Маленький красный дом - Андерссон Лив

– Это я уже слышала.

– Не верь всему, что слышишь. – Она понизила голос. – Дела обстоят хуже, чем кажутся.

– Какие дела? Я слышала, что произошло несколько убийств.

Женщина – Стелла, судя по бейджику, – положила мои покупки в бумажный пакет, подвинула его ко мне и оглядела пустой магазин.

– Не задавай лишних вопросов. Тебя могут услышать не те люди. Это маленький городок, а у людей хорошая память. – Она протянула руку и провела пальцем по контуру моей щеки. – Ты красивая девушка, как моя дочь. Такие высокие скулы…

Я отступила назад, ощущение ее пальца было как ожог от сигареты – неожиданное и нежеланное. Я схватила свой пакет и повернулась, чтобы уйти, слишком ошеломленная, чтобы вежливо попрощаться.

– Прости, – сказала Стелла. – Это просто… А скажи, ты все еще ищешь работу?

Я обернулась. Ее улыбка казалась извиняющейся.

– Попробуй у Мануэлы. Это в нескольких милях вниз по дороге, рядом с заправочной станцией. Еда на удивление хороша для закусочной. Чаевые будут невелики, но, думаю, Мануэла тебе понравится.

– Спасибо.

Вошел мужчина, взглянул на нас и коротко кивнул. Стелла кивнула в ответ.

Так много вопросов крутилось у меня в голове, но внимание Стеллы было сосредоточено на новом клиенте, поэтому я просто ушла.

На выходе я услышала, как кто-то кричит мне, чтобы я подождала. Стелла выбежала на улицу и сунула что-то мне в руку.

– Ты забыла свой чек.

Ничего подобного – я помнила, как она положила его в пакет еще в магазине, но все равно взяла бумажку. Прежде чем я успела задать какие-либо вопросы, женщина исчезла обратно в «Логове Разнорабочего».

Я скользнула в свою машину и уехала, даже не взглянув на листочек.

Глава двадцатая

Констанс ФостерНихла, Нью-Мехико – наши дни

В Нихле, оказывается, не было публичной библиотеки. Я проехала восемнадцать миль по изрытой колеями дороге, пока не добралась до самого большого ближайшего города с библиотекой. Уэллс оказался еще одним населенным пунктом с единственной приличной улицей, скорее остановившимся в развитии, чем перспективным, но в его библиотеке хотя бы имелось то, что я искала: на удивление быстрое подключение к Wi-Fi и микрофиши со старыми газетами. Я нашла ободранный сосновый стол, достала свой ноутбук, записную книжку и принялась за работу.

На смятой бумажке, которую протянула мне Стелла-без-фамилии, было только имя: Джосайя Смит. Ни адреса, ни номера телефона, ни какой-либо другой идентифицирующей информации. Я предположила, что Джосайя Смит был – или является сейчас – жителем Нихлы. Еще один возможный наниматель? Или что-то еще?

Или кто-то, кто знал что-то конкретное об убийствах в Нихле?

Я начала с Джосайи. Неудивительно, что его имя не было однозначным хитом. Согласно Интернету, в Нихле было шесть Смитов – ни одного по имени Джосайя. Когда я использовала «Белые страницы», чтобы посмотреть, кто жил в одних домах с другими Смитами, я обнаружила «Дж. Смита», жившего с Ребеккой Смит на Лоури-лэйн. Функция карт поисковой системы подсказала, что Лоури-лэйн находится на противоположном от меня конце города, недалеко от межштатной автомагистрали. У этого Дж. Смита, казалось, не было никакого присутствия в социальных сетях, вообще никакого недавнего присутствия в Интернете. Я записала адрес в блокнот и двинулась в своих изысканиях дальше.

Имя «Бернард Джетсон Монтгомери» мне не очень понравилось, поэтому я попробовала «Джет Монтгомери», «Бернард Монтгомери» и множество других сочетаний имен и местоположений. В моем онлайн-поиске не появилось ничего нового или полезного, кроме его текущего адреса, который я уже знала. Расстроенная, я решила расширить свои запросы до убийств.

Все стало еще интереснее.

