Рай подождет - Джейн Харри

— Радость моя, — шептал Райан ей в губы. — Жизнь моя! Любовь моя!

Языком он ласкал ее язык и приглашал в свой рот, который с умелой властностью наконец, овладел им и подчинил эротическому ритму. Ребекка чувствовала, как он напряжен, и его возбуждение сводило ее с ума.

Губы Райана скользили по ее лицу, оставляя легкие, как перышко, поцелуи на щеках, на лбу, на веках и в уголках ее губ, затем проложили огненную дорожку от подбородка к маленькой ямке у основания шеи. Бекки издала глухой стон, почувствовав на себе тепло его дыхания. Своей рукой он нежно гладил ее волосы, плечи, затем стал спускаться ниже, к первой перламутровой пуговице на блузке.

Райан медленно расстегивал их одну за другой, жадно целуя Ребекку и шепча, словно в бреду, слова любви, будто пытаясь отмести последние ее сомнения.

Разделавшись с последней пуговицей, он снял с нее блузку, горящим взглядом, словно лазером, прожигая тонкую ткань, скрывающую грудь Бекки. Затем пальцами поддел бретельки бюстгальтера и спустил их с плеч.

— Само совершенство, — хрипло выдохнул Райан, высвобождая налившиеся груди с затвердевшими розовыми бутонами сосков. Его голубые глаза совсем потемнели из-за зрачков, готовых вылиться из радужки.

Ребекка замерла, она чувствовала себя сотканной из облаков, бесформенной, неземной, не способной двинуть ни рукой, ни ногой, она могла только парить в невесомости.

Теплой ладонью он накрыл грудь Ребекки, легким искусным движением теребя сосок большим пальцем, но проделывал это так мучительно медленно, что под его рукой этот болезненно-напряженный кусочек ее плоти налился, потемнел, жадно требуя новых ласк.

Повинуясь молчаливому приказу, Райан наклонился и сомкнул губы вокруг ее соска. Бекки чуть не задохнулась от интимности этого поцелуя. Ее нежная кожа чувствовала влажную гладкость его языка. От этого прикосновения ток молнией пробежал от груди к животу, наполняя ее плоть невыносимо острым желанием. Райская нега обволакивала ее, и все тело как бы растворилось в медленном жарком потоке, опалившем ее бедра, лоно...

Когда он вновь приник к ее губам, Бекки, совершенно не стесняясь своей безудержной радости, отвечала на его поцелуй и, прижимаясь все ближе и ближе, ласкала его в неистовом самозабвении страсти.

Ладонь Райана очертила изгиб ее бедер, затем скользнула к молнии на джинсах и замерла... Он оторвался от ее губ и ошеломленно посмотрел на Ребекку. Дышал он так, словно первым пробежал стометровку.

— Боже, Бекки! — Он говорил с трудом, его язык заплетался. — Что ты со мной делаешь? — Райан потряс головой, словно насмехаясь над собой. — Столько времени мы были одни в этом доме, а выбрали момент, когда моя сестра может зайти сюда в любую секунду.

Вот она, беспощадная реальность! Эти слова словно разбудили Ребекку от сладкого сна. Она выпрямилась, безуспешно пытаясь трясущимися руками привести в порядок одежду и одновременно отползти от своего мучителя подальше.

— Дай я...

— Нет. Не прикасайся ко мне.

После небольшой паузы Райан тихо, гортанно рассмеялся.

— Все еще будешь утверждать, что не умеешь лицемерить, Бекки?

Затем аккуратно поднялся, придерживаясь за спинку дивана и глядя ей прямо в глаза.

Даже осознание того, что он сейчас ни на йоту не спокойнее, чем она сама, вовсе не утешало Ребекку. Да, она хотела, безумно хотела, чтобы Райан не отпускал ее.

Только какой смысл, желать невозможного, все равно очень скоро она уйдет. И Ребекка надеялась сделать это с высоко поднятой головой и неуязвленной гордостью. Поэтому с этой минуты до самого ее отъезда из Мэнтра Хилл любой физический контакт между ними — табу.

— Мне очень жаль, — мягко сказал он.

— Еще бы. Я надеюсь, что...

— Нет, ты не поняла, — перебил Райан. — Мне жаль, что я не закончил начатое. В следующий раз...

— Следующего раза не будет. — Голос Бекки звенел от возмущения. — Иначе к черту контракт и все оставшиеся четыре недели.

— Бекки, перестань разыгрывать из себя оскорбленную невинность. Как будто я первый... — Он замер на полуслове, его глаза сузились. Ребекка вспыхнула и отвела взгляд. — Ведь так и есть? А как же Эрвин Лестор?

Она гордо вскинула голову.

— Возможно, он уважает мои чувства, а не относится легкомысленно, как к девочке на одну ночь.

— Ты думаешь, я так к тебе отношусь? — Интонации его голоса стали холодными как лед. — Моя дорогая леди, с самого начала у меня на уме абсолютно серьезные намерения. И тебе никуда не деться. Ты будешь моею, Бекки, и мы будем любить друг друга так, что чертям в аду станет жарко.

— Вы себе льстите, сэр.

— Поверь мне.

— Даже не рассчитывай, что я стану еще одной вехой на пути твоего сексуального воскрешения.

Ее голос дрожал, преимущественно от гнева. И хорошо. Надо использовать это сильное чувство для защиты от обаяния Райана. От его уверенности, что стоит ему щелкнуть пальцами — и она прибежит к нему по раскаленным углям.

Гнев, а также тот факт, что всего лишь двенадцать часов назад Райан был в постели с другой женщиной.

— В каком смысле?

Ребекка ожидала вспышки ярости, но в голосе Бизера слышались веселые нотки.

— В смысле, что я не буду спать с тобой, — отчеканила она каждое слово.

— Не переживай, спать мы как раз, и не будем. — Райан многозначительно улыбнулся, и в какой-то момент Бекки показалось, что этот неугомонный соблазнитель раздевает ее глазами.

Затем он подошел к столу и начал просматривать почту.

— Если ты опять решила вернуться к роли экономки, то приготовь чай, — бросил Райан, даже не глядя в ее сторону.

— Да, конечно.

Ребекка сама удивилась, как ей удалось не хлопнуть дверью. Она выскочила и прислонилась к панелям.

Как так получилось, что Райан, стал таким важным человеком в ее жизни? Нет, это произошло не в один момент, это началось уже давно, но она бы даже под страхом смерти не призналась себе в этом. Воздвигла для самозащиты барьер, который назвала «рабочие отношения», и убедила себя, что ей этого вполне достаточно. Но какой смысл прятаться за оградой, которая рухнула?

Но если от себя Бекки перестала скрывать, что влюблена в Райана Бизера, всем остальным, а главное, ему самому она никогда не покажет и виду.

Выпрямившись и взглянув на себя в зеркало, Бекки принялась правильно застегивать пуговицы. Услышав слабый шорох, она взглянула наверх и увидела Кортни, застывшую, на середине лестницы.

— О нет, — тихо простонала Ребекка. Женщина стукнула себя по лбу и, совершенно не смутившись, произнесла:

— Совсем забыла о песне.

И, расплывшись в улыбке, запела «Любовную лихорадку» Марвина Хьюза.