Адриан - Игорь Олегович Князький

подход был близок Публию Элию Адриану.

Едва ли стоит сомневаться в том, что именно Сосий Сенецион познакомил Адриана с Плутархом. Ведь сам наместник пользовался большим уважением почтенного учёного. Именно Сосию Сенециону Плутарх посвятил свой самый знаменитый труд «Параллельные жизнеописания». Можно только догадываться, сколь много радости доставило нашему герою общение с таким великим интеллектуалом, каковым являлся Плутарх. Но, думается, и великий историк должен был оценить незаурядный ум и высокую культуру римлянина-эллинофила.

Наш герой встречался в Афинах и с Флавием Аррианом, учеником Эпиктета, самого знаменитого философа своего времени. Известно, что они очень сблизились и подружились[182]. Арриан как никто знал учение Эпиктета. Ведь сей мудрый философ, подобно великому Сократу, сам не писал учёных трактатов. Знаем мы идеи стоицизма, которые проповедовал Эпиктет, исключительно благодаря записям Флавия Арриана. Именно он записал выдержки учения своего учителя под названиями «Беседы» и «Руководство». В личности Эпиктета его последователей не могло не привлекать то, что он в жизни следовал всем тем принципам, что проповедовал в своём учении.

В Греции Адриан сблизился ещё с некоторыми незаурядными людьми. Среди них известен Гай Юлий Антиох Филопапп. Он был внуком коммагенского царя Антиоха IV. Сама Коммагена была небольшим царством в Северной Месопотамии, возникшим после 163 года, когда там начал править царь Птолемей Коммагенский, происходивший из армянской династии Ервандуни, но среди своих предков числил также персидского царя Дария I. Династия состояла также в родстве с Селевкидами. Граничила Коммагена с Сирией, Киликией, Каппадокией и Арменией. В правление императора Тиберия (14–37) Коммагена была присоединена к Риму. Непредсказуемый преемник его, Гай Цезарь Калигула, сначала восстановил на престоле в Самосате (столица Коммагены) царя Антиоха IV, но затем сам же его отстранил от власти. Великодушный Клавдий (41–54) Антиоха вернул на престол, но в 72 году Веспасиан окончательно упразднил царство Коммагену, включив его в состав Римской империи. Внуком последнего царя Коммагены и был новый друг Адриана. Филопапп долгие годы жил в Риме, где удостоился звания римского сенатора, а в 109 году стал даже консулом. Оказавшись в Афинах, Филопапп, будучи человеком очень состоятельным, употребил своё богатство на благоустройство города. После его смерти в 116 году благодарные афиняне поставили ему памятник. Имя Филопаппа получил со временем Холм Муз, где и был ему установлен памятник.

Двоюродным братом Филопаппа был знатный спартанец Гай Юлий Эврикл Геркулан. Его семья доминировала в Спарте со времени правления Августа. Геркулану одно из своих произведений посвятил сам Плутарх. Геркулан и Адриан были практически ровесниками, что способствовало их сближению.

Благодаря дружбе с Флавием Аррианом, также блестящим интеллектуалом, коему мир обязан самым подробным изложением истории походов Александра Македонского[183], Адриан мог глубоко познать философию Эпиктета. Потому для него очевидным должно было стать, что задача философии — научить различать то, что в человеческих силах совершить, а что нам непосильно. Человеку неподвластно то, что находится вне его. Но не сам внешний мир, вещи, в нём находящиеся, делают людей счастливыми или несчастными, но наши собственные представления о них. Подвластны же нам наши мысли, наши устремления, а значит, и наше счастье. Так учил Эпиктет, этому учился Адриан, внимая пересказу слов великого философа Аррианом.

В Афинах Адриан вправе уже был ощутить себя не каким-то там «гречонком» или, хуже того, «гречишкой» (graeculus), но полноправным эллином. Да периодически и был он им, получив афинское гражданство. Кстати, дем Бес, удостоивший его такового, как мы помним, был также демом его нового друга Филопаппа[184].

Но, наслаждась счастьем пребывания в любимой Элладе, среди близких ему духовно эллинов, Адриан не мог не задуматься над своим будущим. А ведь из Греции оно не выглядело столь же безоблачным, как её небо большею частью года. Мы помним, что незадолго до своей смерти в 106 году покровительствовавший Адриану Сура прямо сообщил ему о перспективе его усыновления Траяном. А это, что совершенно очевидно, возводило Публия в ранг официального престолонаследника. Но затянувшееся на годы пребывание Адриана в Ахайе делало перспективу усыновления всё более и более призрачной. Нетрудно предположить, что и самый переезд нашего героя пусть и в обожаемую, но весьма удалённую от Рима Элладу, и многолетнее нахождение в ней должны были быть следствием какой-то политической интриги, ловко задуманной и умело осуществлённой. Мы ведь помним, что до того, как Сура сообщил о предстоящем усыновлении Адриана императором, друзья Траяна презирали его и открыто выказывали пренебрежение племяннику правящего цезаря[185], зная, очевидно, о непростых отношениях между ними. Получалось, что умная распорядительность Адриана в первой Дакийской кампании, немалая доблесть во второй, лично Траяном отмеченные и вознаграждённые, веса ему на Палатине не прибавили. То же касается победы над сарматами-язигами и успешного управления Паннонией… Возможно, и возросшая расположенность Траяна к Адриану даже после Суры, каковую наш герой снискал благодаря речам, которые составлял вместо императора[186], недолго продлилась. Да и, скажем прямо, должность архонта-эпонима Афин — не то место, с которого начинается путь к престолу Римской империи. Это должна быть какая-либо из важнейших провинций державы, с мощной группировкой легионов. Опыт гражданской войны 68–70 годов (от гибели Нерона до торжества Веспасиана) сие более чем убедительно всем показал. Да и кем был сам Траян перед усыновлением его Нервой? Наместником провинции Верхняя Германия, где стояли четыре легиона! Потому-то и не ошибся Нерва в своём преемнике.

Правда, неизменным для Адриана оставалось расположение супруги правящего императора Помпеи Плотины. Но здесь, однако, всё было далеко не просто. Пусть сам Траян, как известно, предпочитал исполнению супружеского долга увлечение мальчиками[187], но, очевидно, квазиматеринская или же квазисестринская симпатия его законной супруги к молодому родственнику, им же самим возвышенному, радости ему никак не доставляла.

Были у Адриана в Риме и другие люди, чьим расположением он пользовался. Из сенаторского сословия это были Сосий Пап и Платорий Непот, а из сословия всадников — Аттиан, бывший его опекун, а также Ливиан и Турбон[188]. В то же время были у него и враги. И враги совсем не простые. Это были Пальма и Цельс[189].

Луций Публилий Цельс прославил себя подвигами в обеих Дакийских кампаниях и потому не мог не пользоваться самым искренним и заслуженным расположением своего главнокомандующего — Траяна. Что до Авла Корнелия Пальмы Фронтиниана, то и его великие заслуги перед Империей были известны. В 104–108 годах Пальма был наместником важнейшей и крупнейшей провинции на Римском Востоке — Сирии. Весной 106 года он соединил под своё командование вновь созданный II Траянов легион с переброшенным из Египта III Киренаикским легионом. К этой мощной группировке он присоединил ряд подразделений легионов из вверенной ему в управление Сирии. С такими силами доблестный Авл Корнелий Пальма двинулся в поход на Синай. На этом полуострове и частью на северо-западе Аравии