Новый Мир ( № 11 2007) - Новый Мир Новый Мир

— Почему мужчина, чтобы потушить огонь, машет спичкой? — спросил один шепотом.

Раздался громкий стук в дверь.

— А женщина дует на спичку?

Но за дверью не было слышно ни звука.

о. Крит, август 2005 — п. Ильинский, март 2007.

Анкета

Клюев Евгений Васильевич родился в Твери в 1954 году. Закончил филфак Тверского университета и аспирантуру при кафедре стилистики факультета журналистики МГУ. Ph. D., написал несколько учебников для вузов. Автор стихотворных, переводных и прозаических сборников. Иллюстрирует книги собственными рисунками. Живет и работает в Дании.

 

Имя, фамилия, отчество

Имя — так сказать, бремя… или же вымя,

что до фамилии с отчеством — тут увы:

те, что имели место, заменены другими,

выдуманными однажды из головы,

под настроенье: и все-то под настроенье —

без настроенья строенья не возвести.

В общем, все — липа, туфта, щебенка, каменья…

почему-то не выброшенные по пути.

Помню над колыбелью веселую фею-с…

с именем, значит, в руках — говорит, возьми.

Впрочем, не отзывался и не отзываюсь —

просто с тех пор неправильно называюсь

всякими обстоятельными людьми.

В имени — вымени — нет никакого проку:

выменял как-то на склянку пустую и на

не подошедшую к ней красивую пробку:

вот таковы и есть они, имена!

Надо бы — на солдатика или монетку,

но ни того, ни другого никто не давал,

дали воздушный шарик, да не удержал за нитку —

полный облом получился, полный обвал.

Стало быть, кто ты, и чей ты, и прочие трали-вали —

стоят недорого и ничего в них нет.

Может, и хорошо бы, если б меня звали…

но не зовут — никуда, уже много лет.

Ну а тогда — бог с вами, а также с нами,

во вторсырье сдается наш гордый “Варяг”.

За исключеньем, конечно, того, если имя — знамя…

только вот с этим тут как-то совсем напряг.

 

Возраст

Видимо, возраст преклонный — птичка в летах.

Или же непреклонный... но это я так,

это я так — из некоего пижонства:

нa воду, значит, не дул, но и не обжeгся,

то есть не то чтобы там уж… совсем простак!

Но это я так.

Возраст, когда на картине “Вечный покой”

видишь не реку, а только — что за рекой,

и когда, в сотый раз перечитывая “Одиссею”,

вдруг говоришь себе: кажется, я лысею

и Пенелопина верность — такой пустяк!

Но это я так.

Возраст, когда на признанье тебе в любви

ты уличаешь в глупости визави

и, приходя на свидание, вместо астры

даришь вдруг том с монологами Заратустры,

в астре внезапно увидев намек на брак.

Но это я так.

Возраст, когда на показ парада планет

ты отзываешься вдруг громогласным нет

и когда народному шествию ты, затворник,

предпочитаешь судоку и свежий твo"рог

или творо"г… с удареньем на двух местах.

Но это я так.

Возраст, когда конфеткою из дерьма

не обмануть: ах, детка, скушай сама,

и когда в ответ на слова: “Я о вас наслышан”, —

выбегаешь в сени к своим навостренным лыжам,

пуще жизни и смерти боясь лобовых атак.

Но это я так.

Возраст, когда и возраст уже не возраст,

а только небо — небо в высоких звeздах,

а только море — море в тарелке супа,

где утонуть бы — только, наверно, глупо:

вытащат всe равно… ведь у них черпак!

Но это я так.

 

Пол

Ох, не смешите, пожалуйста: я с бородою,

а борода бывает вы знаете у кого.

Я от нее, конечно, не молодею,

но насчет пола… выгляжу стилевo.

Если же кроме шуток, то, кроме шуток,

нету у нас ничего — разве печка на колесе,

ибо весь мир наш веселый безалаберно шаток

и ужасно мы в нем разнополые все.

Пол на поле, значит, и полом же погоняет —

и полами размахивают пальто!

Так что, если пробки перегорают и огня нет,

очень трудно диагностировать, кто есть кто.

Говорят: мужчина, а он алкоголик,

или женщина, а она трезва… —

вместо крестика иногда приходится ставить нолик

или вписывать какие-нибудь слова:

скажем, пол — “растительный” или, напротив,

он “геометрический”, как узор…

впрочем, можно жизнь прожить — вообще не увидев

половины полов в упор!

Но на всякий случай я с бородою,

а борода бывает вы знаете у кого —

и от этого выгляжу под стать чародею,

то есть бороду использую целевo

и брожу по свету — бородатым, весeлым,

извлекая из воздуха за сюрпризом сюрприз,

и кичусь перед всеми своим редкостным полом,

хоть ты тут застрелись!

А когда вечерами возвращаюсь по шпалам,

то задумываюсь — правда, далеко не всегда, —

для чего нам пол и что будет с полом

в тех краях, откуда светит звезда.

 

Национальная принадлежность

Тут всe захламлено и слишком много сложностей,

тут все обломки и осколки, воют волки,

и магазин национальных принадлежностей,

и переполненные полки,

и непонятно, где у нас дневная выручка,

и сдача кончилась, и касса не фурычит,

и продавщица — хоть и западная выучка —

все время врeт и только голову морочит.

Вчера татары прискакали на конях

и ускакали, увезя с собой коньяк,

а нынче утром два потомка Меровингов

сгрузили прямо магазина посреди

пятнадцать ящиков картонных бумерангов —

теперь их пруд пруди.

Да, персы некие уже давным-давно

свалили здесь не то сукно, не то рядно,

а греки — груду износившихся шезлонгов,

и слитки золота, и прочее руно.

Тут всe запущено, пыль толщиною с палец,

и света нет, и на корню засох товар,

часы с кукушкою сто лет как надорвались,

кукушка сдохла, и кукует самовар.

Камин дымит, но до камина нету дела

ни продавщице, что внезапно охладела

тут ко всему, то есть ко всей этой фигне, —

ни уж тем паче мне.

Я ненадолго тут: взглянуть, и удивиться,

и усмехнуться (дескать, вот ведь старый хлам),

и безмятежными очами очевидца

пошарить — в общем-то, лениво — по углам,

и, рассмеявшись, дать отсюда стрекача,

под роем стрел из басурманских луков горбясь.

Я кто… да тот, кто весь в бегах и чья

национальность неразборчива, как подпись.

 

Семейное положение

Такое вот положение, что как бы и… нет,

а было когда-то — да, но прошло без следа,

хотя, вероятно, где-то остался след.

Да некому больше по следу идти туда.

Такое вот положение: положили в чем был,

а был — в рубашке, не то б лежать нагишом!

Устроим поминки… нет, лучше устроим бал

тому, кто, живым уйдя, неживым ушел.

Железные были кольца, но Генрих знал,

что кольца — они падут, как дадут сигнал:

и лопнули кольца все, кольцо за кольцом, —

с хорошим концом.

Мы все тут одна, железная мы семья,

мы все тут друг другу жeны или мужья,

но кольца нас держат, как Генриха, до поры…

до первой горы:

повозку тряхнет на горе — и падет кольцо,

и больше друг друга уже не узнать в лицо,