-то сомнения, кого имеет в виду Найнив, то ее взгляд не оставлял от них камня на камне.

— Все, что у меня есть, — это меч и война, в которой мне не победить, но прекратить сражаться я не могу.

— Я уже говорила вам, что мне нет до этого дела. Свет, вы заставили меня сказать больше, чем прилично. Вы будете теперь стыдить меня за эти расспросы?

— Я никогда не стану стыдить вас. — Нежный, как ласка, голос Стража звучал странно для слуха Ранда, но тон Лана заставил проясниться глаза Найнив. — Я стану ненавидеть мужчину, которого вы изберете, потому что им буду не я, и стану любить его, если он заставит вас улыбаться. Ни одна женщина не заслуживает в качестве подарка новобрачной неминуемого вдовьего платья, а вы — меньше всех. — Лан поставил на землю чашку, так и не пригубив ее. — Я должен проверить лошадей.

Когда он ушел, Найнив так и осталась стоять на коленях. Спал он, не спал, но Ранд закрыл глаза. Вряд ли Мудрой понравится, что он видит, как она плачет.

Глава 49

ТЕМНЫЙ ШЕВЕЛИТСЯ

Рассвет, словно толкнув, разбудил Ранда, угрюмое солнце, нехотя выглянув над верхушками деревьев Запустения, укололо юноше веки. Даже в такую рань духота накрыла выморочный край тяжелым, плотным одеялом. Ранд лежал на спине, уставясь в небо, под головой — скатка одеяла. Небо по-прежнему было голубым. Даже здесь оно все равно оставалось не тронутым порчей.

Ранд удивился тому, что уснул. Какую-то минуту смутное воспоминание об услышанном невзначай разговоре казалось ему частью сновидения. Потом он заметил покрасневшие глаза Найнив; она явно так и не спала. Лицо Лана было еще жестче обычного, как будто он вновь надел маску и не хотел позволить ей впредь соскользнуть с лица.

К Мудрой подошла Эгвейн и склонилась к ней с озабоченным видом. О чем они говорили, Ранд не разобрал. Эгвейн что-то сказала, и Найнив замотала головой. Эгвейн сказала еще что-то, а Найнив отмахнулась. Вместо того чтобы уйти, Эгвейн нагнулась к подруге еще ближе, и несколько минут две женщины беседовали еще тише, и Найнив по-прежнему качала головой. Под конец Мудрая рассмеялась, сжав Эгвейн в объятиях, и, судя по выражению ее лица, успокаивающе завершила разговор. Однако, встав, Эгвейн взглянула на Стража. Лан, казалось, и не заметил этого взгляда; он вообще не смотрел в сторону Найнив.

Покачивая головой, Ранд собрал свои пожитки, потом наскоро ополоснул лицо и руки, почистил зубы той небольшой порцией воды, которую ему выделил на умывание Лан. Занимаясь всем этим, Ранд гадал, нет ли у женщин способа читать мысли мужчин. Это предположение совсем выбило его из колеи. Все женщины — Айз Седой. Твердя, что позволил Запустению взяться за себя, он прополоскал рот и заторопился седлать гнедого.

Не успел Ранд дойти до лошадей, как лагерная стоянка исчезла, что оказалось для него отнюдь не слабым потрясением, но к тому времени, как юноша затянул подпругу у седла, все на холме, мигнув, вновь стало видимым. Все торопились.

В утреннем свете отчетливо вырисовывались семь башен — далекие обломанные обрубки, похожие на огромные неровные холмы, которые едва намекали на былое свое величие. Сотня озер блестела спокойной гладью голубизны. Ничто не нарушало покой этого утра. Взглянув на озера и разрушенные башни, Ранд почти забывал о нездоровой растительности окрест холма. Лан, казалось, не избегал смотреть на башни, так же как он не избегал Найнив, но как-то ни разу не взглянул на них, с головой уйдя в подготовку отряда к выступлению.

После того как все корзины были нагружены на вьючную лошадь, после того как каждый лоскуток был убран, кострище затоптано и все следы пребывания отряда уничтожены, а путники сели на лошадей, Айз Седай встала в самый центр вершины холма, закрыв глаза, казалось, даже не дыша. Не происходило ничего, что мог бы заметить Ранд, разве только Найнив и Эгвейн, несмотря на жару, поежились и энергично растерли свои руки. Ладони Эгвейн вдруг замерли на предплечьях, и она с открытым ртом уставилась на Мудрую. Прежде чем девушка успела заговорить, Найнив тоже прекратила потирать руки и окинула ее острым взглядом. Две женщины смотрели друг на друга, потом Эгвейн кивнула и улыбнулась, спустя миг Найнив тоже усмехнулась, но ее несмелая улыбка выдавала смешанные чувства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});