Прибалтийский фашизм: трагедия народов Прибалтики - Михаил Юрьевич Крысин

гетто в IX форте тоже не дали ничего.

Тем временем, пока остальные узники остались беззащитными, в гетто началась массовая облава, вошедшая в историю как «детская акция». Гестаповцы обыскивали дом за домом, взламывая погреба, обыскивая каждый подозрительный угол. (Киттель был уверен, что во многих домах есть тайные убежища.) Схваченных людей — в основном стариков, детей, больных и инвалидов — выводили из гетто и сажали в грузовики. Некоторые женщины пытались спрятаться и спрятать своих детей, но на них развернулась настоящая охота. Чтобы заглушить крики несчастных, немцы весь день гоняли по громкоговорителям бравурные марши и танцевальную музыку.

«Ну что, все котята здесь?» — спросил Киттель. («Котятами» на гестаповском жаргоне называли еврейских детей.)

Облава продолжалась до вечера. В результате было схвачено около 900 детей, стариков, больных и инвалидов. Их погрузили в машины и вывезли куда-то на запад. Как стало известно позднее, местом назначения был концлагерь Аушвиц — Освенцим, где всех их ждали газовая камера и крематорий[285].

Но немцев эта цифра не устраивала. На следующий день облава продолжилась. Киттель в сопровождении своих подручных — унтершарфюреров Пильгрема, Фивигера, Ауэра и других — лично обыскивал дом за домом. Подвалы забрасывали гранатами, поскольку Киттель считал, что в каждом доме с подвалом есть «партизанский бункер». Но на это раз им удалось схватить всего около 200 человек. Всех их отправили в IX Каунасский форт[286].

Вместо прежней еврейской полиции в Каунасском концлагере была создана «Служба закона и порядка». Ее возглавил не кто иной, как агент СД Беня Липцер. Его заместителем стал бывший полицейский и отпетый хулиган Т. Арнштам, а ближайшими помощниками — Бенцион Жямайтис и Вульф Виленчук. (После войны Арнштам предстал перед советским судом и был наказан по заслугам. Жямайтис поплатился за свои преступления еще раньше — однажды толпа заключенных просто растерзала его.)

Большая часть администрации бывшего гетто также была заменена на «проверенных» гестапо людей. «Совет старейшин гетто» был упразднен, а вместо него остался один лишь «староста лагеря».

Для «укрепления дисциплины» гестапо прислало в Каунасский концлагерь несколько десятков немецких «капо», то есть надсмотрщиков, которые набирались исключительно из немецких уголовников из концлагерей на территории Рейха. Территория гетто уменьшилась, а каждый дом теперь назывался «блоком» и носил свой номер. Как это было принято в концлагерях, в каждом «блоке» был свой «старший по блоку». Каждое утро проводились переклички, и если хотя бы одного человека не хватало, расстреливали весь «блок», включая и «старшего по блоку». За малейшее нарушение лагерных правил отправляли в лагерную тюрьму, а затем в черном автобусе в IX форт…

Тогда же, весной 1944 года началась отправка тысяч заключенных концлагеря на принудительные работы в Германию. Тысячи людей отправлялись в так называемые «рабочие» или «еврейские лагеря» в окрестностях Каунаса. Новая «администрация» сдавала людей в гестапо за малейшие симпатии к подпольщикам[287].

В начале лета 1944 года немцы провели перепись тех узников, кто еще оставался в «центральном лагере». Их оказалось всего около 7.000 человек[288].

К началу июля 1944 года части Красной армии вплотную подошли к границам Литвы. Немцы опасались восстания в бывшем Каунасском гетто и поэтому утроили охрану. Было принято решение об окончательной ликвидации «Каунасского центрального концлагеря». В город были переброшены несколько подразделений немецких СС, венгерская бригада войск СС, персонал венского отделения СД и рижской полиции. Комендант всех концлагерей в Литве, оберштурмбаннфюрер Гёке вызвал к себе бывшего главу «Совета старейшин» Элкеса и объявил ему:

«Мы хотим избавить евреев от опасности оказаться в прифронтовой зоне… Каунасские евреи будут размещены в хорошо организованных лагерях в Германии, в стране высокой цивилизации и культуры. Это будут даже не лагеря, это — образцовые лагеря… Поэтому вы должны убедить евреев не прятаться, а собраться в назначенном месте для эвакуации. Мы желаем добра всем евреям…»

Началась новая облава. Всех, кто сопротивлялся отправке в Германию, расстреливали на месте. Все места, где могли скрываться евреи, — подвалы, погреба, чердаки — как и в прошлый раз, забрасывали гранатами, дома обливали бензином и поджигали.

Все схваченные в ходе этой последней «акции» узники лагеря были разбиты на колонны и отправлены на Запад. Правда, число их оказалось меньше, чем при последней переписи, и Гёке приказал продолжить облавы.

Тем временем Киттель был занят поисками своего самого верного осведомителя, Бени Липцера. Еще задолго до того Киттель полушутя-полусерьезно пообещал ему: «Вы мой очень хороший друг, Липцер. Именно поэтому я окажу вам особую честь — я расстреляю вас лично…»

Киттелю повезло. Он нашел Липцера, прятавшегося в одном из подвалов, и исполнил свое обещание…

Ликвидация лагеря и его филиалов продолжалась целую неделю. Последний эшелон с евреями отправился из Каунаса 13 июля 1944 года, остальных казнили на месте. Гестаповцам и литовским полицаям удалось обнаружить лишь небольшое количество стариков, инвалидов и детей, которые были расстреляны на территории бывшего кладбища Каунасского гетто. Больные были сожжены вместе с лагерной больницей.

Всего в ходе ликвидации Каунасского лагеря было убито около 4.000 человек. Остальные были вывезены в концлагеря на территории Германии: мужчины — в Дахау, женщины — в Штутхоф[289]. Впоследствии Штутхоф в мае 1945 года был освобожден Красной армией, а Дахау — войсками союзников.

Несколько сотен сумели спастись: их так не нашли. Еще от 140 до 300 человек из «рабочего лагеря» Эйерелис бежали по пути на Каунасский вокзал и присоединились к партизанам в лесу Каслу Руда, уговорив бежать с собой и нескольких охранников из бригады «Русской освободительной армии» Власова[290]. Последних уцелевших освободили части Красной армии, вошедшие в Каунас 1 августа 1944 года.

* * *

К моменту оккупации в Литве, по разным оценкам, находилось от 225 до 265 тысяч евреев, включая 13–15 тысяч беженцев из Польши[291]. Именно в Литве погибло наибольшее количество евреев в странах Балтии. Ее территория была полностью оккупирована германскими войсками уже в первую неделю войны, поэтому число беженцев из Литвы было крайне невелико. Под властью оккупантов оказалось не менее 220–225 тысяч евреев[292].

С зимы 1943/44 и вплоть до лета 1944 года, в период ликвидации последних концлагерей в Литве, число уничтоженных литовских евреев составило более 10.000 человек[293]. Лишь около 8–9 тысяч человек пережили оккупацию. Из них 2–3 тысячи были освобождены Красной армией, скрывались с помощью местных жителей или сражались в партизанских отрядах. Остальные уцелели, пройдя концентрационные и трудовые лагеря.

По признанию высшего фюрера СС и полиции в Прибалтике обергруппенфюрера СС Йеккельна, в Литве было уничтожено 100–200 тысяч евреев[294]. Число очень приблизительное. «Палач Прибалтики» не утруждал себя точными цифрами — тем более что