Сборник книг вселенной The Elder Scrolls - Bethesda softworks

"И они богаты?" — нетерпеливо осведомилась Херайя.

"Фантастически, как говорил тот парень. Но в этом замке они остановятся только на эту ночь".

"У меня отмычки при себе, — подмигнула Херайя. — Нам улыбается удача".

Она начертила на земле план замка: у главных ворот кухня и холл, а конюшня и охраняемый арсенал — сзади. У воров была система, которая еще их не подводила. Херайя должна была прокрасться в замок, забирая добро, а Индик отвлекал внимание на себя. Он ждал, пока партнерша заберется по стене, потом появлялся у главных ворот и привлекал внимание к себе. В этот раз он примет облик барда или потерявшего путь искателя приключений. Детали — отличный путь проявить фантазию.

Херайя услышала разговор Индика с какой-то женщиной у ворот, но она была уже слишком далеко, чтобы разобрать слова. Ему, очевидно, повезло: через минуту она услышала, как отворилась и закрылась калитка. Он умел вкрасться в доверие, стоило отдать ему должное.

Всего несколько замков и ловушек были преградой на пути к арсеналу. Конечно же, большинство ключей давно потерялись. Слуги, которые охраняли сокровища ордена, предусмотрительно привезли и установили несколько новых замков. Некоторое время заняли манипуляции с защелками и пазами и разгадывание ловушек, но вскоре она добралась до старых ловушек, все еще действующих — Херайя удерживала дыхание, чтобы успокоить сердце, бьющееся все сильнее в ожидании добычи. Что бы там ни было за дверями, думала она, награда должна оправдывать защиту.

Как только без скрипа приоткрылась последняя дверь, воровка поняла, что самые невероятные ее мечты меркнут перед реальностью. Целая гора золота, разложенные древние реликвии, светящиеся от неизрасходованной магии, оружие непревзойденного качества, драгоценные камни больше ее кулачка, бесчисленные ряды странных зелий, кипы свитков и древних рукописей предстали ее взгляду. Она была настолько поглощена созерцанием богатств, что не услышала, как со спины к ней подошел человек.

"Вы, должно быть, леди Тресед," — произнес голос и она вздрогнула от неожиданности.

Это был монах в черной робе с капюшоном, затейливо затканной золотыми и серебряными нитями. На мгновение у нее перехватило дыхание. Это была встреча вроде тех, что так обожал Индик, но она не смогла придумать ничего лучше, чем потрясти головой, очень надеясь, что это сойдет за утвердительный кивок.

"Боюсь, что я потерялась", — пролепетала она.

"Это я вижу, — с сухим смешком произнес человек. — Вы попали в оружейную. Я покажу вам путь в обеденный зал. Мы уже боялись, что вы не покажетесь. Торжество почти окончено".

Херайя проследовала за монахом через двор, к двойным дверям, ведущим в обеденный зал. Роба, точно такая же, как и та, что окутывала его плечи, висела при входе, и он с улыбкой подал ей это одеяние. Она накинула робу. В подражание ему Херайя покрыла голову капюшоном и вошла в зал.

Факелы освещали группу людей, собравшихся за столом. Каждый из них был одет в такую же робу, полностью скрывающую личность ее обладателя, и было очевидно, что пир закончился. Пустые бокалы, тарелки и блюда едва помещались на столе и лишь местами остались недоеденные кушанья. Все напоминало не то очень поздний ужин, не то ранний завтрак. На мгновение в голову Херайе пришла мысль о несчастной заблудившейся леди Трессед, которой так и не удалось хорошенько перекусить.

В центре стола располагался странный предмет: огромные песочные часы, вниз ссыпались последние песчинки.

Несмотря на то, что все собравшиеся выглядели неотличимо, некоторые из них спали, откинувшись в креслах, другие весело болтали друг с другом, один играл на лютне. Лютня показалась ей знакомой, на пальце музыканта она заметила кольцо Индика. Внезапно она почувствовала благодарность за капюшон, который скрывал ее черты. Быть может, Индик не догадается, что это она и что она просчиталась.

"Тресед", — представил ее собравшимся провожатый, и они повернули головы как один, аплодируя ей.

Бодрствующие члены ордена встали, чтобы представиться и поцеловать ей руку.

"Нирдлэ".

"Суелес".

"Килэр".

Имена становились все более странными.

"Тониоп".

"Тилитс".

"Ноифарап".

Она не смогла сдержать смех: "Я поняла. Задом наперед. Ваши настоящие имена — Элдрин, Селеус, Рэлик, Поинот, Стилит, Парафион".

"Конечно же вы правы, — сказал ее провожатый. — Присядете в кресло?"

"Благодарю, — усмехнулась Херайя, входя во вкус анонимного общения. — Полагаю, когда кончится песок в часах, имена перевернутся вновь?"

"Именно так, Тресед, — произнесла со значением женщина слева от нее. — Это только лишь одно из маленьких развлечений ордена. Этот замок прекрасно подошел для нашего праздника. Не правда ли, иронично то, что он был построен для защиты от зараженных чумой людей, которые уже по сути были ходячими мертвецами?"

Херайя почувствовала, как ее голова кружится от аромата светильников, и схватилась за плечо человека, спавшего справа от нее. Он пошатнулся, и упал вперед, уткнувшись лицом в стол.

"Бедняга Аксуказ, — сказал другой сосед, помогая усадить упавшего. — Он дал нам так много".

Херайя поднялась на ноги и сделала несколько нетвердых шагов к выходу.

"Куда ты идешь, Тресед?" — спросила одна из фигур, и ее голос задрожал от ехидного смеха.

"Меня зовут не Тресед, — пробормотала она, хватая за руку Индика. — Прости, дорогой. Нам пора".

Упала последняя крупинка песка, и человек откинул капюшон. Это был не Индик. Он не был даже особенно похож на человека — пародия, не более, с блестящими, как будто стеклянными, глазами и пергаментной кожей, растягивающей в оскале клыкастый рот.

Херайя пошатнулась и упала на кресло, в котором сидел Аксуказ. Его капюшон упал на плечи и обнажилось бледное, без кровинки, лицо Индика. Она закричала и фигуры метнулись к ней со всех сторон.

В последний момент перед смертью, Херайя наконец поняла, что означало имя "Тресед".

Письма из Виндхельма

Письма, текст которых представлен ниже, были найдены в сейфе дома в Солитьюде, сгоревшего при пожаре в начале Третьей эры. Никто по имени, на которое были адресованы письма, в доме не жил, и остается неизвестным, как долго сейф находился у семьи. Предполагают, что письма были написаны в правление ярла Элгрира Неразумного, который правил Виндхельмом во Вторую эру и о котором почти не сохранилось записей.

Мой дорогой Фессалоний,

Надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии. В городе все сложнее найти бумагу, но у меня сохранились бумажки, которые присылают налоговые агенты города. Надеюсь, тебя не смутит жилищный счет на обороте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});