Занимательные истории из жизни Романовых - Алексей Давтян

– Я вам велел сесть не в грязь, а в коляску.

Говорят, что это обстоятельство послужило поводом для примечаний к приказу, освобождавших женщин от такого оказывания почтения его величеству.

* * *

Император Павел I однажды встретил на Невском проспекте таможенного чиновника до того пьяного, что тот едва-едва держался на ногах.

– Ты почему пьян? – спросил его разгневанный император.

– Напился на службе вашего императорского величества! Как говорится, не щадя живота своего! – не раздумывая, отвечал таможенник.

– Что за вздор ты несешь? На какой такой службе?

– Так точно, ваше императорское величество, усердствую по служебным обстоятельствам: я таможенный эксперт, то есть обязанность моя пробовать на язык все привозные зарубежные спиртные напитки.

Боровиковский В. Л. Павел I в костюме гроссмейстера Мальтийского ордена

* * *

Большой любитель порядка Павел I запретил всем служащим чиновникам и офицерам ходить в штатской одежде, пренебрегая форменными мундирами. Однако многие из них нашли лазейку, поручая своим слугам или солдатам-ординарцам носить за ними, одетыми в мундир и шинель, шубы и шпаги.

Однажды Павел встретил на улице такого щеголя, за которым солдат нес шубу и шпагу. Павел остановил офицера и сказал сопровождавшему его солдату:

– Раз ему трудно носить шпагу, надень ее на себя, а ему отдай свой штык с портупеей.

Одним махом император сделал солдата прапорщиком, а прапорщика – солдатом.

* * *

На одном из учений в лагере недалеко от Павловска, в августе 1798 года, во время пальбы из пушек одному артиллеристу оторвало обе руки. Как только Павел I узнал об этом несчастном случае, он тут же поспешил утешить несчастного.

Оказалось, что бравый солдат вовсе не потерял присутствия духа:

– Хотя и мне пока никогда не приходилось бывать в сражениях, но за вас, милосердый государь наш, с радостью подвергнулся бы не только такому несчастью, но и рад бы пожертвовать и самою жизнью моею!

Государь пожаловал ему 200 червонных и приказал: «Производить ему по 100 рублей на месяц до излечения; и когда избавится от ран, тогда доложить его императорскому величеству». Попечение о раненом продолжалось по самую кончину государя.

* * *

Павел Петрович много размышлял о разумном и справедливом устроении общества и писал по этому поводу так: «Понеже в обществе человеков, на сожитие совокупленных, ни единого нет недостойного в очах природы; и ежели не все имеют право на равные чины и состояния, то все, однако ж, на равное счастье имеют право».

* * *

После воцарения на престоле Павла I цензоры обратились к князю Безбородко с вопросом: можно ли разрешить иностранную газету, где было замечено выражение «Проснись, Павел».

– Пусть себе пишут, – махнул рукой Безбородко, – Павел уже так проснулся, что и нам никому покою не даст!

* * *

Однажды, проезжая пригородами Минска, император Павел Петрович увидел молодую пару, стоявшую на коленях на обочине дороги. Павел остановил коляску, вышел к молодым людям, велел им встать и рассказать, что у них случилось. Оказалось, что девушка принадлежит к богатой и знатной фамилии, а ее любимый – беден, поэтому родители девушки не благословляют их брак. Влюбленные узнали, что по этой дороге будет проезжать царь, и решили просить его о милости. Государя растрогала эта история, он тут же написал к матери несчастной девушки письмо и отправил с ним фельдъегеря, приказав ему немедленно возвращаться с ответом. Как кончилось такое сватовство – нетрудно угадать.

* * *

Петербургский генерал-губернатор Н. П. Архаров, пользовавшийся особым расположением Павла I, задолжал одному купцу крупную сумму денег – двенадцать тысяч рублей. Много лет купец пытался взыскать долг – но тщетно. Сначала Архаров просто тянул время, обещая отдать долг со дня на день, потом приказал не пускать купца к себе в дом и, наконец, однажды просто избил своего настойчивого кредитора. Но купец не сдавался и однажды, когда Павел находился вместе с Архаровым на разводе войск, сумел подать прошение императору прямо в руки.

Павел быстро пробежал глазами бумагу и сказал:

– Что-то у меня сегодня в глазах какой-то туман, ничего не могу разобрать. Посмотри-ка, Николай Петрович, что это за бумага, – протянул он челобитную Архарову.

Архаров взял бумагу и начал быстро и громко зачитывать ее, но, увидев, что речь идет о нем самом, смешался, стал запинаться и понизил голос почти до шепота.

– Ничего не разберу. Видать, и со слухом у меня сегодня не очень, – проворчал император. – Читай громче!

Пришлось Архарову читать так, чтобы государь расслышал содержание.

– Нет, опять ничего не слышу. Давай еще громче!

Делать нечего. Архаров зачитал бумагу так громко, что об этом постыдном деле узнали все окружающие.

– Что же это? Никак на тебя бумага? – грозно спросил царь.

– Так точно, ваше величество, на меня, – отвечал совершенно убитый Архаров.

– И неужели это правда?

– Правда, ваше величество. Признаю свою вину и обещаю вернуть деньги этому купцу.

– Вот и хорошо, – смягчился государь и, обращаясь к купцу, сказал: – А ты, когда получишь долг, не забудь известить меня, чтобы ему уж не отвертеться.

Бенуа А. Н. Парад при Павле I (фрагмент)

* * *

Один малороссийский дворянин лично подал прошение геральдического свойства. Он просил разрешения добавить к гербу девиз: «Помяну имя твое в роды родов». Как и положено, при подаче прошения дворянин стал на колени.

Павел Петрович прочитал прошение, и оно так ему понравилось, что он воскликнул:

– Сто душ!

Обрадованный и одновременно напуганный проситель упал ниц.

– Что, мало? Двести душ! – объявил император.

Дворянин онемел и оцепенел, пытался встать и не мог.

– И этого мало? Триста! Пятьсот! Мало?

Проситель продолжал лежать, почти лишившись чувств.

– Ах так! Ну тогда ни одной! – вскричал император и вышел прочь.

Несчастный не получил имения, но его геральдическое дело было решено положительно.

* * *

Однажды император Павел заехал в кадетский корпус.

– Кем ты хочешь быть? – спросил царь одного из кадетов.

– Гусаром, Ваше Величество! – ответил тот.

– Хорошо, молодец. А ты? – обратился он к другому мальчику.

– Государем! – бойко ответил он.

– Не советую, – улыбнулся Павел, – тяжелое ремесло. Лучше иди-ка, братец, в гусары.

– Нет, я хочу стать государем, – настаивал кадет.

– А зачем ты хочешь быть государем?

– Чтобы привести в Петербург папеньку и маменьку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});