Рейтинговые книги
Читем онлайн Я дрался с Панцерваффе. - Драбкин Артем

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 80

С Беликовым еще такой эпизод был. Как-то раз мы его послали на кухню. Он набил хлебными кирпичиками вещмешок. Как он нам потом рассказывал: «Иду и думаю, если сейчас кусочек не съем – упаду!» Отломил кусочек от булки и съел, потом еще и еще. И всю булку слопал. Его разморило, спать захотелось. Он подумал, что полчасика вздремнет, а потом бегом наверстает упущенное. Просыпается, а солнце уже садится. Думает: «Мне ребята голову снесут. Без хлеба ж сидят!» Кинулся бежать, больно. Смотрит, а у него задник у сапога разворочен и в крови. Когда спал, где-то разорвалась мина, осколком ранило его в пятку, а он не проснулся! Забинтовали ему ногу. В санбат не пошел. Молодые были – все быстро заживало.

В начале 1943-го дивизия куда-то передислоцировалась. Я был простужен и, видимо, была высокая температура. Шли ночью в снегопад. Я вцепился в повозку и дремал на ходу. Рука отцепилась, я упал и не проснулся. Ребята заметили, растолкали, подняли, я вцепился, прошел немножко и опять упал. На этот раз никто не заметил, и когда очнулся, никого рядом не было. Я валялся на дороге. Пытался понять, в какую сторону мне идти, но потом просто к обочине привалился и задремал. В это время ехала машина, в которой, как потом выяснилось, находился начальник политотдела 58-й механизированный бригады второго танкового корпуса майор Щукин. Он меня заметил, посадил в машину, увез. Через какое-то время я оклемался, и меня назначили наводчиком орудия ЗИС-3 в отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион.

Прошло много-много лет, я уже стал членом Союза писателей и решил написать мемуары. Два с хвостиком месяца сидел в Подольске в архиве Министерства обороны, листал документы 14-й гвардейской стрелковой дивизии. Попалось мне донесение политотдела дивизии, что утром, на следующий, после той ночи, когда я отстал, день, дивизия заняла оборону. Огневые позиции заняла и батарея «сорокапяток». При налете вражеской авиации погиб расчет под командованием сержанта Ильченко. Это мой расчет. Не заболей я и не свались, окажись с ними…

Несколько слов об орудии ЗИС-3. Оно было легкое. Если поднатужиться, я один мог его повернуть, а вдвоем это сделать, вообще, была не проблема. Вдвоем его и перекатить можно, а впятером и по песку тащить. Горизонтальный и вертикальный угол наводки были большими. Редко, когда за станину приходилось ее поворачивать. Один недостаток был у него – дальность прямого выстрела всего 600 метров.

Пошли мы в наступление. В Ворошиловградской области я в первый и единственный раз увидел психическую атаку немцев. Не как в фильме «Чапаев» – там шли плечом к плечу, а тут шли три цепи, и у них все-таки между солдатами было полметра расстояния. Это было дико… Нам потом говорили, что это была дивизия, только что прибывшая из Франции, в боевых действиях еще не участвовавшая. Мы подпустили их метров на 400 и открыли беглый огонь. Жутко было – их же много. Тут еще подбежало два пулеметных расчета – стало полегче. Я стрелял по ним, а потом командир взвода лейтенант Володя Красноносов говорит: «Миша, смотри, по гребню идет автомашина, за ней пушка, и солдаты сидят в кузове». Я один снаряд туда – машина в воздух, пушка кувырком, а я опять перешел стрелять по цепям. Уложили их всех. Ребята потом ходили по полю, искали фляги с коньяком. Раз уж они из Франции, то должен же быть коньяк?! Фляг было много… у каждого солдата, но коньяка нигде не было. Потому что ни одной целой фляги не было, все были продырявлены. Такой был огонь. Когда в Крыму из немецких пушек стреляли, никто даже спасибо не сказал, а тут я впервые услышал от командира взвода: «Спасибо, ты хорошо стрелял».

Через 2 дня, числа 11-го или 12-го февраля, вошли в совхоз «Челюскинец». Во взводе оставалась одна наша пушка. Где была вторая пушка, не знаю, но с нашей пушкой был командир взвода. Орудие поставили у крайней хаты, за которой начинался овраг. Нашей пехоты не было, да и где находится противник, мы не знали. Видим, за оврагом идет танк с крестом на башне. Я командую: «Бронебойный». Зарядили. Я кручу маховичками – сейчас влуплю. Вдруг из оврага выбегает человек в шинели нараспашку с полковничьими погонами, в руке пистолет. Подбегает ко мне: «Не стрелять, это наш танк!» Я говорю: «Какой наш, там кресты!» Он кричит: «Не стрелять!» Командир взвода дает команду: «Отставить!» Полковник нырнул за хату, и больше мы его не видели. Танк зашел за кусты, и как шарахнет по нам болванкой. Снаряд пролетел буквально в нескольких сантиметрах над щитом и развалил стену хаты. А нам уже стрелять было поздно. Мы потом между собой говорили, что это был немецкий разведчик. Я не могу утверждать этого, но до сих пор не могу себе простить, что я послушался его и командира взвода. Надо было его просто задержать, а потом пусть выясняют, кто он такой. Танк сделал только один выстрел и скрылся. Пока мы это обсуждали, засвистели, зацокали по щиту пули. Посмотрел, а на нас с правого фланга по глубокому снегу в полный рост идет цепь немецкой пехоты. Расстояние до нее метров сто. Мы свою пушку развернули – и давай стрелять! Много их уложили. Снарядов 15-20 выпустил. Те, кто живы остались, залегли в снегу. Я начал стрелять по кронам одиночных деревьев, что росли недалеко от залегших немцев. Штук 5 снарядов выпустил, и они не выдержали – вскочили и рванулись в овраг. Поднялось их человек десять, не больше. Мы опять пушку развернули, и если бы они появились на противоположном склоне оврага, мы бы их уложили. Тут подбежали наши разведчики с автоматами. Мы им говорим: «Ребята, в овраге немцы». Они выстроились вдоль оврага и давай палить по ним, перебили их. Один только перебрался на противоположный склон и из последних сил карабкался по нему вверх. Автоматный огонь его уже не достает. Володя Красноносов берет карабин, положил его на щит, прицелился, бац! И тот носом уткнулся. Потом мы с Володей Красноносовым ходили по этому полю. Из любопытства стали считать убитых немцев. Насчитали 140, потом плюнули и больше не стали считать. Короче говоря, у меня на счету появилось около 100 за психическую атаку и 150 вот за эту, да еще в одном из боев я бронемашину разбил, и меня представили к ордену Красного Знамени. Два дня назад командир объявил благодарность, а тут орден! Я под собой несколько месяцев не чувствовал ног! Но награждение не состоялось. Как в воду кануло. Наш второй танковый корпус был резервом командования, и нас иногда в день переподчиняли два, три раза. А поскольку таким орденом мог награждать только командующий армией, то могли представить в одну армию, а мы уже были в другой. Да и вообще мы вроде как чужие, чего нас награждать.

Я переживал. Вот когда сейчас наши ветераны говорят, что, мол, не за ордена воевали… Конечно, не за ордена! Но что-то я не знаю ни одного, кто бы сказал: «Нет, мне не надо! Я не за ордена воюю». Каждому хотелось, чтобы его заметили, как-то отметили…

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 80
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я дрался с Панцерваффе. - Драбкин Артем бесплатно.

Оставить комментарий