Столичный доктор. Том IV - Алексей Викторович Вязовский

АН, ДЛ (сиф) БО, пом В3, я — таб», — прочитал я.

— И это значит...

— Тебе за лекарство Александра Невского, мне за сифилис — Белого орла, помощнику Владимира третьей степени, А Николаю Васильевичу — табакерку? — Романовский посмотрел на своего учителя. — Так?

— Да, — кивнул Склифосовский.

— Но ведь Невского дают только третьему классу, а Орла — не ниже четвертого!

— Присвоят, не сомневайтесь. За такое и в действительные тайные возведут. И сделают это очень быстро, пока от других государств награды не пойдут.

— Так, хватит мечтать, — прекратил я дискуссию. — Этот медведь еще из берлоги не вылез, а мы шкуру делим. Давайте работать.

Но пока потом шел к себе, всё прикидывал, как ко мне будут обращаться «Ваше превосходительство». Чертово тщеславие.

***

Неожиданность при звонках по телефону сейчас — дело маловероятное. Связь-то совершается вручную, и барышня видит, откуда звонят, а потом еще и сообщает об этом адресату. Так что я просто поприветствовал своего визави на том конце провода:

— Здравствуйте, герр Гамачек.

Больше я ничего сказать не успел. Ибо папа Агнесс рявкнул в трубку: «Я требую, чтобы вы немедленно явились для объяснений!», и связь разорвал.

Почему бы и не съездить? Что объяснять, правда, пока не знаю. Но скоро выясню. Даже пытаться догадаться не буду. Зачем?

Извозчика опять искать не пришлось. Вышел на Моховую — и пожалуйте. Они тут и раньше паслись — место богатое, живут тут люди серьезные. А уж после появления «Российского медика» я начал подумывать, не достоин ли я постоянной стопроцентной скидки, обеспечивая хороший приработок коллективу нынешних таксеров. Но мне о таких мелочах думать невместно. Будущему тайному советнику — и переживать за какие-то копейки, не рубли даже?

Сорок минут, потому что по дороге пришлось задержаться немного по важному делу, и я уверенно стучу в дверь седьмого номера. Никаких сомнений, как утром. Меня там точно ждут, и явно с нетерпением, если я правильно понял. Так что дождался «Комгерайн!» изнутри, и вошел.

— Добрый вечер, герр Гамачек, — поздоровался я. — Вы меня позвали, я пришел.

Немецкий мой — сугубо утилитарный, а потому слегка похож на протоколы. Никаких словесных кружев я и обычно не плету, неинтересно, а сейчас — и подавно не та ситуация.

— Милостивый государь, ваше поведение переходит все мыслимые границы! — Грегор включил сурового начальника, наверняка от таких интонаций его подчиненные становятся слабы на ноги. — Вы ставите мою дочь в положение, которое роняет ее репутацию!

Что же... Давайте сыграем в эту игру.

— Извините, но я не понимаю, какие мои действия стали основанием для столь веских обвинений.

— Без родительского согласия потащили ее неизвестно куда! Привезли, бросили, как девку, на пороге!

Накрутил себя папаша, вызвал самоподдерживающийся отцовский гнев. Надо бы остудить, а то сейчас наговорит на необходимость ответного шага, а мне этого совсем не хочется делать.

— Герр Гамачек, не забывайте, я дворянин, — как можно спокойнее выдал я в ответ. — А потому давайте сначала всё обсудим, пока вы не сказали лишнего. Первое. Честь Агнесс не пострадала никоим образом. Я пригласил ее на прогулку в присутствии свидетелей, и наедине с ней, что могло бы привести к кривотолкам, не оставался. За время, проведенное нами вместе, она была представлена помощнику министра двора, который разрешил ей посещение императорской резиденции. Поверьте, такие преференции не каждому доступны. После этого ваша дочь была представлена Ее Императорскому величеству, которая удостоила Агнесс своей беседы. И это вы называете бесчестным поведением?!?

Тут то папаша челюсть и уронил. Пока он пребывал в ауте, я решил совершить маневр в стиле «нормальные герои всегда идут в обход».

— Могу ли я объясниться с Агнесс?

Гамачек кивнул в сторону двери в соседнюю комнату. Туда-то я и направился. И, судя по раскрасневшемуся лицу девушки — она все слышала.

— Герр Баталофф, — присела в книксене, нервно улыбаясь и комкая платок. Одета Агнесс была довольно просто — белое приталенное платье в пол, красный поясок. Непослушные волосы фройляйн Гамачек убрала в обычный хвост. Но даже так она выглядела на все сто и у меня сжалось сердце от волнения.

— Дорогая Агнесс... В жизни каждого мужчины случаются такие моменты, когда надо принять решение, которое определит всю его дальнейшую судьбу. И не только его. Я вас люблю, прошу оказать мне честь и стать моей женой!

Девушка еще больше покраснела, задышала. Пауза затягивалась, наконец, Агнесс справилась с собой, улыбнулась:

— Я... я согласна!

— Прошу принять в честь этого события небольшой подарок.

Особо выбирать не было времени. Я заехал всего лишь к одному ювелиру, который, мне на радость, а кошельку на беду, не считал зазорным работать вечером в пятницу. Плевать, что с заходом солнца начинается шабат, помочь счастью молодого человека — гораздо богоугоднее. Тем более, что почти без торга. Особенно если к полуторакаратному бриллианту удалось впаять довеском простое золотое колечко, прикрыв это легендой о какой-то королеве, которой на помолвку именно такое и подарили. Мол, бриллиант — это чистота намерений, а золото — твердая решимость.

Легенду я повторил, посчитав, что это прозвучит красиво. Агнесс подарки приняла, при этом явно сдерживала попытки начать прыгать от радости. Признаюсь, погорячился, согласившись на самый здоровенный булыжник. Да ладно, камень симпатичный, пусть будет. Зато я был удостоен поцелуя. Настоящего, долгого.

— Что же... Дело сделано наполовину, — я глубоко вздохнул успокаиваясь. — Надо получить согласие вашего батюшки.

Я вернулся в кабинет Гамачека. Тот уже справился с собой, открыл рот, чтобы продолжить отповедь, но я ему не дал такой возможности

— Грегор! — я опять пошел в атаку, обратившись к Гамачеку по имени. — Как по-немецки «отец жены»?

— Швигарфатер, — сказал слегка охреневший виноторговец.

— А по-чешски?

— Невластный отец.

Бедный Гамачек даже привстал на стуле, намереваясь что-то сказать. И тут в комнату заглянула Агнесс, показала мне свою руку с кольцом. Село как влитое! Угадал с размером...

— Дорогой, Грегор! Я только что сделал предложение вашей дочери, и она его приняла.

Виноторговец просто рухнул обратно на стул. Он открывал и закрывал рот словно рыба.

— В-в-в-вы делаете предложение Агнесс?!?

— Йа-йа фатер! — защебетала девушка, бросившись к папе. — Смотри, какое кольцо мне подарил Евгений!

Блеск бриллианта вновь вогнал Грегор в ступор. Лысина виноторговца налилась кровью, покраснела. Как бы его не вдарил инсульт с инфарктом.