О дьяволе и бродячих псах - Саша Кравец

вот-вот взорваться.

Не испытывая судьбу, Нина молча глядела на обшарпанные фасады, проникаясь спокойствием города, на улицах которого имело место жестокое убийство. И каково же было ее удивление, когда на горизонте показался ажиотаж. Встречную полосу охватила толпа. Грей снизил скорость и опустил окно.

Столпотворение ограничивали желтые полицейские ленты. Нина вытянулась в кресле, но за сборищем зевак не увидела ничего, кроме синих фуражек стражей порядка. Картину дорисовывало лишь взволнованное роптание, — на обрызганном кровью тротуаре лежал труп и, похоже, выглядел не лучше ночного предшественника. Второе убийство. Нина хотела услышать больше, но Грей с неожиданным усилием втопил педаль газа, припечатав подругу к сиденью.

— Думаю, твоя напарница сегодня справится одна. Поторчишь в мастерской.

— Почему? — казалось, место преступления не нашло никакого отклика в душе Нины, словно они только что минули не второй за сутки труп, а глупый, экстравагантный перформанс.

— Мне так будет спокойнее.

Мастерская располагалась на побережье и напоминала полукруглый ангар без окон. Здесь было много искусственного света, а специфический запах моторного масла мешался с пылью. Пространство заполонил голос ведущего из радиоприемника, — он объявил песню, ознаменовав «яркой новинкой этого года», хотя Нина была уверена, что слышала ее в еще предыдущем.

У раскрытого капота ярко-желтого «Форда Мустанга» сновали подсобные рабочие, в разговоре то и дело возвращаясь к «движку». Грей отпустил помощников на перекур, взглянул на хитросплетенный подкапотный мир из металлических агрегатов и высоковольтных проводов. Покачивая головой, сел над огромным чемоданом с ремонтными ключами.

Нина изучала мастерскую, как ребенок, которого отец впервые приволок на работу и наказал «смотреть, но не трогать». В беспорядке мешались баллончики, шланги, бумажные стаканчики от кофе, инструменты столь необычных форм, что следовало еще подумать, для чего они могли бы сгодиться. У железной стены рядом с красно-белым мотоциклом «Ямаха» зимовал знакомый «Харлей», и Нина подумала, что «любимые детки» Грейсона и Агнес по какой-то причине не сумели ужиться в одном гараже близ «Барнадетт».

— Так почему вы приехали Порт-Рей? — Нина взглянула на прошлогодний настенный календарь с фотографией местных улочек, которые не были ни усладой для глаз, ни оплотом безопасности.

— Чтобы начать новую жизнь, — небрежно бросил Грей. Он рассеянно перебирал инструменты, но, похоже, не искал что-то конкретного. Какие-то неотвязные мысли не давали Грейсону покоя с самого утра, и явственно крутились не вокруг авторемонтных дел.

Нину накрыло поразительно правдоподобное дежавю. Слова Грейсона были в точности ее словами. Как будто в Порт-Рей нужно приезжать именно за этим — за новой жизнью.

— Четверо друзей прибыли в неизвестный город, поселились в заброшенном отеле на самом нечесаном уголке мира. Причина тому, должно быть, веская, — она озвучила цепочку фактов, как незаконченное размышление, в котором значился вопрос.

Металлический стук смолк. Мастерскую сплошь заполнило радио.

— И она есть, — не оборачивая головы, ответил Грейсон. Голос его звучал глубоко, холодно и однозначно давал понять, что он не расположен к этому разговору.

Нина примостилась на корточки рядом с ним:

— Пусть так.

Грей обратил к ней лицо, — тяжелый взор из-под нависших век угрюмо осматривал черты подруги, точно впервые. Он никогда не был так близко. Нина тепло улыбнулась в ответ, всем видом излучая отсутствующее намерение прибегать к расспросам. Искренность сработала сильнее слов, — Грей заметно расслабился.

— Прошу прощения, — чей-то голос со стороны вернул в реальность. — У меня письмо для Нины Стелманис.

В подъемных воротах ангара стоял низкорослый человек, одетый в комбинезон курьерской службы. Нина и Грей озадаченно переглянулись:

— С чего вы решили, что она здесь? — вопросительно приподнял бровь главный механик.

Курьер опустил нос в пришпиленный к планшету бланк:

— В моей форме указан адрес этой мастерской.

Нина как положено расписалась за доставку и получила конверт без опознавательных знаков, — ни штемпеля, ни марок, ничего. Незаинтересованный в чужих письмах, Грей тактично вышел покурить и оставил Нину наедине с посланием. Она развернула машинописный текст.

«Однажды, изучая латинскую литературу, я наткнулся на фразу «Vade mecum» — «иди за мной». Распространенный заголовок путеводителей.

И я готов стать твоим путеводителем, если сможешь довериться мне».

Ниже — время и адрес.

Затесавшаяся в ее жизнь «темная лошадка» искала встречи, — Нина иронично ухмыльнулась. Неужели можно было упустить случай раскрыть инкогнито и найти ответы на пару волнующих вопросов?

Глава 10. Слова и другое оружие

Джеймс стоял под светящейся вывеской «Опиум» и курил. Первая буква раздражающе мигала над головой в предсмертных судорогах, вот-вот обещая уйти на покой. Бешеными конвульсиями она ознаменовала бар — небольшое, приземистое здание, абсолютно точно уходившее вниз. Не нужно быть прорицателем, чтобы догадаться, — все самое интересное происходило в подвалах.

Джеймс затушил сигарету о стену заведения и поднял глаза на вывеску еще раз, как бы удостоверившись, что прибыл в правильное место. Надел черные очки с круглыми оправами. Первая и самая малая мера осторожности. Вторая, более существенная, грела душу за пазухой. «Безопасность гарантирую», — кисло усмехнулся Джеймс, ощущая под грудью тяжесть пистолета, — кто, кроме меня, может вообще ее гарантировать?

Лоркан никогда не тратил время на дружеский треп, Джеймс ожидал серьезной сделки или предложения, которые требовали трезвости ума.

Но в компании оппонента был тот, кто заставлял сомневаться в сохранности рассудка…

Охранник высокий, здоровый мужчина в панковской куртке, стоял снаружи по правую дверь и внимательно наблюдал за Джеймсом. Лицо не обременено интеллектом, голова — растительностью. И как ни странно он оставался человеком. Либо невероятно богатым, либо заведомо мертвым. Джеймс склонялся ко второму, — Лоркан не церемонился со смертными. Сохранение конфиденциальности и пара мелких услуг вряд ли стоили каких-то денег.

Джеймс подошел к входу:

— Я к Лоркану, — сообщил он охраннику тоном, свойственным, разве что, важному иностранному послу.

Человек еще раз смерил его с головы до ног, после чего одобрительно кивнул и повел за собой внутрь. Войдя в бар, Джеймс оказался охваченным плотным табачным смогом. От запаха сигарет и дешевого пойла было не продохнуть. Он шел медленно, с трудом ориентируясь в царившем полумраке. Зато на слух сразу же определил, что в музыкальном автомате стояло что-то из несвежего репертуара Элис Купер.

Контингент здесь собрался «отменный»: татуированные бугаи, беззубые старики, которые все еще мнили себя бугаями, полуживые торчки. Джеймс был готов поклясться, что даже сквозь темные стекла очков и едкий туман видел, как за дальним столиком худощавый человек самостоятельно делал в вену инъекцию (и вряд ли это был физраствор от похмелья).

Охранник спустился в катакомбы, Джеймс смог наконец выдохнуть. Однако нос сразу же защекотали недобрые отголоски формальдегида. Коридор был хорошо освещен