Хотя национальные онлайн-новости не освещали недавние убийства, я нашла несколько мимолетных упоминаний о них в местных газетах и одну более длинную статью на сайте «Taos». Эми была права. Две девочки, одну из которых звали Хизер Агню, а другую пока не опознали, были найдены в Нихле или недалеко от нее. Изуродованное тело Хизер было брошено в мусорном мешке у межштатной автомагистрали. Никаких подробностей о том, что представляло собой «изуродованное», но очевидно, что от ее тела осталось достаточно, чтобы подтвердить личность.

Другое тело принадлежало латиноамериканке в позднем подростковом возрасте. Ее нашли в мусорном контейнере два месяца назад, за хозяйственным магазином «Логово Разнорабочего». Пытали, насиловали. Я удивилась, почему Стелла не упомянула об этом.

Состояние обоих тел наводило на мысль о длительном заключении. Женщин морили голодом, избивали. Я отложила газету и закрыла глаза.

Статья на «Taos» была единственной, в которой упоминались прошлые убийства в Нихле. Эми сказала, что их было шесть, но в этой статье говорилось о девяти. Девять человек погибли или пропали без вести в Нихле за период с конца восьмидесятых по девяностые годы. Большинство старых убийств были похожи: девушек в возрасте от тринадцати до тридцати лет находили мертвыми в мусорных контейнерах, мешках для мусора или, в одном случае, в багажнике брошенной машины. Изуродованные тела. Изнасилованные. Обычное дерьмо психопата-ублюдка, которое больные мужчины вытворяли с женщинами.

А теперь новые убийства. Связаны ли они с теми, старыми? Автор поделился информацией с читателями, но не сделал никаких выводов. В статье содержалась просьба ко всем владеющим сведениями о том, кем может быть «неизвестная» за хозяйственным магазином, сообщить об этом.

Я просмотрела статью во второй раз, ища имя автора. Оно было написано в конце: Альберто Родригес. Никаких фотографий или дополнительных подробностей. Я сохранила статью и отметила имя Альберто, прежде чем искать еще что-нибудь о мистере Родригесе. Я была вознаграждена более чем тремя десятками статей, и все они, по-видимому, освещали преступления в Таосе и его окрестностях – от угона автомобилей до убийств. Шесть статей касались смертей и исчезновений в Нихле. Самая ранняя из них была написана в 2000 году. Я задалась вопросом, есть ли что-то еще в микрофишах, потому что ранние убийства произошли до того, как Интернет стал чем-то распространенным.

Я протерла глаза и оглядела библиотеку. Я была единственным человеком в читальном зале, который состоял из четырех больших столов, окруженных полками с книгами. Свет просачивался сквозь чистые окна, окутывая одинокий компьютер ореолом золотого сияния. Несмотря на то, что, очевидно, со средствами был напряг, кто-то приложил все усилия, дабы позаботиться об этом укромном месте. Кто-то, кто ценил книги, знания или историю – или все вместе.

Я решила пойти поискать этого человека и обнаружила в задней комнате, где хранились подшивки старых журналов и микрофиши, женщину. Та делала авторучкой пометки в желтом юридическом блокноте. Она была невысокой и худой, лет пятидесяти, с чертами лица, свидетельствовавшими о коренном американском происхождении. Темно-карие глаза насторожились, едва я вошла, затем смягчились, когда я приветливо улыбнулась. Я несколько минут поболтала с ней о библиотеке (казалось, ей понравилась моя оценка состояния библиотеки), но она напряглась, стоило мне спросить об убийствах.

– О, эти, – сказала она, глядя в свой блокнот. – Это было очень давно.

– Восьмидесятые и девяностые. Вы тогда жили здесь?

– Я выросла неподалеку от Нихлы.

Я ждала продолжения. Когда ничего не последовало, я спросила о недавних убийствах.

– У нас здесь много народу бывает проездом, – ответила она, вторя бармену Рону.

– Как вы думаете, новые убийства могут быть связаны?

– Связаны с чем?

– Со старыми.

Она нахмурилась.

– Откуда мне знать, что думает полиция.

– Не полиция. Вы, горожане. Как вы думаете, эти убийства могут быть связаны?

Библиотекарша отложила ручку и одним резким движением сунула блокнот в ящик углового письменного стола. Потерла виски обеими руками. Я заметила тонкое золотое обручальное кольцо, но в остальном ее пальцы были без украшений и даже без маникюра. Она оставила виски в покое, лишь когда поняла, что я смотрю на нее.